О светопреставлении объявлялось на толкучке или на многолюдном Житнем рынке

Прошла неделя, другая. Наступило роковое число. О комете мы с другом вспомнили под вечер, когда сидели на балконе и пили чай. Снаряд пролетел мимо. Но не давала покоя странная мысль: привычная картина мира может дрогнуть, развеяться, как дым, и за нею проступит загадочное инобытие…

В старину конец мира не связывался с состоянием экономики и наличием природных ресурсов. О нем вспоминали в моменты моральной усталости, когда жить становилось тяжело и стыдно. Тогда и появлялся посланник небес с вестью о скором Страшном суде. Конец мира провозглашался в Киеве на Подоле – на толкучке у фонтана Самсона или же на многолюдном Житнем рынке. Народу предъявлялось свидетельство подлинности прорицания. Например, “вещий посох”, покрытый загадочными знаками и письменами. В 1861 году новоявленный пророк показал горожанам лишь судорожно прижатые друг к другу ладошки рук и сказал, что между ними – серебряная монетка, которую он получил за то, что согласился подслушать разговор неких таинственных странников. Они приходили в пустую хату, одиноко стоявшую среди огорода его соседа, и вели там беседы. На беду подслушивавшего, этими собеседниками был Господь Бог, Богородица и апостол Петр, и говорили они не о чем-нибудь, а о близком светопреставлении. Бог возмущался испорченностью людей, а Богородица заступилась за грешников. “Дай еще пробы роду человеческому, – говорила она, – пусть исправится, но пошли кого-нибудь на Землю, чтоб предсказал кару Твою”. В конце концов Бог согласился с ее просьбою. Провозвестником избрали самого рассказчика. Но, чтобы он не смог воспользоваться мздою за грех подслушивания чужих разговоров, постановили, что монетка выпадет из его разжавшихся ладоней лишь в момент светопреставления.

Киевляне знали, что произойдет с их городом в момент всемирной катастрофы. Согласно молве, начальство, скрывая, как всегда, от народа истинное положение дел, тайно свозило в город множество тюков шерсти и под покровом ночи затыкало ею мощные источники, бьющие в основании Андреевской церкви. В конце концов вольные воды прорвут запоры, затопят весь Подол, соединятся с Днепром и сольются с небесами. С этого и начнется конец мира. Своя примета была на Печерске. Посещая Дальние пещеры, богомольцы присматривались к мощам Иоанна Многострадального, закопанного по пояс. Говорили, что каждый год он уходит под землю на маковое зерно, когда же окончательно скроется из глаз, наступит светопреставление.

Открытие новой кометы привело в панику жителей Борисполя

Во второй половине XIX столетия горожане стали прислушиваться не только к пророчествам монахов и паломников, но и к рассуждениям ученых астрономов о движениях комет и иных загадочных небесных тел. Скромные служители обсерваторий сделались популярными. Их наблюдения обсуждали на толкучках и в харчевнях. Едва ли швейцарский астроном Эмиль Плантамур знал что-либо о городке Борисполе под Киевом. И тем не менее его открытие новой кометы чуть не перевернуло всю жизнь тихого местечка. Популярная швейцарская газета вдруг заявила, что обнаруженное им небесное тело мчится с огромнейшей скоростью по прямой линии навстречу Земле, что их столкновение произойдет 12 августа 1872 года и тогда от нашей планеты вообще ничего не останется.

По Европе поползли жуткие слухи. Удивительно быстро преодолели они границу и достигли Киевщины. Поднялась паника. Газета “Киевлянин” печатала успокоительные заметки под заголовком “Будет ли 12 августа светопреставление”, но ее никто не слушал. Особенно сильное впечатление оказал Плантамур именно на жителей Борисполя. Как сообщал живший там писатель П. Раевский, атмосфера ожидания светопреставления установилась здесь уже с конца зимы 1872 года, а к весне достигла наивысшего накала. “Годч робити, – говорят мужички, – все одно через 5 мчсяцчв усе пчде прахом!” – “Все пропаде через 5 мчсяцчв, все щезне”, – говорил мой возница, с которым я на днях ездил в ближайшее селение по делу. “Как пропадет? – спрашивал я. “Друга планета розчб’х усю Землю!” – “Когда же это будет?” – “12 августа”. Однако, замечает писатель, жизнь шла своим чередом. “Купечество преисправно работало железными аршинами и брало по 20 копеек серебром за аршин пестры (пестрый холщовой ткани. – Авт.), продававшейся в недавнее время по 12 копеек. Возница же, с которым я ездил и который говорил, что через 5 месяцев “все щезне”, проворовался крупно, и мировой судья приговорил его к 10-месячному тюремному заключению”.

В конце июня 1881 года ночные морозы побили в Базеле все овощи на огородах. В Северной Шотландии пропали картофель и репа. Тогда-то и вспомнили о предсказании ученого-гуманиста Леонардо Аретино, который полагал, что мир окончится 13 ноября 1881 года. Светопреставление, по его подсчетам, займет 14 дней. На 15-й день начнется Страшный суд. Многие сомневались в том, что померзшая у шотландцев картошка так дорого обойдется человечеству. Но тут подошло из Штатов сообщение, что астроном Джемс Свормштедст (такая фамилия) также утверждает, что на Землю полным ходом движется какое-то новое космическое страшилище. Катастрофа совершенно неизбежна, только произойдет она не 13-го числа, а 15-го. Узнав об этом, один киевский священник собрал прихожан и объявил о близком дне Страшного суда. Он призвал покончить с мирскими делами, “не копить денег и всякого добра, не делать дорогих костюмов”. Пафосная речь произвела большое впечатление: “Бабы громко рыдали, к ним пристали и мужчины”. Рыдали они напрасно… Потерпев и на этот раз фиаско, астрономы и священники на какое-то время притихли. Вторая половина 1880-х годов обошлась без апокалипсических встрясок и ужасов. Газеты вяло муссировали слухи о гигантском морском змее, угрожавшем мореплаванию, о полях толоки на Волыни, сплошь покрывшихся в 1888 году красными маками (знак крови и великой беды).

Вспоминали и об американском астрономе Прокторе, предсказывавшем, будто загадочная комета 1843 года вскоре снова появится на небе, а в 1896 году она якобы “бросится на Солнце”. “При этом произойдет такое громадное выделение теплоты, что все без исключения люди погибнут при катастрофе”. Специалисты проверили подсчеты Проктора и объявили: столкновение произойдет не в 96-м, а в 97-м году. Однако и из этого светопреставления ничего не вышло. По чистой случайности дата его начала совпала с открытием в Киеве Всероссийской выставки. Ее провели с шиком, но об ожидаемой космической катастрофе никто в городе даже не вспомнил.

“Огненные столбы” и загадочные шары в небе видели в Киеве довольно часто

Впрочем, Киев заслуживал снисхождения. Обещанные космические страсти постигли его ранее намеченного срока. В 1892 году киевские небеса пережили настоящее нашествие загадочных летательных аппаратов, которые многие поначалу принимали за воздушные шары, оснащенные прожекторами. Ученые и инженеры в один голос заявляли, что управляемых аэростатов (дирижаблей) не существует еще ни в одном государстве мира (первый “цеппелин” поднялся в небо лишь в 1900 году). А осветительные приборы такой мощности не в силах поднять над землей ни один воздушный шар (прожекторы и яркие бортовые огни появились на самолетах лишь в 1960-х годах). И тем не менее управляемые шары и “огненные столбы” видели в Киеве довольно часто. С ранней весны и до осени в ночное время на улицах толпы людей всматривались в перемещение на небе каких-то светящихся пятен и громко обсуждали свои впечатления. В литературе подробно описано массовое появление “таинственных дирижаблей” в небесах США в 1897 году. Известны толки американцев о НЛО тех лет. Но киевский апокалипсис 1892 года никто не изучал.

Исключение составляет работа киевского психиатра И. А. Сикорского (отца знаменитого авиатора) “Психопатическая эпидемия 1892 года”, посвященная распространению аномальных явлений среди жителей Киева, Киевской губернии и, в частности, Васильковского уезда. Началось с того, что в киевском доме для умалишенных появился тихий, необыкновенно приветливый и ласковый человек 47 лет от роду, Кондратий Малеваный, объявивший себя Иисусом Христом, хотя родился он в городе Тараще, что под Киевом, и в Палестине никогда не был.

В молодости Кондратий, как и многие местные мещане, сильно пил, но потом сошелся со штундистами, забыл о водке и перенял у них умение входить в экстаз. Во время молитвы он часто слышал какой-то особый запах, не сравнимый ни с какими ароматами на земле, и в 1890 году наконец догадался, что это был запах Святого Духа, который вселился в него. Вместе с тем пришло и новое ощущение радости и необыкновенной легкости, разлитой во всем теле. Ему стало казаться, что в момент экстаза он отделяется от земли. Молясь, взмахивал руками, как крыльями, а некоторые даже уверяли, будто видели, как он отделяется от земли на несколько вершков.

Тысячи последователей лжемессии уходили в заснеженные поля

В доказательство своего божественного перерождения таращанский лжемессия ссылался и на киевский апокалипсис 1892 года – на “появление ярких звезд, которых никогда раньше не было видно”, о чем, по словам Малеваного, писалось “в газетах целого света”. В своей проповеди он говорил, что прогнивший мир зла разрушается, законы природы слабнут, а Святой Дух торжествует. Конец мира наступит 25 марта 1892 года. “Нынешняя земля останется, но на ней наступит такой порядок, когда человек не будет умирать и когда не нужно будет трудиться. Все, что нужно человеку, будет устроено и предоставлено Отцом Небесным”.

Для очищения тела от грехов тысячи последователей Малеваного бросали дома и все домашние заботы, уходили в заснеженные поля, мылись в прорубях. Людям казалось, что небесные ароматы и неземная радость наполняют их тела, делают их воздушно легкими, и к моменту Страшного суда все они покинут Землю и переселятся на тучи, где встретят нового Мессию, воплотившегося в их учителя Кондратия Малеваного.

Чтобы не омрачать небес своим внешним видом, горожане продавали дома и коров, покупали в лучших киевских магазинах шелковые платья, франтовские пиджаки, модные шляпки, зонтики, цилиндры, дорогие платки и перчатки. Подобно людям из хорошего общества, малеванцы пренебрегали грубой “селянской пищей”. Как господа, все время пили чай с сахаром, ели финики, изюм, шоколад. Богатые одаривали сластями бедных. Они постоянно чувствовали себя счастливыми. Делали друг другу частые визиты и прогуливались по улицам. О работе никто не думал: жить им предстояло на небесах, а там иные дела и заботы. “При встрече с малеванцами, – писал профессор Сикорский, – более всего поражает их ненормальное настроение духа. Оно выражается массой радостных вздохов и междометий, особенной подвижностью, сентиментальностью, утрированной учтивостью, объятиями и излишними благодарностями по пустым поводам”.

Эти удивительные киевляне недолго соперничали с ангелами в учтивости, нарядности и душевности. 25 марта 1892 года минуло так же неприметно и бесславно, как и все прочие “последние дни неба и земли”. Но не стоит спешить с осуждениями и разоблачениями. Многие ли из нас способны пожертвовать всем ради прекрасной иллюзии? И, может быть, само ожидание “преставления мира” до сих пор не умирает потому, что очищает души людей от нагара практицизма и придает им ангельский оттенок.