ПРОСТРЕЛЕННЫЙ ШЕВЧЕНКО И ДЕВА МАРИЯ СПАСЛИ МУЗЕЙ ОТ ПОЖАРА

Как-то я забрел сюда впервые. На третьем этаже посетителей этого музея встречает большой образ Пресвятой Девы. А открыв входную дверь, вы увидите бюст Тараса Шевченко, простреленный в трех местах. Наиболее заметна дыра в груди.

В тот день меня встретил еще и запах гари. В голове проскочила тревожная мысль: “Неужели что-то сгорело из бесценного фонда музея?”

Веру Петровну Тимошенко, президента Международного Благотворительного Фонда “Духовна спадщина”, на базе которого и существует этот музей, я застал за разговором с каким-то человеком по поводу пожара. Как выяснилось, прошлой ночью сгорел спортивный магазин на первом этаже, и пламя чудом не забралось в музей, а вот запах гари, несмотря на проветривания, все еще был. По словам Веры Петровны, именно этот бюст, святая вода из Иерусалима и Пресвятая дева не пустили пожар в музей.

Она рассказала мне историю этого бюста. Он был отлит в Питере в 1933 году Элеонорой Блох из латуни. “Я его увидела в плачевном состоянии, покрашенный масляной краской, но он не давал мне покоя, — вспоминает Вера Петровна, — я продала свои серьги, чтобы купить его, и привезла в эту столичную коммуналку”.

Накануне принятого решения о покупке к Вере пришла женщина-астролог и рассказала о памятнике, что этот бюст был когда-то закопан в местах, где бывал Шевченко. “Вы должны его купить и поставить у входа, — продолжала астролог, — он перекроет своей энергетикой Ленинскую, и спустя две недели Ваш район из Ленинского станет Шевченковским. Это ваша судьба”. Мистика — но так и произошло.

Музыкальных инструментов в этой комнатке не так и много: барабан, семиструнная гитара, рояль, пианино… А вот пластинками увешаны все стены, кроме того, есть еще много коробок с таким добром. Когда-то эти стены были пристанищем художников, а на первом этаже было “Депо музыкальных инструментов”. Так что недаром именно здесь размещен и музей. В советское время здесь жили менялы, “кидалы” и прочая пестрая публика.

Пилип Козицкий в 1925 году пытался создать “Украинское граммофонное товарищество”. Что-то вроде Ассоциации коллекционеров звукозаписи, но безуспешно. Только в 1999 году был основан Музей грампластинок и старинных музыкальных инструментов.

А когда Вера Тимошенко решила снять это помещение, то хозяин пригласил ее на балкон и показал кованые фрески с буквами: “В” — это вы, а “И” — вы должны найти, тогда все будет в вашей жизни в гармонии”, — сказал он.

— Вот, всю жизнь теперь я ищу этого “И”, — смеясь, говорит Вера Петровна.

ПЕРВАЯ ЗАПИСЬ

Первая запись фонограммы сделана в 1877 году знаменитым Томасом Эдисоном. Предшественником пластинки был фоновалик Юнга. Английский физик Томас Юнг в 1807 году записал на него звук камертона. Эти два изобретения некоторое время составляли неплохую конкуренцию.

В 1908 году Леся Украинка организовала фольклорную экспедицию по Полтавской области, в ходе которой на фоновалик были записаны народные песни и думы старого кобзаря Кравченко. Но, к сожалению, они бесследно утеряны.

Украинские грамзаписи — довольно редкостная находка. Это, как правило, дореволюционные пластинки. Дело в том, что после 1917 года выходили они в основном в Москве и очень маленьким тиражом. В УССР практически всю дореволюционную индустрию уничтожили, а строить завод грамзаписи было запрещено.

Ленин, кстати, любил записываться на заводе “Маяк” и, как говорит Вера Петровна, эти записи хранятся в украинском музее. Пластинки послужили неплохо и нашим партизанам. Немцы очень любили слушать грамзаписи, а это выдавало их укрытия, об этом Вере Петровне когда-то рассказывал отец.

ПОСЛЕДНИЕ ЭНТУЗИАСТЫ

Экспозиция, в основном, состоит из экспонатов из частных коллекций Веры Тимошенко с сыном и ценителя старины Андрея Цюпы. Вот английский граммофон начала ХIХ века. Как выяснилось, он оказался довольно ценным приобретением Веры Петровны в Арабских Эмиратах. Не зная истинной ценности вещи, она приобрела его просто потому, что он ей понравился.

Музей постоянно пополняется новыми старыми вещами. Посетители часто приносят старинные пластинки, музыкальные инструменты, проигрыватели… Среди подарков музею есть “Большая медицинская энциклопедия” записанная на пластинках, “Детская энциклопедия”, голоса классиков оперного искусства. Зал украшают музыкальные инструменты разных эпох, фотографии известных людей, которые жили музыкой, и редких пластинок, например пластинка Николая Лысенко, записанная 1889 году. Среди этих композиций есть и “персонажи” недалекого прошлого. Небольшая гравюра Виктора Цоя в центре пластинки украшает одну из стен музея, бумажные карманы от пластинок “Битлз”, записи чернокожих джазменов, развешены афиши 1904—1927 годов наших музыкантов и певцов.

На тумбочке у двери есть уникальная вещь — первая нотная книга в мире, изданная в Украине, — в кожаном переплете, хорошо потрепанная временем, второй такой вы не найдете.

Реставрации и переиздания ожидают тысячи старых пластинок с записями украинских коллективов, актеров, певцов. Да, реставрация — это не такой уже и сложный процесс: вода, мыло и щетка, но одному человеку справиться с этим не легко.

В 2003 году здесь планировали открыть клуб ценителей грамзаписи. Сегодня это не совсем то, что предвиделось. Один-два раза в год собираются ценители грамзаписи, вспоминают старые времена, обмениваются пластинками и слушают вальс своей молодости. Финансирования никакого нет, все держится на энтузиазме. В советские времена все попытки сделать что-либо подобное заканчивались давлением влиятельных личностей. Ни одной книги с истории украинской грамзаписи не было опубликовано. Архивы музеев, научных и учебных заведений уничтожили еще перед войной. После войны, по сути, совсем не осталось материалов для исследований. Потертые пластинки учебных заведений оказывались на свалках, как мусор, а каталоги сдавали в макулатуру.

ВКУСНАЯ МУЗЫКА

Некоторые пластинки были просто съедены. Их ели посетители специальных кафе на десерт.

Делали пластинки из разных материалов. Сначала это был воск, которого хватало на 5—6 прослушиваний. Ученые искали материал для длительного прослушивания и после серии экспериментов выбрали целлулоид, эбонит, каучук и, наконец, шлаковую смолу. Это название пришло с английского “shell” — скорлупа. В Индии живут жучки, миниатюрные насекомые, которые при возникновении опасности для их жизни выделяют смолу и заворачиваются в нее. Она превращается в довольно прочную скорлупу. Одна пластинка изготавливается из 4 тыс. таких скорлупок. Были музыкальные открытки с отверстием в центре, в виде фотографий, маленькие диски, как дополнение к некоторым журналам и книгам, прозрачные вкладыши и т. п.

А вот “Музыкальный шоколад” выпускала петербургская кондитерская фирма “Жорж Борма” в начале ХХ века. Кафе были и у нас на набережной у почтовой площади, на Крещатике. Купив вкусную пластинку, вы могли прекрасно провести время сначала слушая музыку на ней, а потом съев пластинку. Вере Петровне тоже доводилось пробовать такие пластинки: “Очень вкусный был шоколад, сейчас такого не делают”.

Странно, что в наше время не додумались выпустить CD из карамели и не открыли подобное кафе, продолжив хотя бы в таком виде традиции звукозаписи. Кстати, производство настоящих пластинок в Европе и Америке продолжается, и по мнению экспертов, звучание их более правдиво чем на современных СD.