В Европе холят и лелеют старые постройки, относятся к ним с почтением, как, собственно, и к пожилым людям. В нашей же стране отношение к домам-памятникам, с богатой историей, с интересной архитектурой — такое же, как и отношение к старикам, к сожалению. Никому не нужны. 

Итак, отправляемся на прогулку. От метро «Крещатик» по Институтской проходим на улицу Шелковичную. Здесь находится печально известный «Шоколадный домик» (дом № 17/2),  в этом году ему исполнилось 110 лет.  Строили его для купца Могильцова по проекту знаменитого архитектора Николаева. Дом получился непростой, у каждой комнаты был свой стиль — от мавританского до барокко.  

 

Про историю здания, его прошлое, настоящее и будущее, неоднократно упоминалось в прессе, тема весьма благодатная. Писали, что дом когда-то был выставлен на продажу, и «любой желающий» мог приобрести его всего-то за $20 миллионов. Слухи ходят разные: одни говорят, что есть хозяин (частное лицо), другие утверждают, что дом государственный, а третьи и вовсе проводят в нём вечеринки. Обновлять его начинали несколько раз, но из-за нехватки средств реставрация прекращалась. Зайти внутрь просто так, с улицы, не получится (хотя знатоки утверждают, что можно «договориться» с охранником, но мы, видимо, были недостаточно убедительны). Позвонили в электрический звонок, звон разнёсся по всему дому. Через некоторое время вышел мужчина средних лет. Сначала он заявил, что фотографировать внутри нельзя ни при каких условиях. Затем выяснилось, что у строения есть хозяин, а потом — что за разрешением на фото необходимо обращаться в Киевгорадминистрацию. 

— Но мы тихонько пройдемся по дому,  сделаем пару фотографий и назад.
— Девочки, не я решаю, кому здесь гулять, а кому нет. Тем более, сегодня суббота, выходной, у вас ничего не получится. Вот в понедельник звоните, добейтесь разрешения и приходите, тогда впущу без проблем. 
— В этом доме музей хотели сделать, вы ничего об этом не знаете?
—  У кого вы спрашиваете, откуда же мне знать!
— Ну вы же тут постоянно находитесь.
— Ничего не знаю, я просто охранник.

Впрочем, у нас так часто охраняют, а что и от кого — не в курсе дела.

Следующим по курсу были дома на Малой Житомирской, 12-14 (1913-го года постройки). О жителе дома №12а мы писали летом. 

 

 

Здесь тоже давно планируется реконструкция, которую никак не могут согласовать и утвердить. Поначалу нам показалось, что посмотреть на здания сможем только издалека, поскольку на воротах, ведущих во двор, висел замок. Но, немного погодя, «помощь пришла, откуда не ждали»: у зеленого забора возле дома оказалась лазейка, которую любезно указали нам Лица Без Определенного Места Жительства. Вообще, надо сказать, что эти лица – довольно сговорчивые и безобидные. Порой легко идут на контакт, их речь свидетельствует о том, что в прошлом были и книги, и чтение, и возможно даже высшее образование. С ними завязался такой диалог:

—  Вы во двор зайти хотите?
— Да!
— Идите через этот проход, так обычно все и попадают к нам. 
— А много человек сюда заходит?
— Да, фотографируют часто, спрашивают, но мы тут недавно… 

После этого они скрылись за обшарпанной дверью. Со двора вид на окрестности оказался еще мрачнее. Вот так стоишь, смотришь на разбитые окна, обвалившиеся балконы — и такая тоска берет… 

Затем подходим к дому по улице Аллы Тарасовой, 4. 

 

Та же картина – стены с трещинами, разбитые окна, разрушающиеся балконы. Дому более 90 лет, строился он как доходный. При СССР в нём устроили коммуналки, которые стали расселять в конце 70-х гг. Но, как и в случае с Малой Житомирской, кто-то отказался уезжать из центра, в некоторых квартирах люди живут до сих пор: видим на одном из балконов островок человеческой жизнедеятельности посреди запустения — сушится бельё. Этот дворик а-ля «питерский колодец» с вечно горящей лампочкой пользуется популярностью: сюда водят на экскурсии, приходят делать фотосессии. Вот и в этот раз во дворе находились не только мы. Кроме нас, вели съемку профессиональные фотографы с солидной аппаратурой, были установлены осветительные приборы. 

Стоит заметить, что вся эта «красота» живет по соседству, а точнее, напротив престижной гостиницы Хаятт Ридженси Киев (Hotel Hyatt Regency Kiev). Интересно, каково оно – видеть из окна дорогого номера такую себе разруху…  Почувствуй разницу, как говорится. 

Удалось нам побывать и в подъезде разрушенного дома. Отличный антураж для съемок отечественного фильма ужасов. 

Ещё один знаменитый киевский объект — нарядный дом на Прорезной, 24/39 (возле ст.м. «Золотые ворота»), который был построен по проекту архитектора Николаева в 1900-1901 гг. и считался на то время наиболее высоким тогда жилым зданием города (от цоколя до верхушки башни свыше 40 метров). 

 

 

Заказчик постройки — торговец охотничьим оружием Петр Григорович Барский — не рассчитал средств и разорился. В советское время тут был ресторан  «Лейпциг» с немецкой кухней. Реконструкция здания проводилась и неоднократно, в последний раз даже успели покрасить дом, обновить фасад, заменить окна, но… снова деньги закончились и здание до сих пор пустует. Хотя выглядит весьма неплохо, по крайней мере, снаружи.

Следующую жертву безденежья и бесхозности не пришлось долго искать. Эти «брошенцы» оказались напротив бывшего «Лейпцига» (дома на Прорезной и углу Владимирской) — их мы обнаружили фактически случайно. Поспешив укрыться от группы футбольных фанатов с дымовухами, мы оказались во дворике дома №27 по Прорезной. Отсюда открылся вид на всё те же заброшенные дома. Футбольные фаны давно прошли, а двор всё не отпускал нас.  Угрюмые обшарпанные стены, запустение — и это в каких-нибудь 100 метрах от главной улицы города.

Затем мы свернули на Пушкинскую — в конце этой улицы, на подходе к метро «Льва Толстого», по левой стороне — дом №35/37, построенный на деньги Фридриха Густавовича Михельсона – выходца из Германии, обосновавшегося в Киеве и занявшего видное место среди здешних предпринимателей. 

Миллионеру Михельсону принадлежали кирпичные и стекольные предприятия, кроме того, он был владельцем нескольких обширных усадеб в центре города. По общей площади это был целый городок — многочисленные квартиры, промышленные предприятия, гостиницы, средства связи, школы и гимназии, конторы, магазины, бани и многое другое. На нечетной стороне Пушкинской Михельсон возвел два смежных трехэтажных здания. Все эти корпуса использовались как доходное жилье, а часть помещений занимало Окружное пробирное управление, которое принимало разные изделия и материалы на испытания и клеймение.  Главное впечатление от дома — молчащий великан. Вот стоишь под такой громадиной, и не верится, что что-то или кто-то может помешать этому дому продолжить свою жизнь, с новыми судьбами. Но пока он никому не нужен, судя по его внешнему виду. 

Если говорить о старых домах, связанных со знаменитыми именами, то стоит упомянуть и про Дом Сикорского (Ярославов Вал, 15б, во дворах). 

В этом доме родился учёный-авиаконструктор Игорь Сикорский, конструктор первого в мире тяжёлого четырёхмоторного самолёта «Русский витязь», первого в мире тяжёлого трансатлантического гидроплана и первого серийного вертолёта (США, 1940 год). Здание уже давно в запустении, превратилось в притон для бомжей. Его намеревались реконструировать при содействии Фонда сына Сикорского, планировали организовать музей истории воздухоплавания и авиации. Одно время вроде бы активизировались реставрационные работы, установили строительные леса. Простояв около года, конструкции так и не дождались рабочих, и их разобрали. Больше домом никто не интересовался. 

А дом №15, чей фасад обращён на улицу, тоже в отвратительном состоянии, хотя видно, что когда-то был по-настоящему красивым, с оригинальной архитектурой.

«Замок барона Штейнгеля» (Ярославов Вал, 1) — тоже лакомый объект для исследователей старины.

Хотя никакого барона там отродясь не было, эту легенду придумали не в меру романтичные киевляне: всё же барон – как звучит, не абы что! На самом деле, здание построено в 1898 году по заказу помещика-шляхтича Михаила Подгорского. Спроектировал его инженер Николай Добачевский, который, несмотря на молодость, в то время уже успел объездить полмира и даже участвовал в строительстве Панамского канала. Талантливый зодчий предложил эскиз, который мог бы послужить иллюстрацией к сказкам Шарля Перро или романам о странствующих рыцарях. Заказчик был доволен, но, прожив всего пару лет в новострое, умер, и в последующие годы дом сменил несколько владельцев. В советские времена дом национализировали, с 20-х гг. и до последнего времени в «Замке» размещались коммуналки. Эпопея с выселением жильцов, развернувшаяся около десяти лет назад, была очень напряженной и некоторым образом напоминала военные действия с отключениями воды и света. В начале 2000-х здание освободили от жильцов. Сейчас дом выставлен на продажу, стоит пустой, но под охраной. А балкончики, кстати, не мешало бы отремонтировать будущим хозяевам.

Упоминая про замки, невозможно не вспомнить и «Замок Ричарда» (Андреевский спуск, 15) — нашу достопримечательность и любимый объект фотографов. 

Дом в стиле английской неоготики был построен в 1904 году техником Крауссом по заказу киевского дворянина Дмитрия Орлова как доходный. После революции — знакомая «песня»: национализация, коммунальные квартиры, потом  и общежитие. В начале 90-х гг. XX века его выкупил американец украинского происхождения Юрий Чопивский и попытался реконструировать под дорогую гостиницу. Через пару лет работы прекратились, мол, инвестор не нашел общего языка с городскими властями (видимо, не додал денег).  

Во двориках Андреевского спуска тоже хватает заброшенных домов, даром, что зелёные заборы стройными рядами возвышаются тут и там. 

 

Впрочем, среди этого запустения встречаются и отреставрированные дома, в приличном состоянии. Некоторые жильцы, видно, чтоб уж совсем глаз не резало от окружающего упадка, по-разному украшают и облагораживают свою придомовую территорию (на одном из домиков мы увидели  что-то наподобие фотообоев). 

 

Кстати, совсем рядом, на ул. Боричев Ток, находится организация, которая по идее должна заниматься подобными домами, их реставрацией, их возвратом в настоящее и сохранением для будущего. Но, вероятно, и они безденежны, ибо домик их, в котором они восседают, тоже выглядит уныло.

 

Спустившись с Андреевского, попадаем на Подол. Вот где «раздолье» — десятки заброшенных старинных зданий – можно целый фотоальбом наснимать, успевай только голову поворачивать. 

Насмотревшись за пару дней на разрушенные дома, «лидером по разрушенности» «Наш Киев» назвал бы дом на ул. Щекавицкой 19/33 начала XX века, напротив кинотеатра «Жовтень». 

 

Трещины на стенах  таковы, что хочется стать поблизости и кричать прохожим: «Гражданина, ты туда не ходи, ты сюда ходи!» На полном серьёзе  — страшно пройтись рядом. А когда он будет падать, то, похоже, как раз на тротуар и на проезжую часть. Но никаких ограждений или предостерегающих надписей ни на самом доме, ни рядом нет. 

Можно долго рассуждать о том, кому выгодно, что памятники старины в центре Киева стоят, как голые на паперти. В Европе о зданиях с историей всячески заботятся, устраивают в них музеи, берут плату за вход, ремонтируют и сохраняют. Законодательство способствует бережному отношению к культуре. У нас — земля в центре дорогая, возиться со старьём невыгодно, ремонт и реставрация поболее новостроя влетят в копеечку. Проще устроить пожар ненароком, а потом: «ой, а место освободилось, ой, а давайте мы здесь торгово-офисный центр влепим или многоэтажку поставим?» И всё же, когда смотришь на заброшенный дом, всматриваешься в разбитые стекла — не веришь, что это «конец». У этих домов есть души, у них есть глаза. И каково им сейчас, в таком униженном состоянии, страшно представить.