Устав из рук героя

В начале учебного года уместно будет вспомнить, что не так давно среднему образованию столицы исполнилось 200 лет. В октябре 1811 года был официально утвержден устав первой киевской гимназии. Это потом она стала называться Первой с большой буквы, потому что появились Вторая, Третья и так далее. А по уставу 1811-го учебное заведение называлось Киевской Вышней Гимназией.

Для нее была разработана особая программа, рассчитанная на четыре года обучения, не считая “приуготовительного” класса. Программа содержала множество разнообразных предметов, овладение которыми могло сделать молодого человека блестяще и всесторонне образованным. Гимназисты, в частности, обучались философии и науке о торговле, технологии и сельскому хозяйству, архитектуре и фортификации, фехтованию и танцам (это помимо обычных школьных предметов, знакомых и нам с вами). Лишь при Николае I, который терпеть не мог разнообразия, преподавание в Киевской гимназии было уравнено с остальными аналогичными заведениями империи.

Открытие гимназии состоялось в начале 1812 года. Под нее отвели старинный Кловский дворец (теперь Верховный суд Украины на улице Пилипа Орлика, 8). Церемония была обставлена весьма торжественно. Под пушечные залпы из Киевской крепости военный губернатор Михаил Милорадович вручил представителям дворянства высочайше утвержденный устав гимназии на подушечке из малинового бархата. Далее все присутствующие отправились в Лавру, где митрополит Серапион отслужил литургию, а затем вернулись, чтобы освятить гимназическое здание (при этом прогремел сто один орудийный залп). Праздник окончился пышным обедом в гимназии и балом у Милорадовича. По случаю открытия гимназии была сочинена ода, начинавшаяся словами: “Се торжество великолепно для жаждущих наук умов”. 

 

Гимназисты во дворце

Впрочем, “жаждущих умов” поначалу собралось не столь уж много – всего восемь мальчиков. Ими предводительствовал Яков Семенович Мышковский.

Сейчас мало кто помнит о первом директоре первой гимназии Киева. Между тем этот человек поражал современников своей энергией и преданностью делу. Его качества прекрасно иллюстрировал сам процесс открытия гимназии. Ведь именно Мышковский добился того, чтобы вверенному ему заведению предоставили одно из лучших зданий города – Кловский дворец. Хотя сначала казалось, что шансов у директора никаких.

Во-первых, многие состоятельные жители Киева, да и педагоги проживали на Подоле, где до пожара 1811 года в малюсеньком домике с башенкой находилось Главное народное училище – предшественник будущей гимназии. Им было неудобно каждый день подниматься на Кловскую возвышенность.

Во-вторых, к тому времени Кловский дворец являлся резиденцией гражданского губернатора. Сейчас, когда музеи и учебные заведения вынуждены уступать место “козырным” учреждениям, невозможно себе представить, что одно из первых лиц губернии покинуло уютные хоромы ради восьми гимназистов. Тем не менее это случилось.

Гимназию, однако, ждали серьезные испытания. Летом 1812-го над страной гремели уже не залпы салюта, а выстрелы артиллерии Наполеона. Русская армия оставила Смоленск. Французы рвались к Москве. А директор Мышковский в это время находился по делам гимназии в Петербурге. О чем, думаете, он хлопотал? О том, чтобы разрешили разбить при гимназии ботанический сад и открыть типографию…

Когда директор вернулся в Киев, ему пришлось опуститься с небес на землю. В его отсутствие местное начальство, ссылаясь на военную необходимость, реквизировало Кловский дворец под больницу. Но Мышковский не прекращал борьбы, которую вел с ущербом для собственного здоровья. И после долгих хлопот, дезинфекции и ремонта здания гимназисты все-таки вернулись в Кловский дворец.

 

Здание от архитектора Беретти 

Первая гимназия оставалась в Кловском дворце до 1857 года, но затем все же перешла в новое помещение – в корпус на нынешнем бульваре Тараса Шевченко, 14, построенный специально для учебного заведения известным зодчим – академиком архитектуры Александром Беретти. Но получилось так, что и в этом здании внушительно прозвучала военная тема.

Для царя Николая I, готовившегося к Крымской войне, военная школа была важнее гражданской. Самодержец желал открыть в Киеве кадетский корпус, здание для которого (теперь Министерство обороны на Воздухофлотском проспекте) только начали строить. И в 1851 году царь, не долго думая, вытурил гимназистов и передал помещение кадетам. 

Только к 1857-му кадетский корпус наконец обрел собственные стены. А бывшая гимназия вернула прежнее назначение. Только разместилась там уже не Вторая гимназия (за эти годы у нее появился новый дом на том же бульваре, № 18), а Первая. И оставалась в этом сооружении до наступления советской поры. Именно здесь учились Булгаков, Паустовский, Луначарский и другие знаменитые выпускники. 

 

КСТАТИ 

Взыскание за пуговицу 

Хотя Первая гимназия была гражданским заведением, некоторые царские администраторы культивировали в ней прямо-таки военные порядки. Больше всех этим увлекался грозный сатрап Юго-Западного края – Киевский, Подольский и Волынский генерал-губернатор Дмитрий Бибиков. Гимназисты знали, что любая вольность в ношении ими форменной одежды воспринималась генералом как тяжкое уголовное преступление. Но вот в 1852-м на смену Бибикову пришел князь Илларион Васильчиков – по характеру полная противоположность своему предшественнику, человек мягкий и добродушный. Однажды, в начале своей киевской службы, когда еще не все горожане знали его в лицо, Васильчиков встретил на улице гимназиста в расстегнутом мундире. “Зачем вы расстегнулись? – спросил его Илларион Илларионович, пытаясь выглядеть строгим. – Ну, если встретит вас генерал-губернатор, с вас строго взыщут”. – “Да нет, – отвечал гимназист, застегиваясь, – теперь не то, что было: наш князь очень добр и, наверное, простит!”