ЖЕЛТЫЙ АНГЕЛ
В вечерних ресторанах,
В парижских балаганах,
В дешевом электрическом раю,
Всю ночь ломаю руки
От ярости и муки
И людям что-то жалобно пою.
Звенят, гудят джаз-банды,
И злые обезьяны
Мне скалят искалеченные рты.
А я, кривой и пьяный,
Зову их в океаны
И сыплю им в шампанское цветы.
А когда наступит утро, я бреду бульваром сонным,
Где в испуге даже дети убегают от меня.
Я усталый, старый клоун, я машу мечом картонным,
И лучах моей короны умирает светоч дня.
Звенят, гудят джаз-банды,
Танцуют обезьяны
И бешено встречают Рождество.
А я, кривой и пьяный,
Заснул у фортепьяно
Под этот дикий гул и торжество.
На башне бьют куранты,
Уходят музыканты,
И елка догорела до конца.
Лакеи тушат свечи,
Давно замолкли речи,
И я уж не могу поднять лица.
И тогда с потухшей елки тихо спрыгнул желтый Ангел
И сказал: “Маэстро бедный, Вы устали, Вы больны.
Говорят, что Вы в притонах по ночам поете танго.
Даже в нашем добром небе были все удивлены”.
И, закрыв лицо руками, я внимал жестокой речи,
Утирая фраком слезы, слезы боли и стыда.
А высоко в синем небе догорали божьи свечи
И печальный желтый Ангел тихо таял без следа.
1934, Париж
* * *
Вы мой пленник и гость, светло-серая птица.
Вы летели на север. Я вас подобрал на снегу
С перебитым крылом и слезой на замерзшей реснице.
Я вас поднял, согрел и теперь до весны берегу.
А весной я вас выпущу в эти обманные дали,
Чтоб любовь не смогла растопить одиночества лед,
Чтобы песни мои так же радостно к небу взлетали,
Чтобы так же был горд в облаках их высокий полет.
1934, Атлантический океан, Гавайские острова
АКТРИСЕ
Анне Стэн
Вы покинутый принц золотой андерсеновской сказки –
В голубых ледниках Дева льдов Ваше сердце хранит,
Ваше юное сердце, еще не познавшее ласки,
Превращенное в камень. В сапфир. В темно-синий гранит.
Вы влюблялись во сне? Вы видали весну на Бермуде?
Вы слыхали, как Баха играет в соборе орган?
О какой там любви говорят эти страшные люди?
И за что их любить, этих мстительных злых обезьян!
Вы не знали любви? Но любовь – это просто бессилье.
Вы сдаетесь на милость того, кто заведомый враг.
И, конечно, любовь опалила у Ангелов крылья,
И, конечно, любовь их низвергла из Света во Мрак!
Мой единственный друг, Вы на пленниц совсем не похожи,
Разве мало Вам сцены и славы бенгальских огней?
Вы не знали любви? Но ведь в этом же счастие тоже!
Улыбаться с экрана во тьму никому – никому из людей.
Октябрь 1934, Атлантический океан, “S.S. Lafayette”
Малиновка моя, не улетай!
Г. Иванов
Малиновка моя, не улетай!
Зачем тебе Алжир, зачем Китай?
Каких ты хочешь мук?
Какой ты ищешь рай?
Малиновка моя, не улетай!
Не покидай меня и не зови с собой,
Не оставляй меня наедине с судьбой,
Чтоб вечно петь и петь, кричать в сердца людей
И укрощать зверей!
Твоя судьба – звенеть и вить свое гнездо
Я ж обречен лететь упавшею звездой,
Полнеба озарив, погаснуть без следа,
Как луч на дне пруда.
И как сказать тебе, мой светлый Май,
Что ты последний сон, последний рай,
Что мне не пережить холодного “прощай”
Малиновка моя, не улетай!
Август 1835, Калифорния, Голливуд
ГУД БАЙ
Марлен Дитрих
Вас не трудно полюбить,
Нужно только храбрым быть,
Все сносить, не рваться в бой
И не плакать над судьбой.
Надо розы приносить
И всегда влюбленным быть,
Не грустить, не ревновать,
Улыбаться и вздыхать.
Надо Вас боготворить,
Ваши фильмы вслух хвалить
И смотреть по двадцать раз,
Как актер целует Вас,
Прижимая невзначай…
Гуд бай!
Все журналы покупать,
Все портреты вырезать,
Все, что пишется о Вас,
Наизусть учить тотчас.
Попугая не дразнить,
С камеристкой в дружбе жить,
Чистить щеточкой “bijou”
И водить гулять Жужу.
На ночь надо Вам попеть,
С поцелуями раздеть,
Притушить кругом огни.
Завтра съемка… Ни-ни-ни.
И сказать, сваривши чай:
Гуд бай!..
Ожидая Вас – не спать,
В телефон – не проверять,
Не совать свой нос в “дела”,
Приставая: “где была?”
И когда под утро злой
Вы являетесь домой –
Не вылазить на крыльцо,
Сделать умное лицо.
Замолчи, Жужу, не лай!..
Гуд бай!
Так проживши года три,
Потерять свое “эспри”,
Постареть на десять лет
И остаться другом?.. Нет!
Чтоб какой-нибудь прохвост,
Наступивши мне на хвост,
Начал роль мою играть
И ко мне Вас ревновать?..
Нет. Уж лучше в нужный срок
Медленно взвести курок
И сказать любви: Прощай!..
Гуд бай.
Июль 1935, Голливуд, Калифорния
О НАС И О РОДИНЕ
Проплываем океаны,
Бороздим материки
И несем в чужие страны
Чувство русское тоски.
И никак понять не можем,
Что в сочувствии чужом
Только раны мы тревожим,
А покоя не найдем.
И пора уже сознаться,
Что напрасен дальний путь,
Что довольно улыбаться,
Извиняться как-нибудь.
Что пора остановиться,
Как-то где-то отдохнуть
И спокойно согласиться,
Что былого не вернуть.
И еще понять беззлобно,
Что свою, пусть злую, мать
Все же как-то неудобно
Вечно в обществе ругать.
А она цветет и зреет,
Возрожденная в Огне,
И простит и пожалеет
И о вас и обо мне!..
Май 1935, Калифорния
Додати коментар