Хлебосольство в этих краях всегда было на высоте. Однако любой мало-мальски осведомленный киевлянин скажет вам, что, например, упомянутые выше дачи названы по фамилии их владельца, профессора Киевского университета, известного хирурга и офтальмолога. Владимир Афанасьевич Караваев так любил отдых на природе, что к купленному в 1869 году садовому питомнику, расположенному у полотна недавно построенной железной дороги, присоединил и “гимназический участок” (земли кадетского корпуса). Площадь угодий была столь обширной, что после смерти профессора ее поделили на 238 участков и распродали под дачи.


В 30-е годы прошлого столетия некоторые горожане утверждали: Караваев был не медиком, а зоологом. Действительно, в это время на дачах жил и работал однофамилец хирурга и полный его тезка. Ученый провел доскональное исследование фауны не только в Украине и Кавказе, но и во многих странах Европы, Африки и даже на островах Индийского океана. Его работы и коллекции до сих пор хранятся в Зоологическом музее АН Украины.

И все же Караваев-“первый” по праву считается “родоначальником” рабочего поселка. Он был первым в России хирургом-окулистом и вторым, кто сделал операцию с применением наркоза. Раньше на четыре дня, 14 февраля 1847 года, в Петербурге этот же подвиг в области медицины совершил Николай Пирогов. Через 11 лет Пирогов и Караваев работали вместе в хирургической клинике Киевского университета. Более того, в 1868 году Николай Иванович стал попечителем Киевского учебного округа. Вполне возможно, что селение Пирогово на южной окраине Голосеевского леса принадлежало в те же годы великому ученому, что и отразилось на топонимике.

А если у местности более глубокие корни? Ведь в ходе археологических раскопок здесь были обнаружены предметы зарубецко-корчеватовской культуры (III век до н. э. — ХVI н. э.). Во времена Киевской Руси урочище служило надежным форпостом от завоевателей. Башни именовались по-гречески — “пиргос”. Не менее убедительна версия о продающих хлеб купцах, останавливающихся здесь на постоялом дворе: “пиро” — рожь, мука, “гоща” — купец, гость. Кстати, именно киевские торговцы зерном в ХII столетии построили на Подоле церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы, которую нарекли Пирогощей.

Примером того, как до неузнаваемости может ассимилироваться название местности, служит летописная Желань. Среди граффити на стенах Киевской Софии — надпись: “Месяца декабря, в 4 сотвориша мир на Желани: Святополк, Владимир и Олг”. Речь идет о съезде великорусских князей, завершившемся в ХII веке мирным соглашением.

Следует сказать, что урочище Желань (Желянь) встречается в киевских летописях пять раз. Но уже в середине ХIХ века Николай Закревский пишет: “В записках Злотоверхо-Михайловского монастыря ХVI века упоминается… о кургане и лозах Жилянских”. (“Описание города Киева”). В стольном граде появляется Жилянская улица, а на окраине — село Жуляны. Как объяснить подобные вариации топонима?

“Жиляники” действительно выпекались в Киеве на первой неделе Великого поста. По традиции, их запивали квасом с хреном, чтобы “закрепиться” (очиститься). Для обывателя ХVI столетия древняя Желянь могла быть менее понятна созвучной с ней Жиляни.

Что же касается современного названия “Жуляны”, что с жульем оно не имеет ничего общего, а вот с “жуликами” связь существует. Старые киевляне еще помнят, как в магазинах продавались остроконечные булочки — “жулики”. Не исключено, что последние — “родственники” “жиляников”.