С самого начала в дело включились буквально все газеты и журналы. В многочисленных статьях и очерках, подписанных видными советскими историками и партийными деятелями разного ранга, не столько излагалась фактическая сторона событий трёхсотлетней давности, сколько прославлялась на все лады великая дружба братских славянских народов.

 

Вслед за прессой в работу включились художники, композиторы, писатели, поэты, кинематографисты, одним словом, вся, как тогда писали, художественная интеллигенция, создавшая массу произведений на заданную тему. К примеру, на либретто А.Корнейчука и В.Василевской украинский композитор К.Данькевич написал к юбилею вторую редакцию оперы «Богдан Хмельницкий». Она тут же была поставлена в киевском оперном театре. Кто, кроме специалистов, сейчас помнит оперу и имя её автора? Был переведен на все языки народов СССР и переиздан несметными тиражами недавно написанный украинским писателем Натаном Рыбаком роман «Переяславская рада». Создавалось такое впечатление, что ничего важнее, чем празднование 300-летия, в стране нет! Торжества растянулись на всю зиму и весну.

 

Но нет, говорит мудрая пословица, худа без добра. Пик торжеств пришёлся на весну. По такому случаю в начале мая в Киев приехал Государственный Академический Большой театр (ГАБТ) Союза ССР и другие художественные коллективы, а в Москву выехали лучшие мастера искусств Украины. Надо заметить, что имена московских знаменитостей были у всех на слуху. Во-первых, по радио очень часто передавали арии, романсы и песни в исполнении солистов ГАБТ. Во-вторых, выпускалось множество грампластинок с записями их голосов. В-третьих, незадолго до этого, в 1951 году по киноэкранам страны с успехом прошёл художественно-документальный фильм Веры Строевой «Большой концерт», благодаря которому вся страна узнала в лицо выдающихся солистов Большого театра. Мы увидели и услышали незабываемых Александра Пирогова, Марию Максакову, Веру Давыдову, Алексея Иванова, Валерию Барсову, Сергея Лемешева, Ивана Козловского и других звёзд. Авторы фильма показали чарующий танец Галины Улановой в балете «Ромео и Джульетта». Теперь киевляне могли увидеть своих любимцев, так сказать, «живьём».

 

Пожалуй, впервые в истории молодого украинского телевидения была организована прямая трансляция из Киевского театра оперы и балета им. Т.Г.Шевченко оперы Д.Шапорина «Декабристы», привезенной москвичами. На маленьком экранчике первых телевизоров с трудом можно было различить лица всенародно любимых оперных кумиров. Краткое содержание следующего действия оперы в перерывах читал, если мне не изменяет память, молоденький Николай Николаевич Рушковский, ставший вскоре любимцем почитателей нашего театра русской драмы.

 

В оперном же театре состоялся большой праздничный концерт, в котором опять блеснули москвичи. Концерт прошёл «на ура», но многих разочаровало выступление едва ли не самого выдающегося русского тенора Сергея Яковлевича Лемешева. Публика его хорошо помнила по довоенному фильму «Музыкальная история». А в мае 1954 года на экране телевизора появился располневший певец, в котором невозможно было узнать киношного красавца Петю Говоркова. Больше всего поразила лорнетка, которую певец то и дело подносил к глазам, чтобы прочитать в крохотной записной книжечке слова русской народной песни «Дуня-тонкопряха».

 

Вполне понятно, что политическое руководство Киевского Суворовского военного училища никак не могло остаться в стороне от празднования 300-летия. Были разработаны и утверждены планы мероприятий, которые  выполнялись по-военному чётко в срок. Но не хватало изюминки, мощного завершающего аккорда. Вот и собрались у начальника политотдела полковника В.М.Гудимова его ближайшие помощники, чтобы обсудить, какими силами организовать праздничный концерт, да так, чтобы он запомнился надолго. Среди других присутствовал и помощник Гудимова по комсомолу 23-хлетний Комсорг, назову его так, поскольку, по сути своей должности, он был именно комсомольским организатором.

 

Надо сказать, что Комсорг был не простым помощником начальника политотдела. В 1949 году состоялся второй выпуск КвСВУ, когда ему была вручена золотая медаль №1 за отличные успехи в учёбе! После этого он окончил пехотное училище, и очень скоро вернулся в родное Суворовское, хоть и в чине старшего лейтенанта, но на серьёзную должность.

Но всё это мелочи по сравнению с тем, что он был молодым человеком удивительной красоты. Особый шарм его лицу придавал румянец, который не сходил с его щёк. Если добавить, что он был (и остался!) исключительно обаятельным, располагающим к себе эрудированным и общительным собеседником, то выйдет портрет идеального офицера, но поверьте, это было действительно так.

От глаз обитателей маленького военного городка на улице Лейтенантской, не укрылось и то, что он ухаживает за весьма миловидной дочерью майора М-ского, бывшего в ту пору одним из преподавателей Суворовского училища. Поэтому свадьба этой пары, на которой, между прочим, присутствовал сам начальник училища генерал-майор Андрей Михайлович Томашевский, была воспринята, как совершенно естественное дело. Поселились они у родителей жены в коммуналке во втором подъезде уже знакомого читателю дома №27/2. Вскоре у молодых появилась дочь. У меня до сих пор хранится их семейное фото, сделанное моим отцом. На снимке все трое, включая туго спеленатую новорождённую.

 

Вернёмся на совещание. Во время обсуждения разных вариантов программы и участников концерта в голову Комсорга пришла совершенно дерзкая идея. Он вспомнил о том восторге, с каким недавно смотрел фильм «Мастера русского балета» и о том, какое незабываемое впечатление на него произвёл танец Балерины. И вот сейчас она в Киеве среди прочих звёзд Большого театра! До звания Народной артистки Советского Союза Балерине оставалось ещё пять лет, а до Ленинской премии и того больше, все десять, всемирная слава была впереди, но она была второй в Большом после гениальной Галины Улановой!

Реакция собеседников на предложение Комсорга пригласить для выступления на сцене клуба училища Балерину была естественной, мол, несбыточная мечта. И в этом нет ничего удивительного. В атмосфере тех лет выдающиеся артисты были небожителями в прямом и переносном смысле. Телевидение делало первые робкие шаги, абсолютному большинству населения лицезреть их хотя бы в театре не было никакой возможности. Оставалось только кино, но опера и балет редко становились его объектами. Писали о них редко, только в театральных рецензиях и обзорах, в которых они представали только исполнителями ролей, а всё личное оставалось тайной. Оттого всем казалось, что они недоступны простому смертному.

– Гм, ну, и как вы себе это представляете, пригласить Балерину? Вы хоть подумали, кто Она, и кто вы? – не без иронии спросил полковник, сделав многозначительное ударение на слове «она».

– Так ведь в нашем деле главное – быстрота и натиск, как учил Суворов, – мгновенно нашёлся Комсорг.

Против такого довода было трудно возражать, и инициатору идеи было поручено её осуществить.

 

Старший лейтенант понимал, что для успеха дела необходимо было сделать так, чтобы приглашение исходило от суворовцев, ведь училище-то суворовское! Поэтому он вызвал самых смышлёных: из пятой роты малыша Балашова и второго – Гальченко, который был постарше. Поставил перед ними задачу,   распределил роли и заставил отрепетировать тексты  речей. Приказал привести себя в порядок, чтобы не ударить в грязь лицом перед знаменитой москвичкой. Решили ехать немедленно, предварительно запасшись букетиками цветов. Путь тогда до гостиницы «Украина» на бульваре Шевченко от училища был неблизкий, тогда ведь бульвара Леси Украинки ещё не было и в помине. Сидя в громыхающем на стыках рельсов трамвае, Комсорг в сотый раз проигрывал мысленно будущую ситуацию, но в одном он был уверен – все трое вернутся на щите.

 

В гостинице представительной делегации сразу же подсказали, где расположилась Балерина, и все трое двинулись в направлении её номера. Остановившись перед дверью, Комсорг в последний раз осмотрел своих спутников, всё ли у них в порядке с выправкой, и решительно постучал. Услышав: «Войдите!», вся группа зашла в номер. Сказать, что Балерина не ожидала ничего подобного, значит не сказать ничего. Она даже слегка опешила при виде мальчишек, одетых в чёрные с широкими красными лампасами брюки и сияющие белые гимнастёрки  с алыми погонами на плечах. Но гости не дали ей придти в себя, а, церемонно поздоровавшись, сразу перешли в атаку.

 

Начал маленький Балашов. Громким мальчишечьим голосом он сообщил, как всё училище радо приветствовать уважаемую Балерину в Киеве в эти знаменательные дни. Как все в восторге от её искусства, как все хотят её увидеть у себя в гостях. Тут же были вручены цветы, а Гальченко солидно подтвердил, что мы, мол, все мечтаем воочию увидеть Ваш гениальный танец. Едва придя в себя, Балерина только повторяла: «Конечно, конечно!».

 

 Комсорг молчал и только пожирал Балерину глазами. Похоже, он сам не верил, что видит всесоюзную знаменитость вот такой простой и почти осязаемой. Да и она, как настоящая женщина, несмотря на всю необычность ситуации, сразу обратила внимание на красавца старшего лейтенанта, на потрясающий юношеский румянец его щёк. Короче говоря, как показали дальнейшие события, это и решило исход дела. Балерина не только сразу согласилась выступить, но и вызвалась собрать своих коллег по театру, чтобы дать полноценный концерт! Тут пришлось изумиться гостям, такой успех им и не снился! Оставалось согласовать чисто организационные детали…

 

При всём напряжённом, как можно догадаться, графике выступлений московских артистов, для концерта в зале Суворовского училища они выкроили пару часов. Весть о том, что в клубе  выступят знаменитые артисты Большого театра, мигом облетела городок. Офицеры  вместе с семьями, среди которых был и я с родителями, задолго до начала концерта заняли места в зале. Несколько первых рядов было оставлено лучшим суворовцам. Всем, ясное дело, места не хватило. Концерт происходил в дневное время, поэтому в сверкавшем после недавнего ремонта зрительном зале клуба отсутствовала приподнятая атмосфера вечернего концерта, когда в зале потушены огни, а сцена, наоборот, ярко освещена. Всё было до обидного буднично.

Но об этом все позабыли, как только начался концерт. Хорошо помню выступления баритона А.Иванова и баса А.Пирогова. Они исполняли популярные, ставшие хрестоматийными вещи, но это были прекрасные живые голоса. Но больше всех запомнилась она, Балерина. В тот раз она исполняла знаменитого «Умирающего лебедя» на музыку Сен-Санса. Её танец под аккомпанемент рояля и виолончели очаровал всех. Даже я, совершенно неискушённый в балете, и то разобрался в сюжете и его удивительном воплощении средствами танца. Поразили её руки-крылья. Балерину долго не отпускали.

 

В довершение всего, на сцену из-за кулис вышел чётким строевым шагом крохотный, уже знакомый нам Балашов в сверкающей белой гимнастёрке и протянул Балерине букет живых цветов, склонив почтительно голову.  Всё произошло настолько неожиданно, что Балерина от удивления вскинула брови, но мгновенно справилась с собой, присела в изящном реверансе, приняла букет, прижала его к груди и поцеловала галантного кавалера в стриженую «под ноль» макушку. Зрители были растроганы до глубины души. Ещё бы, офицерские традиции были соблюдены!

 

Тут же за кулисами поклонники  искусства Балерины попросили сфотографироваться с ней «на память». Она  согласилась, но прежде пригласила сесть рядом с собой Витьку Балашова. Счастливчик!

Провожал Балерину в гостиницу, естественно, Комсорг. Оба иного не представляли. Для решения этой непростой по тем временам задачи был мобилизован капитан Константин Филиппович Чернышенко, известный в те годы фехтовальщик, преподававший в училище физподготовку. У него уже тогда был «Москвич», на котором и поехали. Обратно Чернышенко вернулся один. Комсорг явился домой только под утро…

 

Случилось это под занавес декады русской литературы и искусства на Украине – так официально называлось это необыкновенное по массовости и представительности мероприятие. Дальше потекли будни. Они скрашивались праздниками, которые дарила почта. У Комсорга не было никакой возможности ездить в Москву – служба. Да и начальство, от которого не могли укрыться пикантные подробности, никак не одобряло продолжения романа. За моральным обликом офицеров следили строго. А тут ведь не просто офицер, а помощник по комсомолу! Какой пример для подопечных?!

 

Настало лето. После экзаменов всё училище отправилось в летние лагеря под Бровары. Солдатские палатки посреди соснового леса, 600 гавриков в возрасте от 9 до 16-17 лет… Занятия по военной подготовке и военной топографии, тренировки по ориентированию на местности… А были ещё должники, которые осенью должны были держать переэкзаменовку. С ними занимались отдельно. Работы хватало всему офицерскому и старшинскому составу на все 24 часа в сутки, ибо одетые в военную форму, воспитанники оставались в душе мальчишками, которым могло взбрести в голову всё, что угодно. Особенно ночью.

Лето было жаркое, земля пересохла, отчего офицерская летняя полевая форма, которую называли просто «хэбэ», что значит хлопчатобумажная, пропитывалась пылью мгновенно.

 

Неожиданно в лагерь на имя нашего героя доставили срочную телеграмму из Москвы. В ней было несколько слов: «Буду тогда-то самолётом». Времени до прилёта оставалось в обрез. Удалось быстро уговорить полковника Гудимова, чтобы тот разрешил увольнение на сутки. Попутными машинами, как говориться, «на перекладных» Комсорг добрался до КП – будущей Ленинградской площади. Тут уже начиналась городская цивилизация – трамвай. Несмотря на то, что вагон мчался на максимальной скорости мимо бесконечных пустырей и диких зарослей Левого берега и по мосту Патона, молодому офицеру казалось, что конца этой дороге не будет. Путь  на троллейбусе до аэропорта занял ещё не меньше часа.  За цветами на Бессарабский рынок, единственное в те времена место, где их можно было купить, Комсорг уже не успевал, и без того чуть не опоздал к прилёту. Недолго думая, сорвал цветок с клумбы на площади перед зданием аэровокзала. Так и вышел на лётное поле в простом, цвета пожухлой зелени «хэбэ», начищенных до блеска сапогах, фуражке и единственным цветком в руке.

 

Подрулил самолёт, возле трапа собралась солидная группа встречающих московскую гостью. Суетливый администратор  недоумённо поглядывал в сторону незнакомца, который в этой компании казался пришельцем из другого мира. Когда в дверном проёме самолёта показалась Она, Комсорг первым встретил её у трапа, вежливо, но твёрдо оттеснив прочих штатских. Галантно вручил цветок, сказал несколько слов приветствия. Спустившаяся с небес Богиня, оперлась на его руку, и они пошли сквозь строй встречающих, как бы не замечая их. Слишком долго они ждали этой встречи. В тот момент весь мир сосредоточился в них двоих…

 

Красивый и яркий роман продолжался недолго, слишком многое их разделяло. Спустя четыре года Балерина вышла замуж за известного композитора, который специально для неё сочинил музыку для балета, которому рукоплескал весь мир. Что касается нашего героя, то судьба распорядилась с ним слишком сурово. Практически в те же самые годы, он начал стремительно терять зрение. Естественно, о продолжении воинской службы речи не было, но ему дали возможность поступить и окончить Киевский университет. В настоящее время это уважаемый коллегами и студентами профессор одного из киевских вузов, который сумел победить недуг.

 

Продолжение:

Уголок моего сердца

Год издания: 2008

 

Эта книга об одном из древних и живописных уголков Киева – Печерском Зверинце. О его достопримечательностях, о том, как он менялся в послевоенный период, о том, как жили люди в трудные послевоенные годы. Читатель найдет тут новеллы и заметки чисто краеведческого плана, личные воспоминания о том, что дорого автору.