В декабре 1964 года киевское издательство «Мистецтво» выпустило в свет любопытную серию открыток. Изображали они зимний Киев, его покрытые снегом улицы и площади. Сами снимки были черно-белые, а возле них стояли голубенькие значки – символы той или иной темы, которой ближе всего соответствовало фото.



Между прочим, то время тоже можно было бы назвать кризисным. Хотя гражданам СССР посулили коммунизм к 1981 году – в реальности только-только отбушевали катаклизмы продуктового рынка, когда не то что мясо, а и обычный хлеб в одночасье стал дефицитом.


Были основания считать этот кризис искусственно созданным. Ведь не успело еще население прийти в себя после октябрьского пленума ЦК КПСС, отправившего на пенсию Никиту Хрущева и передавшего главный партийный пост Леониду Брежневу, как вожделенные продукты, словно по мановению волшебной палочки, вернулись на прилавки.


Впрочем, на открытках эти треволнения никак не отражены. Город, покрытый снегом и льдом, спокойно дремлет. Прохожих немного, машин и того меньше, зато на первом плане любого снимка вместо асфальта и бетона – припорошенные газоны, покрытые инеем ветви деревьев и кустов…


Консерватория: сквер для трудящихся


Оперная студия Консерватории (теперь Национальной музыкальной академии) имени Чайковского занимает противоположную сторону центральной площади столицы. Она тогда не была еще отягощена ни колонной с «девочкой на шаре», ни всевозможными статуями, ни водными каскадами, ни остеклением «Днепрогэса». Возле Консерватории был просто обширный сквер с газонами, скамейками и вечнозелеными деревцами.



Октябрьский дворец культуры: «элитные» утренники


В зимнее время Октябрьский дворец – нынешний Международный центр культуры и искусств – вот уже полвека кряду проводит новогодние елки, пользующиеся неизменной популярностью (автор этих строк в детстве чуть ли не каждый год получал туда пригласительный билет с заветным корешком, на котором стояли вожделенные буквы «ПОДАРУНОК»).


Пожалуй, тогда, в 1964-м, это мероприятие отличалось особой «крутизной»: ведь Октябрьский дворец до возведения Дворца «Украина» считался главной аудиторией республики. В его стенах проводились партийные съезды и пленумы, важнейшие слеты и конгрессы. Не пройдет и года с момента выпуска открытки, как в этом самом здании лично товарищ Брежнев прикрепит к знамени Киева Золотую Звезду Города-героя.


А что происходило в подвалах старинного Института благородных девиц (перестроенного после войны в Октябрьский дворец) в годы сталинского террора, когда здесь размещался республиканский НКВД, – об этом в 1964 году знали немногие, да и те помалкивали.



Президиум ВР УССР: всегда единогласно


Это фото почти неотличимо от сегодняшнего зимнего облика площади перед украинским парламентом. Разве что не появились еще перед фасадом Рады бронзовые изваяния советских трудящихся. А на стенах, наоборот, пока виднеются изображения серпа и молота (которые, к слову, в годы войны не сочли нужным сбивать нацистские оккупанты).


Зато внутренняя сущность учреждения, запечатленного на снимке, несравнима с нынешним временем. Тогдашняя Рада лишь время от времени собиралась в пленарном зале, где стояла статуя Ленина, чтобы единогласно проголосовать за постановления, продиктованные в кабинетах ЦК, и разъехаться по местам жительства и работы. Демократией в ее классическом понимании тут, само собой, не пахло.


Но не было и того безответственного идиотизма, в который выродилась парламентская демократия на наших глазах. И уж, конечно, та Верховная Рада обходилась украинскому народу неизмеримо дешевле ее сегодняшней преемницы.



Пешеходный мост: погонять на буере


Конструкции моста, выступающие из белой дымки, Днепр во льду, – знаковая картина для любителей зимней природы той поры.


Именно Труханов остров, на который ведет мост, был главным оазисом отдыха киевлян – шестидесятников. Гидропарка тогда еще не существовало, в Голосеево нужно было довольно долго добираться. А сюда из центра пешком приходили за считанные минуты. Хочешь – катайся на лыжах, хочешь – по застывшему заливу на коньках, хочешь – на буере, а хочешь – лови рыбу в проруби!



ВДНХ УССР: лыжная база для всей семи


Главная выставка страны – нынешний Экспоцентр, – была открыта в 1958 году. Она привлекала посетителей, конечно, большей частью в теплое время года, когда экспозиции размещались не только в павильонах, но и под открытым небом.
Здесь можно было увидеть (и даже потрогать!) образцы новой техники, понаблюдать на пастбище за лучшими породами скота (кстати, столь милое сердцу нынешних честолюбцев слово «элита» тогда использовали главным образом в животноводстве). А для детей были устроены игровые площадки.


Но и зимой жизнь выставки не замирала. По ее территории устраивали катание на санях, запряженных тройкой элитных лошадей. Была также открыта лыжная база, так что целые семьи отправлялись сюда для активного отдыха, перемежая пробежки обедом в здешнем ресторане или посещением выставочного кинотеатра. Недаром на снимке снежный покров территории ВДНХ уже расчерчен свежей лыжней. Той лыжной базы, увы, давно нет.



Золотые ворота: дух древности еще жив


Присыпанный снегом сквер, почтенная металлическая ограда, а за ней… Среди читателей «Газеты по-киевски» теперь уже довольно много тех, кто и не помнит древние Золотые ворота иными, чем существующий новодел. Но в таком виде они стоят только с 1982 года.


А до этого в память о парадном въезде в город Ярослава сохранялись подлинные руины Золотых ворот – остатки каменных пилонов, уже в XIX веке укрепленные контрфорсами и металлическими скрепами.


Они были, конечно, не столь помпезны и монументальны, как выросший над ними макет, однако хранили дух древности не менее убедительно, чем развалины афинского Акрополя или римских Форумов. Пожалуй, именно Золотые ворота положили начало будущему пристрастию наших «отцов города» к дорогостоящей псевдоисторической бутафории. С той только разницей, что аутентичные камни все же сохранены под железобетонными конструкциями новых ворот, а теперь новоделы нередко возводят на месте старины, снесенной до основания.



Площадь Калинина: скромно и грамотно


Нынешний Майдан носил в то время имя «всесоюзного старосты» товарища Калинина. Что и говорить, облик площади в 1964 году был намного беднее, нежели в нынешнее время. Всего один скромный довоенный фонтан-чаша, никаких статуй, никаких «Печерских» или «Лядских» ворот. Не было еще на площади Калинина даже подземного перехода, тем более – ярусов, куполов и теплиц «Глобуса».


Зато пространство площади было четко распланировано, зона послевоенного Крещатика плавно переходила в зону исторических построек, где еще стояли и старинное здание Дворянского собрания, и двухэтажный дом фотографа Гудовского, принимавший в 1859 году Тараса Шевченко. Их щедро освещали электрические огни. А в перспективе улиц, расходящихся от площади, безраздельно главенствовала колокольня Софии Киевской, которую не «задавили» еще ни Дом торговли, ни свежевыстроенные небоскребы.