Маленький домик на Брест-Литовском шоссе в районе села Катериновка, где сегодня расположился магазин нагревательных приборов, вряд ли привлекает особое внимание проезжающих. Ну, действительно, мало ли вдоль трассы старых домов, а этот чем отличается от них, кроме разве что странной формы окон? И в то же время, это здание для посвященных людей служит напоминанием о безвозвратно ушедшем времени, когда почту перевозили на лошадях. Лошадей же меняли на почтовых станциях, расположенных приблизительно через двадцать километров одна от другой. В домике на Брест-Литовском шоссе как раз и была одна из них.

Здание почтовой станции у подавляющего большинства киевлян ассоциируется в первую очередь с симпатичным одноэтажным домиком напротив Речного вокзала. Многие горожане свято верят, что это и есть самое старое почтовое отделение города.

На самом деле городскую почтовую станцию размещали в различных районах Киева: в Старом городе, на Подоле, на Крещатике. Но вот в сентябре 1851-го император Николай I, в очередной раз наведавшись в наш город, лично указал: быть почтовому подворью на площади близ Набережного шоссе (которая до сих пор называется Почтовой). В ведомстве путей сообщения составили соответствующий проект и в 1852 году прислали в Киев для исполнения.

Главным строением в комплексе почтовой станции на Подоле был “станционный дом второго разряда”. К слову, второй разряд отличался от первого тем, что в последнем предусматривались VIP-помещения – “покои для лиц императорской фамилии”, однако в Киеве для этой цели имелись особые дворцы. В одноэтажном почтовом доме, кроме помещения для отметки путевых документов (“подорожных”), устраивали небольшую гостиницу для проезжающих. Слева и справа были запроектированы флигели: правый – с комнатами для смотрителя и ямщиков, а в левом надлежало разместить “телеграфическую станцию”. Так уж получилось, что от составления проекта до окончания строительства прошло целых тринадцать лет (1852-1865), поэтому инженер Михаил Бенземан, который завершал постройку, счел возможным по новой архитектурной моде заменить полукруглые окошки на прямоугольные, а из двух флигелей удалось возвести только один. Уже в конце 1970-х реставраторы вернули зданию облик, предусмотренный изначальным проектом. Правда, без навеса над входом и “фирменного” орла. Некоторое время тут стоял и верстовой столб с указанием расстояния до Санкт-Петербурга. Собственно, стоит он и сейчас, но надпись “Санкт-Петербург” куда-то исчезла.

Когда-то Подольская почтовая станция представляла собой целый комплекс с конюшнями, помещениями для дилижансов и служебными постройками, но почти все они были снесены при сооружении линии метро. Ныне станционный дом стоит посреди площади, как островок старины. После реставрации здесь проводятся различные выставки. Был в этих стенах и небольшой почтовый музей, однако у города, к сожалению, не хватило средств на его содержание, и в 1990-е годы музейную коллекцию передали в Нежин. Но если вы хотите представить себе, каковы были почтовые станции во всем масштабе – езжайте в Катериновку.

Здесь сохранился не только сам “дом второго разряда”, но и капитальный забор, огораживающий немаленькую территорию. Можно увидеть следы построек, которые обеспечивали бесперебойную работу по смене лошадей у дилижансов и казенных экипажей. Здание, построенное в 1846 году, имело комнаты для проезжих и примыкающие одноэтажные ямщицкую, каретную и конюшенную.

Домиков, подобных катериновскому, осталось вдоль Житомирской трассы только несколько штук. Возводили их еще в 1840-х годах по типовому проекту, разработанному в 1843 году в Петербурге. Общая примета этих строений – стрельчатые неоготические окна (этой стилистикой в свое время увлекался царь Николай). Среди них тоже были станции второго разряда, но, к примеру, на 32-м километре шоссе Киев–Житомир, около села Гуровщина, имела место станция первого разряда, с “царскими” комнатами. Теперь все эти строения признаны памятниками архитектуры. Если включить фантазию, можно вообразить, как возле этого дома останавливается упряжка взмыленных коней, из экипажа выпрыгивает важный господин в мундире с эполетами, подбегает к станционному смотрителю, сует ему солидного вида подорожную и грозно кричит: “Лошадей!”. Но нет лошадей, только фуры пролетают мимо, да женщина по имени Оля готовит чай и кофе “капуччино” для дальнобойщиков. Сама продавщица знает об истории дома. “Сюда ведь иногда даже экскурсии приходят, – говорит она, – причем не только туристов-краеведов и любителей прогулок по лесам, но как-то даже прикатил коллектив из двадцати человек мотоциклистов, ехавших на открытие мотосезона в Житомир”.

Рассматриваем здание со всех сторон. Бросаются в глаза следы многочисленных достроек и перестроек. В частности, когда-то дом пытались обложить плиткой, посадили во дворе ели. А над самим двором уже нависли новостройки, так что как долго продержится этот комплекс в его нынешнем состоянии – сказать трудно. Но все же сохранились характерные окна, а старая кладка обещает простоять еще долго.

Неподалеку строители, возводящие коттеджи, вместе с шоферами, принесли откуда-то доски, развели огонь, и теперь все дружно греются у импровизированного костра. Минимальный ненавязчивый сервис с чаем и шоколадками от тети Оли, плюс холод и пронизывающий ветер, на фоне здания, которое в шевченковские годы давало приют путникам, наводит на невеселые мысли. Ведь если разобраться, то с появлением автомобилей исчезли не только почтовые станции как таковые, но и тот уют, который они гарантировали своим постояльцам.

Регулярная конно-почтовая связь восходит для Киева еще к XVII веку. В соответствии с так называемыми “Глуховскими статьями” 1669 года (договором между Москвой и Запорожским казацким войском), в украинских городах взялись устраивать почту по московскому образцу. В Киеве, Нежине и Батурине были заведены специальные дворы для приема почты и содержания лошадей. Почта от Москвы до Киева при нормальных условиях гоньбы пересылалась за 114 часов. До 1674 года эта связь доставляла только официальную корреспонденцию, но затем, согласно договору между московским царем и гетманом Иваном Самойловичем, “всякие письма велено принимать на тех почтах” – то есть челобитные частных лиц и т. п.