Собственно, об истории этого здания, в котором сейчас какая-то невнятная контора, я читал и раньше, да и на Вики есть статья. Кладбище окончательно уничтожили в начале 60-х, и сейчас там стоит телецентр «Карандаш»:

Я же случайно нашел воспоминания киевлянина, которые имеют прямое отношение к истории этого здания. Итак, коренной киевлянин, Михаил Аркадьевич Городецкий:

Я родился в 1923 году в Киеве, на улице Тургеневской. Родители рано умерли, и я жил при еврейском кладбище, на улице Дорогожицкой. Там есть такой маленький двухэтажный домик, до войны в нем на втором этаже сидел ребе, у него были книги, он туда записывал умерших. Когда мне было лет десять, я на этом кладбище покойников возил. Запрягались в двуколку один спереди, другой сзади и везли покойника на кладбище. За это нам давали по рублю.
 На кладбище были старые склепы – пойдешь, сена свежего наберешь и спишь в склепе хорошо. Кому надо было могилку подправить – я тоже помогал. Ребе давал мне кушать – один раз в день, но сытно. Вода тоже была, я и купался там.
 Потом дядя взял меня к себе на воспитание. Он был трубочистом, и меня трубочистом устроил.

Когда мне было тринадцать лет, я пошел на площадь Калинина, хотел добиться к Постышеву, секретарю комитета партии Украины. К нему я не добился, но добился к его секретарю. Рассказал о своем положении, и секретарь написал: «Немедленно принять воспитанником на завод №215». Меня послали на 215-й завод на улице Керосинной. Я там был учеником токаря, ко мне относились исключительно хорошо. Через три месяца я там много чего понял, понял станки – и токарный, и револьверный.
Учился в школе рабочей молодежи и даже стахановцем был! На заводе со мной считались, хотя перед войной мне было всего семнадцать лет. Завод до войны был военный, работал для морской промышленности. Еще купили у немцев новые станки, и у нас стали делать стволы для автоматов ППШ. Перед войной я окончил школу шоферов, получил стажерку, а права еще не успел получить…

Как дальше сложилась судьба Михаила Городецкого, можно узнать по ссылке. Очень интересная, надо сказать, судьба – довелось ему и защищать Киев и освобождать.

Кстати, на здании есть еще и любопытная табличка – «Точне нівелювання. 1936».