Каждый уважающий себя город старался разместить шикарные магазины на самых респектабельных улицах. Киев — не исключение. Магазины на Крещатике даже завсегдатаи Кузнецкого моста или Невского проспекта сравнивали по оформлению, качеству обслуживания и ассортименту товаров с лучшими в Европе. На главной улице Киева было три магазина по продаже готового дамского, мужского и детского белья с отделами индивидуального пошива. Разумеется, их хозяевами были евреи, ибо кто ж лучше них разбирался в весьма непростом портняжном деле. Владельцы этих и других, расположенных на центральных улицах, магазинов “нижнего платья” — Альшванг, Гершман, Ротермунд и Кауфман — имели множество постоянных клиентов, в том числе иногородних, которые выписывали товар по каталогам. Кое-что изготавливалось на месте, а иные готовые вещи выписывались из Парижа, Варшавы, Вены… Так что киевские франтихи поспевали за капризами моды, в том числе и “в области неглиже”, и могли купить, не выезжая за пределы города, все только что произведенное в столицах — законодательницах мод. Правда, стоили такие новинки недешево.


Магазин “Джентельменъ”, расположенный на Крещатике, предлагал наибольший выбор “галстухов”, а магазин “Жакъ” на Большой Васильковской улице славился великолепным выбором смокингов, столь необходимых для торжественных случаев, коих в “ранишней” жизни было предостаточно.


Два больших магазина все на том же Крещатике продавали “офицерские вещи”. Оно и не удивительно. Значительную часть киевлян составляли военные. В городе всегда находилось множество служивых. Здесь был штаб Киевского военного округа. Почему-то только на Прорезной улице можно было приобрести охотничье оружие: гладкоствольное и даже нарезное. Этот специфический товар предлагался в трех огромных магазинах, хозяевами которых были господа Корнилов и Каминский. Мальчишки-гимназисты, которых без сопровождения взрослых в эти магазины не допускали, затаив дыхание, вожделенно рассматривали выставленные в больших витринах образцы.


Широкий выбор всевозможных галантерейных товаров можно было лицезреть в шести киевских магазинах. Город торговал активно, с обоюдной выгодой. Покупатели оставляли в магазинах часть сбережений, торговцы аккуратно уплачивали налоги, что наполняло бюджет города, и при этом отнюдь не бедствовали, имея постоянную прибыль…


Посуда, рамы и багеты, игрушки и лампы, велосипеды и земледельческие машины продавались опять-таки на Крещатике. Даже совсем не ментальный магазин “кавказских изделий”, хозяином коего был некто Бебеш (сомневаюсь, что грузин или армянин), устроился именно на главной авеню. Представьте себе, что здесь же (вероятно, составляя огромную конкуренцию) уживались аж четыре магазина по продаже обоев. На Крещатике, Николаевской (архитектора Городецкого) и Фундуклеевской (Богдана Хмельницкого) улицах существовало шесть магазинов по продаже фортепиано. “Гремит Шопен, из окон грянув…” — написал однажды Борис Пастернак, услышав чарующие звуки фортепиано на киевской Сретенской улице. Зажиточные киевляне, представители среднего класса (а городская интеллигенция предпочитала жить именно в Старокиевской части города) не могли отказаться от приобретения этого предмета роскоши, хотя и дорогого. Впрочем, этот музыкальный инструмент можно было купить в кредит.


Курильщики, конечно же, не могли устоять перед соблазном подымить. Великолепный табак братьев Коген, Стамболи и Эгиза приобретался в четырех фирменных магазинах. Как вы уже догадались, расположенных все на том же Крещатике. Говоря о Крещатике образца 1913 года, отмечу, что наибольшее число первоклассных магазинов находилось в квартале между Прорезной и Фундуклеевской улицами. Панель этой части Крещатика, “пестрящего роскошными магазинами и еще более роскошными выставками — любимое место прогулок киевлян”, — сообщалось в путеводителе 1913 года. О значении Крещатика как главной торговой улицы можно косвенно узнать из того же путеводителя: “Киевляне любят свой Крещатик, гордятся им, но эту любовь и эту гордость нужно отнести к числу довольно непонятных “психозов”. Как улица, Крещатик ни по своему замкнутому положению, не открывающему никаких красивых перспектив, ни по архитектуре своих построек не представляет ничего интересного. На Крещатике вы не найдете, в сущности говоря, почти ни одного красивого дома, и вам поневоле придется любоваться “художественностью” вывесок, покрывающих фронтовые стены домов сверху донизу, и выставками в громадных витринах магазинов”.


А вот как отзывались киевляне о здании Думы, функциональное значение которой как административного центра никто не отменял: “Всем бросается в глаза какая-то недоделанность постройки. Грязно-серая краска, которой покрыты стены, производит положительно удручающее впечатление. Внутренность здания нисколько не лучше его внешности; зал думских заседаний тесен и имеет крайне неудобную квадратную форму; помещения канцелярии представляют собой ряд клетушек”. Впрочем, киевляне и гости мирились с таким положением дел, ведь весь периметр здания, имевший форму внушительных размеров подковы, был сдан в аренду под многочисленные первоклассные магазины, коих здесь насчитывалось более двух десятков. По количеству магазинов, расположенных под одной крышей, здание Думы уступало лишь Бессарабскому крытому рынку (31 магазин).


В названиях многих киевских магазинов чаше всего присутствовали лишь фамилии владельцев, например: “Сукно. Слинко А. П.” или “Фотографическія принадлежности. Христіан Кактинъ”. Именно поэтому киевляне, отправляясь за покупками, шли к Шабардину за чемоданами, к Вешке — за детскими игрушками, к А. Сиу и К° — в поход за отменными “конфектами”… Шли горожане и гости покупать цветы в магазин “Maison a Nice”, галоши и резиновые изделия — в “Богатырь”, “Треугольникъ” или “Проводникъ”, швейные машины — в “Зингеръ”… Эти магазины гордо носили имена всемирно известных фирм и компаний.


Так же, как в Петербурге, Москве или Одессе, киевляне могли купить “чай Перловых”, конфеты “сыновей Абрикосовых”, вина “братьев Елисеевых”. В то же время представительства знаменитых киевских предпринимателей Балабух (производство варенья), Маршака (ювелирные изделия и часы), Леона и Владислава Идзиковских (книги, ноты, открытки, альбомы с видами Киева) существовали во многих крупнейших городах России.


Отмечу, что хозяева магазинов не стеснялись указывать свои фамилии на вывесках. Более того, они гордились (не кичились, а именно гордились) этим. Коммерсант, каким-то образом оскорбивший покупателя, мог ставить на своей карьере в городе жирный крест. Киев — “город маленький”. Случаи хамства становились известными всем горожанам, заведение тут же утрачивало авторитет. Справедливости ради замечу, что в киевских архивных документах почти не встречаются упоминания о подобном. Видимо, продавцы (приказчики) подбирались не только с условием обязательного владения несколькими иностранными языками (по меньшей мере, в магазинах центра), но и безупречно знали этикет. нам остается только вздохнуть по этому поводу.


Именно в 10-е годы ушедшего века торговая жизнь Киева закипела, как никогда ни ранее, ни позже. Магазины открывались тогда едва ли не в каждой новостройке. Именно в это время вырос практически новый город, ведь на карте Киева появились десятки улиц на бывших пустырях. Домовладельцы, заказывавшие высотные доходные дома, не забывали отводить первые этажи под магазины, ведь аренда торговых площадей также приносила немалую выгоду. Пестрели рекламными вывесками Большая Васильковская, Мариинско-Благовещенская (Саксаганского), Кузнечная и многие другие улицы формировавшегося в ту пору нового торгового центра города. В то же время несколько сдавал позиции традиционно торговый Подол. Это объяснялось не только освоением новых территорий, но и тем обстоятельством, что город, осознавая преимущества железной дороги, стремился быть поближе к ней, а именно в районе Нового строения имелись большие железнодорожные склады станции “Киев—Товарный”. Не случайно ведь и современная барахолка “Петровка” возникла в непосредственной близости от большой железнодорожной товарной станции.


А вот как расхваливали свой первоклассный товар владельцы магазинов, не жалевшие денег на платные объявления, то есть рекламу: “Достопримечательностью г. Киева следует признать музыкальный магазин Г. И. Ииндржишек по Крещатику д. № 41, в Бель-Этаже. В главной входной зале находятся все струнные и духовые инструменты и принадлежности к ним, как для любителей, так и для оркестра. В прилегающих к ней помещениях находится с одной стороны Фортепианное отделение, где всегда имеется на лицо около 200 крупных инструментов (Рояли, пианино и фисгармонии). С другой стороны Нотное отделение с богатейшим выбором нот всех изданий и Граммофонное отделение с громадным выбором граммофонных аппаратов и пластинок к ним.


Расширяясь постепенно со времени своего основания в 1882 году, магазин содержит в себе все, что для музыки необходимо; от пятикопеечной дудки до рояля и оркестриона в несколько тысяч рублей.


Особенного внимания заслуживает репродукционный аппарат Вельже “Миньонъ”, передающий игру знаменитых артистов-пианистов до мельчайших подробностей верно (хорошее пособие для “фанерщиков”. — Авт.). Аппарат Піанола-Метростиль-Темодистъ дает возможность всем любителям музыки играть на фортепиано всякие пьесы, не исключая самых трудных, по своему личному понятию и в техническом отношении безукоризненно. Интересующиеся вышеназванными аппаратами могут их услышать во всякое время, хотя бы в данное время не были намерены таковые покупать”.


А вот еще один, на мой взгляд, не менее любопытный пассаж: “School of Modern Languages А. В. Ленчевской. Курсы иностранных языков для взрослых обоего пола по “натуральному” методу с подготовкой к экзаменам при Округе на звание домашней учительницы. Киев, Прорезная, 4, кв. 43, вход с Музыкального пер., 1-й подъезд. Телефон 23-44″.


Правда, малограмотность этой рекламы трудно сравнить с тем, что читаем в современных изданиях или на больших щитах. Но об этом как-нибудь в другой раз.


Сразу же после Февральской революции 1917 года началось “переселение народов”, в первую очередь на благополучные до поры до времени украинские земли. Монархисты стремились “пересидеть” в Киеве до лучших времен и дождаться реставрации империи. В отличие от Петербурга и Москвы, лето и начало осени 1917 года в Киеве были мирными и сытными. Магазины ломились от обилия товаров и, в первую очередь, промышленных. Торговля в тот период велась успешно, ибо прибывшие в наш город “буржуи” были небедными людьми. Чтобы избежать товарного голода, Центральная Рада, провозгласившая в ноябре Украинскую Народную Республику, особое внимание уделила вопросу бесперебойного снабжения Киева продуктами питания и мануфактурными изделиями. В киевских ресторанах лилось рекой шампанское, в магазинах торговали прекрасными меховыми изделиями. Так продолжалось до января 1918 года, то есть до того времени, когда город впервые подвергся тяжелейшим обстрелам большевиков. А вскоре произошли знаменитые “одиннадцать переворотов”, которые потрясли и киевлян, и беженцев. В истории города началась черная полоса, а на магазинах и товарном изобилии новая власть поставила жирный крест на долгие десятилетия…