А если транслировался футбол, особенно с участием киевского “Динамо”, то и обитатели соседних квартир. Семья, купившая телевизор, надолго теряла покой. Кстати, обладатель “ящика” обязан был зарегистрировать свое “сокровище”, а затем ежемесячно вносить абонплату — 10 рублей.

Ну а первая попытка приобщить Украину к “голубому экрану” относится к 1930-м годам, когда разрабатывалось “механическое телевидение”, основанное на “диске Нипкова”. Увы, начавшаяся в 1941 го­ду война поставила крест на этих экспериментах.

Вторую попытку предприняли после войны. 6 ноября 1951 го­­да немногочисленные обладатели “телевизионных приемников” увидели первую “пробу пера” украинских телевизионщиков: трансляцию художественного фильма “Великое зарево” (1938) — о том, как Ленин и Сталин готовили революцию.

А на следующий день наблюдали на экранах праздничный парад, состоявшийся на Крещатике в честь 34-й годовщины Октябрьской революции.

Трехканальное счастье зрителя

Украинское телевидение начало регулярно выходить в эфир ровно через пять лет после дебюта — в ноябре 1956-го. На первых порах вещание сводилось к отдельным вкраплениям трансляций из Москвы. Репертуар выглядел скромно: единственный канал работал по будням с 19.00 до 22.00. В воскресенье удовольствие растягивалось на десять часов — с 13.00 до 23.00.

О расписании передач информировала газета “Вечерний Киев” в рубрике “Радио”: вначале давала расписание “брехунца”, а под ним — телепрограмму. Какими “деликатесами” баловало своих зрителей телевидение конца 1950-х? Вот, например, типичная программа на среду 12 ноября 1958 года. В 19.00 — “Последние новости”, спустя 20 минут — телевизионная кинохроника “Новости недели”, затем мультфильм и 10-минутка “Навстречу XXI съезду КПСС”. В 19.55 — новый художественный фильм “Флаги на башнях”, после него — передача о народном художнике СССР В. Касияне. Завершают эфир “Новые песни украинских композиторов”. Воскресный репертуар разнообразнее: новости, аграрная актуалка (“Передача для працівників сільського господарства”), концерт, художественный фильм, научно-популярный фильм и фильм-спектакль.

В 1961-м власти осознали, что телевидение — мощный пропагандистский ресурс. Абонплату за пользование телевизором отменили, вещание расширили, а газеты начали печатать телепрограмму в отдельной рубрике. Упомянутый “Вечерний Киев” вписал заголовок “Телебачення” в изображение телевышки, передающей сигнал. Впоследствии ее заменила более изящная ветка каштана.

Теперь зритель мог смотреть два канала. Они назывались бесхитростно: “Первая программа” и “Вторая программа”. Первая — информационно-познавательная, вещала с 11.00 до 23.00. Вторая начинала работу в 19.00, транслируя поначалу всего одну позицию: художественный фильм (с пометкой “по заявкам зрителей”) или концерт. К концу 1960-х она оформилась как образовательная: “главную скрипку” стал играть “Экран студента-заочника”, представлявший собой телевизионные лекции по физике, биологии, высшей математике и другим предметам.

В 1972-м “Первую программу” преобразовали в Центральное телевидение. Чуть позднее появилось важное уточнение: 1-й канал Центрального телевидения. Передачи транслировались из Москвы без каких бы то ни было местных “вкраплений”. А телепродукт киевского производства, разбавленный одной-двумя передачами областных телекомпаний, перебрался на Украинское телевидение (так переименовали “Вторую программу”).

В середине десятилетия вниманию киевлян и жителей Киевской области предложили еще и третий канал — Киевское телевидение, работавшее с 11.00 до 23.00. Несмотря на название, оно транслировало преимущественно программы 2-го канала Центрального телевидения, недоступного зрителям УССР.

“Колхозник” уступал Москве

В советские времена никто не составлял рейтинги популярности телеканалов. Однако и без них было ясно, что Украинское телевидение (его называли УТ) серьезно уступает Центральному (оно же ЦТ). Так уж сложилось, что “фирменные” передачи УТ — “Сільський час”, “Село і люди”, “Сонячні кларнети” — были популярны только в сельской местности.

Каждое село соревновалось за то, чтобы его таланты (например, хор, составленный по производственному принципу — только из работниц свекловодческого звена, это называлось “хор-ланка”) непременно прошли предварительный отбор и попали в эфир “Сонячних кларнетів”. Этот аналог современного хита “Україна має талант” вела с 1972 года Тамара Стратиенко. Передачу записывали, как правило, в помещении областных театров. Съемка вызывала такой ажиотаж среди местного населения, что люди, оставшиеся без билета, порой начинали брать здание штурмом. Телевизионщики вызывали наряд милиции.

Среди киевлян поклонников УТ было значительно меньше. Жители столицы УССР иронически называли этот телеканал “колхозником”. А предпочтение отдавали хитам московского производства: “Клуб кинопутешествий”, “Вокруг смеха”, “Очевидное-невероятное”, “В мире животных”, “От всей души”, “Музыкальный киоск”, “Кабачок 13 стульев”, “Клуб веселых и находчивых”.

Впрочем, продукция Центрального телевидения в основной своей массе тоже была не ахти. Так, знаменитый Владимир Ворошилов вспоминал, что придумал передачу “Что? Где? Когда?” оттого, “что наше телевидение безумно скучное. Надо было создать такую передачу, чтобы людям было интересно и чтобы они могли проявить свой интеллектуальный потенциал, который власть просто гноила”.

УТ достойно конкурировал с ЦТ лишь в детском вещании. Передача “На добраніч, діти!” стала настоящим хитом. Особенно ее пятничные выпуски, которые вел кумир детворы и их родителей — Дед Панас, он же заслуженный артист УССР Петр Вескляров. Ведущий появлялся на экране в неизменной вышиванке и нараспев произносил коронное: “Добрий вечір вам, малятка, любі хлопчики й дівчатка!”.

“Однажды, — вспоминал многолетний редактор этой программы Владимир Заманский, — заканчивая очередную сказку, Дед Панас вдруг взглянул на висевшие перед ним невидимые зрителю студийные часы и сказал: “О!

А на великому годиннику вже пізно”. Потом глянул на свои наручные часы и искренне удивился: “Дивись! І на малому теж пізно!” Эта импровизация не была предусмотрена сценарием, но я очень просил Петра Ефимовича не потерять эти слова. Петр Ефимович согласился”. Ведущий желал юным зрителям “Добраніч!”, после чего шла трогательная финальная заставка, сопровождаемая “Колыбельной” с ее знаменитым припевом: “Рученьки, ніженьки, лагідні очі, спокійної ночі, спати пора”.

Из продукции УТ пользовалась популярностью и получасовая новостная передача “Актуальна камера”, выходившая в 19.00 по будням. Однако зрители знали, что это лишь прелюдия к главным новостям страны — программе “Время”, которая начнется в 21.00 на ЦТ. Отсюда и отношение к “Актуальній камері” как к передаче неглавной, второстепенной.

Программа “Время” параллельно транслировалась и по УТ. А поскольку она нередко злоупотребляла трансляцией речей Л. Брежнева (стареющий вождь регулярно выступал — то на партийных пленумах и съездах, то на вручении государственных наград, то в рамках дружественного визита, то на встрече с какой-нибудь иностранной делегацией, например, группой физкультурников из Конго), довольно скоро возникало желание переключиться на другой канал — у Генсека были проблемы с дикцией, он с трудом читал по бумажке текст, написанный референтами. Пе­­реключаешься на второй канал, а там тот же Брежнев… Народ отозвался анекдотом. Человек включил телевизор. Программа “Время”, бесконечная речь Леонида Ильича. Переключился на другой канал — то же самое. Сидит, бедняга, щелкает каналы. Вдруг видит — не Брежнев. Присмотрелся, а там майор КГБ грозит пальцем: “Я тебе попереключаю!”.

Рогатые и черно-белые

Советский телезритель, если только он не имел доступа к импортной технике, пользовался отечественными телевизорами: “Рубин”, “Сигнал”, “Горизонт”, “Рекорд”, “Янтарь”, “Весна”. Все они были “рогатыми” (комнатная антенна “Усы”, стоявшая над экраном в виде буквы V) и черно-белыми. Правда, в 1970-е их начали вытеснять цветные — прежде всего, “Электроны”. Некоторые авторитетные журналы (например, ежемесячник “Здоровье”), чтобы сбить покупательский ажиотаж, принялись публиковать статьи медицинских светил о том, что цветные телевизоры вредят глазам.

Для переключения программ нужно было подойти к телевизору и покрутить специальную ручку. Хотя слово “пультик” уже было в ходу: оно подразумевало круглую пластмассовую штуковину, соединенную проводом с телевизором. Такой прибор позволял дистанционно регулировать лишь яркость изображения и громкость звука.

С тогдашних экранов не лились реки крови. Передачи и фильмы не прерывались рекламой — она вообще отсутствовала на телевидении. За исключением политической рекламы, но ее “подавали” в специальных программах и новостях. С манерой прерывать передачу рекламными блоками наши зрители впервые столкнулись во время “перестроечных” советско-американских телемостов, которые вели Владимир Познер и Фил Донахью.

Многих изумляло и раздражало, что в самый разгар острейшей дискуссии разговор вдруг прерывался, потому что, видите ли, у американцев — рекламная пауза. Советские участники телемоста даже заподозрили, что оппоненты просто уходят от ответов на неудобные вопросы. Но Познер разъяснил, что за океаном ставят рекламные блоки не в зависимости от хода передачи, а четко по времени.

Практически все “догорбачевские” передачи шли в записи, предварительно отсмотренные и отцензурированные “где надо”. В прямом эфире транслировалась разве что информационная программа “Время”. Вот почему перестроечный “Взгляд”, шедший в прямом эфире, стал сенсацией, а его ведущие немедленно стали “героями нашего времени”.