Тюркское по происхождению слово “китай” буквально переводится как “крепость”, “укрепление”. В этом значении оно довольно часто употреблялось в старину. Вспомним, к примеру, “Китай-город” в центральной части Москвы. Китаевское городище, построенное на высоком холме, укрепленное к тому же фортификационными сооружениями, было почти неприступно. Слово “китай” по отношению к нему вполне могли употреблять нападавшие кочевники. Со временем, как топоним, оно вошло в употребление среди местного населения.


Кроме того, китами, как известно, называли длинные жерди, которыми обносили укрепляемое место. Возможно, что используя их при строительстве описываемого городища, жители назвали последнее “китаевским” в значении “огороженного китами”.


Еще одна версия происхождения топонима встречается в “Описании Киева”, составленном Николаем Закревским. В 1159 году князь Андрей-Китай Юрьевич Боголюбский (прозвище князя “Боголюбский” происходит от названия села Боголюбово возле города Владимира-на-Клязьме, где была его резиденция) дал Киево-Печерскому монастырю грамоту на ставропигию, начинавшуюся словами: “Се аз великий князь Китай, нареченный во святом крещении Андрей Юрьевич…”. Эта строка косвенно подтверждает предание, согласно которому местность Китаево называется так от прозвища этого князя – “Китай” (“Крепость”), данного ему за крепость сложения или за воинскую доблесть. Предание гласит, что здесь (в Китаево), на северной горе, он “выстроил загородный дом для удовольствия и отдохновения от беспрерывных браней, коими он утвердил отца своего [Юрия Долгорукого – О.К.] на Киевском престоле”. Причисленному к лику святых князю Андрею Боголюбскому, известному щедрыми дарами в пользу Церкви, приписывается и основание лаврской пустыни вблизи упомянутого загородного дома.


В грамоте Андрея Боголюбского Киево-Печерскому монастырю называются владения, дарованные для вечного поминовения его рода: Васильев и Мическ (современный Радомышль). Указания на место, которое можно было бы отождествить с Китаево, в тексте отсутствует. Таким образом, нет письменных подтверждений основания древнего пещерного монастыря, действительно существовавшего в Китаево, святым князем Андреем. Но, тем не менее, легенда эта передается из уст в уста, и у многих вызывает доверие.
Современный историк, кандидат богословия И.В.Жиленко, анализируя текст грамоты, делает вывод о том, что «Китай» – не прозвище, как считали многие исследователи, а языческое имя князя. «Собственно, словом “китай” или “китайка”, – пишет она, – в Украине еще со времен Киевской Руси называли дорогую шелковую материю (позднее в Московии — дешевую ткань, преимущественно оранжевого и красного цветов). Как прозвище это слово могло быть использовано лишь в том же значении, что и “багрянородный”. Однако древнерусские источники не подтверждают наличия у Андрея такого прозвища. Считаем, что в данном случае “Китай”— несколько видоизмененное половецкое имя “Китан”. Появление у Андрея такого имени становится понятным, если мы вспомним, что его мать была половчанкой. Кстати, второе имя его деда Владимира — “Мономах” — также перешло от матери-гречанки. Правда, в случае с Андреем возникает та проблема, что неизвестно его русское языческое имя. Но его, собственно, могло и не быть, если учесть значительное распространение в роду Мономаховичей культа апостола Андрея»


Широкая известность грамоты 1159 года и неутихающие споры вокруг нее объясняются не столько перечисленными в ней землями, которые даровал Андрей Боголюбский Киево-Печерскому монастырю для поминовения своего рода, сколько правом ставропигии, утверждаемом этой грамотой.
Собственно “ставропигия” переводится с греческого как “поставление” или “водружение” креста перед алтарем, монастырскими воротами в знак его прямого подчинения патриарху во всех вопросах, касающихся управления. Таким образом, в пределах одной епархии могли существовать одновременно церкви и монастыри внутренние, т.е. подчиненные местному епископу и митрополиту, и внешние – ставропигии, которыми управлял непосредственно патриарх. Киевский архиерей не участвовал в выборах настоятеля-архимандрита Печерского монастыря и в вопросах его управления. В свое время это сыграло положительную роль в истории нашей Церкви. С 1786 года Киевский митрополит стал настоятелем и священноархимандритом Киево-Печерской Свято-Успенской лавры. Фактически, ставропигия таким образом была упразднена.
Грамота Андрея Боголюбского ХII века сохранилась в списке, протограф (первоначальный список) которого восходит к концу XVI века, и является своеобразным “поновлением” утраченных давних документов, осуществленным архимандритом Мелетием Хребтовичем. Многие историки считают ее подложной, опираясь на выводы, сделанные преосвященным Макарием в ХIХ веке. Но анализ текста грамоты И.Жиленко заставляет пересмотреть скептическое отношение к документу, который, скорее всего, являлся копией оригинала с позднейшими вставками. К тому же следует помнить, что на грамоту Андрея Боголюбского ссылается в своей грамоте, данной Печерскому монастырю в 1481 году константинопольский патриарх Максим.
Общеизвестная ныне копия была получена в ХVIII веке из Сената (об этом свидетельствует приписка после ее текста в копии, опубликованной преосвященным Евгением Болховитиновим, где сказано: “Сия выпись с книги, данной с Правительствующаго Сената из конторы от герольдместерских дел из розрядной архивы, 1743 года августа 31 дня выписана, которая выпись имеется и в данной книге с иностранной коллегии 1720 года”). Грамота, хранившаяся в Киево-Печерском монастыре могла сгореть во время пожара 1590 года, как и утверждал тогда настоятель Лавры. Копия грамоты была снята по просьбе руководства Киево-Печерського монастыря в 1592 году с еще одного подлинного списка, имевшегося в патриаршем константинопольском архиве (факт внесения грамоты в Цареградские книги и сообщение о внесении князя Андрея и его родственников в Константинопольские синодики зафиксированы в тексте самой грамоты). Патриарх Иеремия поручил сделать соответствующую справку своему логофету Иераксу. Полученная таким образом копия была засвидетельствована патриархом Иеремией.