К 70-летнему юбилею “Железнякова”. Последний парад наступает?

Первые мониторы

В середине XIX столетия в США шла гражданская война. Инженеру Джону Эрикссону, шведу по происхождению, удалось убедить правительство страны принять к воплощению в жизнь его проект принципиально нового боевого корабля, которому сам автор присвоил имя “Монитор”. Слово это переводится как “увещеватель” или тот, кто наставляет на путь истинный. На примере своего корабля Эрикссон доказал всю бессмысленность строительства традиционных батарейных судов и внушил неприятелю, воюющему по старинке, что его попытки овладеть морем благодаря такому маневренному прибрежному кораблю, как “Монитор”, обречены на провал. По Эрикссону, корабль должен был стать неуязвимым, то есть защищенным толстой броней, с малой осадкой — для действий вблизи берегов. Он и вооружил корабль парой тяжелых пушек, имеющих круговой обстрел, поместив их в бронированной вращающейся башне в центре корабля. Первый в мире монитор Эрикссона был низкобортным кораблем водоизмещением всего 1200 тонн. Над палубой возвышалась лишь башня с двумя 11-дюймовыми гладкоствольными пушками, маленькая штурманская рубка и убиравшаяся перед боем труба. Однако этот маленький юркий корабль стал настоящей грозой для мощных и неповоротливых броненосцев…

В боевых действиях мониторы участвовали как специальный класс кораблей, предназначенный для действия в прибрежных водах морей или на реках для поддержки своих войск, а также для подавления вражеской береговой обороны и для обеспечения высадки десантов. С той поры (1862 год) “монитор” стал нарицательным именем для обозначения всех подобных кораблей, в большом количестве созданных позднее в разных странах мира, в том числе в США, Японии, Дании, Италии, Англии, Австро-Венгрии, Российской империи, СССР. Далеко не все мониторы оказались “счастливыми”. Пожалуй, больше других повезло монитору “Железняков”.

Загадочный проект “СБ-37”

Биография этого корабля легендарна не менее биографии человека, чье имя он носил. Вспомним, что матрос Железняк “шел на Одессу, а вышел к Херсону” и похоронен, согласно народному творчеству, в степи под Херсоном, в то время как почивает Железняков на Ваганьковском кладбище Москвы… Спроектировали головной монитор новой серии советских бронированных кораблей (в нее входили “Жемчужин”, “Левачев”, “Мартынов”, “Флягин” и “Ростовцев”, также названные в честь героев-моряков гражданской войны) в конструкторском бюро Киевского судостроительного завода “Ленинская кузница” под руководством главных конструкторов монитора Бойко и Байбакова, главного наблюдающего от ВМФ Богдановича и старшего строителя Смирнова. При этом учли серьезные недостатки их предшественников, строившихся на верфях других городов, в частности на “Красном Сормово”.

Здесь же, на киевской верфи, 25 ноября 1934 года корабль “Железняков” был заложен, а спустя год, 22 ноября, успешно спущен со стапелей на воду.

Постройка “Железнякова” осуществлялась под личным контролем Сталина и стала всенародной стройкой, потому что все материалы и оборудование, а также вооружение принципиально изготавливалось на заводах СССР без помощи и консультации зарубежных специалистов, причем под “неусыпным оком” производилось и доставлялось в Киев в немыслимо короткие сроки. Хотя в 1930-е годы метод электросварки, во многом благодаря киевскому профессору Евгению Оскаровичу Патону, уже стал признанным специалистами как выдающееся научное достижение, на практике он применялся мало по объективным причинам, а посему все металлические конструкции монитора соединялись по старинке, посредством клепки, требования к которой при работе с броней были особенными. К тому же клепать броню намного тяжелее, чем обычную металлоконструкцию. Тем не менее эти и другие экономического и политического характера сложности и условности — “поиски врагов и вредителей” — киевляне успешно преодолели.

27 октября 1936 года монитор вступил в состав дивизиона мониторов Днепровской (позднее, в 1940—1942 годы — Пинской, а затем, в 1943—1945 годы, вновь Днепровской) военной флотилии…

В 1940 году после “освободительного похода” СССР в Бессарабию и Буковину была создана Дунайская военная флотилия, в задачи которой как раз и входила охрана государственной границы на аннексированных (согласно советской пропаганде — возвращенных в лоно отечества) территориях, патрулирование вдоль берегов реки. В состав флотилии с первых же дней вошел и “Железняков”.

Неуловимый “Железняков”

Война застала “Железнякова” на Дунае, у города Рени. В день нападения фашистской Германии на нашу страну “Железняков” находился в повышенной боевой готовности в составе Дунайской военной флотилии. В 4 часа 15 минут 22 июня он произвел первый орудийный залп по фашистам, обстрелявшим корабль. В том первом жестоком бою, длившемся почти весь день, артиллерией монитора была уничтожена одна из батарей и сбит неприятельский самолет. С 22 июня по 10 июля команда монитора вместе с моряками Дунайской военной флотилии вела бой с кораблями и береговой артиллерией противника. До ухода нашей флотилии из Измаила советские части оставались хозяевами положения на Дунае — от его устья и до Рени. “Железняковцы” сдерживали продвижение противника, а затем, прорвавшись во главе группы кораблей сквозь плотный заградительный огонь береговых батарей, ушли в открытое море. Нелегкая это задача для плоскодонного речного корабля — бороться со штормом, и только мастерство военных моряков и их несгибаемая воля победили разбушевавшуюся стихию. “Железняков”, “Ударный” и “Мартынов”, сосредоточившиеся в Николаеве к вечеру 22 июля, с помощью экипажей кораблей были срочно (в течение всего десяти суток) отремонтированы на Черноморском судостроительном заводе. А потом — жестокие бои под Николаевом, Очаковом, Камыш-Буруном, Керчью… Монитор героически и самоотверженно, бесстрашно и неуловимо для врага (за что получил прозвище “неуловимый”) оборонял устье Дуная, Ростов-на-Дону, Азов, Ахтанизовский лиман, устья Кубани и Темрюка.

Вот только некоторые эпизоды из его боевой жизни. По заданию командования “Железняков” спешил на Дон, чтобы оказать поддержку армейским частям, которые вели здесь тяжелые бои. 26 июля 1942 года корабль во взаимодействии с авиацией и наземной артиллерией дал гитлеровцам бой в районе станции Елизаветинская, успешно поддержав высадку десанта с канонерских лодок. Вскоре, однако, стало известно, что враг перерезал устье Дона. Тем не менее “железняковцы” направились вверх по реке — они решили подобрать раненых, оказавшихся в окружении и попрятавшихся в плавнях. За несколько часов утомительного поиска удалось спасти не только бойцов и офицеров, но и пассажиров с горевшего парохода. До предела перегруженный шел ночью монитор к морю. Вдруг послышались щемящие звуки налетевших воздушных стервятников и сбрасываемых с них бомб, фарватер, казалось, побелел от яркого света вражеских “люстр”. Не спас бы и густой плотный туман, если бы не удачное маневрирование корабля. Только перед самым рассветом удалось уйти от преследования, затерявшись в просторах моря. В Ейске пассажиры распрощались со своими спасителями, которых ждали новые боевые дела. Десять дней непрерывно сражались “железняковцы” на Кубани, молва о неуловимом мониторе разнеслась по всем частям. Командование Темрюкского сектора обороны отметило отличные действия моряков и представило 52 из них к высоким правительственным наградам. По меркам тактики и стратегии ведения боевых действий в речных условиях корабль в конце августа 1942 года попал в, казалось бы, безвыходное положение. Отбиваясь от наседавших фашистов, “Железняков” оказался запертым в кубанском плесе. Оставался единственный путь — по Казачьему Ерику в Ахтанизовский лиман, откуда — через мелководную речку Пересыпь — в Азовское море. Уже на подходе стало известно, что гитлеровцы установили в ее устье мощные батареи. Что делать: взорвать корабль, а самим уходить через бескрайние кубанские степи на Кавказ? Но моряки не воспользовались этой крайней мерой и решили на своем корабле пробиваться к морю. На огненный смерч они ответили смертоносным огнем из всех орудий и пулеметов, продолжая медленно продвигаться вперед. И вот когда до спасительного моря оставалось совсем немного, монитор вдруг остановился, натолкнувшись на намытый в устье песчаный барьер. Но тут произошло еще более неожиданное: низко пролетевшие над “Железняковым” самолеты с черными крестами вдруг ударили по своим же солдатам на берегу; очевидно, фашистские летчики решили, что корабль высадил десант.

Воспользовавшись замешательством врага, моряки завели носовой якорь; несколько попыток — и корабль, подхваченный пенистыми волнами с моря, перескочил через отмель. В хмурый сентябрьский день 1942 года израненный в непрерывных боях, истрепанный жестокими штормами и нуждающийся в основательном ремонте “Железняков” входил в Потийскую гавань: удивлению находившихся там моряков не было предела — его давно считали погибшим (фашистское командование не раз сообщало по радио о потоплении монитора). А он назло врагам остался неуязвимым.

Десятки жарких схваток с вражескими танками, авиацией и артиллерией выдержал корабль, действуя на Дунае, и из всех выходил победителем. Когда же противник занял левый берег реки и поступил приказ флотилии с боем прорываться в Одессу, “Железняков” вместе с другими кораблями покинул Измаил и сквозь завесу огня направился в Черное море, громя скопления сил противника.

Построенный специально для действий на мелководных реках, монитор часто совершал глубокие рейды по тылам врага и мощными артиллерийскими ударами уничтожал переправы, огневые точки, а также скопления войск и боевой техники противника. Неуловимым называли “Железнякова”. И это соответствовало действительности. В каких бы жарких схватках ни приходилось участвовать кораблю, он всегда возвращался с победой.

После боев в Днепро-Бугском лимане корабль перешел в Азовское море, где был включен в состав отдельного Донского отряда Азовской военной флотилии. Летом 1942 года в низовьях Дона и Кубани вновь прогремела боевая слава “Железнякова”.

В Ахтанизовском лимане “Железняков” геройски сражался с немецко-фашистскими артиллерийскими и минометными батареями, танками, пехотой и авиацией, обороняя одну из важнейших баз Азовской флотилии — Темрюк. После ожесточенных боев последними с Кубани по Керченскому проливу прорывались монитор “Железняков” и катер-тральщик № 581. Ни огонь орудий противника, ни налеты авиации, ни песчаные перекаты и отмели, ни шторм не смогли воспрепятствовать выходу моряков в открытое море.

Когда же шторм выбросил корабль на берег, его экипаж за трое суток заделал пробоины, устранил повреждения и продолжил поход.

До сентября 1944 года монитор простоял на ремонте в Поти. Затем он снова взял курс к устью Дуная, где его ждали новые бои. До победного мая 1945 года “Железняков” участвовал в боевых действиях в составе возрожденной Дунайской флотилии, оказывая огневую поддержку войскам Красной Армии в их великой интернациональной миссии освобождения народов Придунайских стран. А затем был “демобилизован” и попросту списан… Некоторое время он служил плавскладом “ПСКЛ-4”. Его вооружение пополнило Центральный военно-морской музей СССР в Ленинграде. Броневую башню с артиллерийским орудием установили у входа в музей Суворова в Измаиле. А корпус монитора служил причалом для речных судов и катеров… Предавалась забвению и бывшая команда монитора.

Судьба командира

Здесь стоит сообщить об офицере флота лейтенанте Александре Маринушкине, который еще в марте 1938 года был переведен с должности командира монитора “Жемчужин” и назначен временно исполняющим обязанности командира монитора “Железняков” (очевидно, сменил репрессированного предшественника). С июня 1938 года Александр Семенович стал полноправным командиром МН “Железняков”. В 1939-м он — уже старший лейтенант, а с ноября 1941-го — капитан-лейтенант.

7 декабря 1942 года блестящий морской офицер Маринушкин был осужден на 10 лет лагерей с лишением воинского звания капитан-лейтенанта, уволен из ВМФ, а в 1943-м — исключен из рядов ВКП(б). После Маринушкина командиром МН “Железняков” назначили капитан-лейтенанта Алексея Емельяновича Харченко. Он, как и 24 других “железняковца”, был удостоен ордена Боевого Красного Знамени, а всего в послужном списке уходившего в запас капитана 1-го ранга Харченко значилось еще три такие же награды и орден Ленина. Кстати, у Маринушкина боевых наград не было. Видно, очень серчали на него офицеры-штабисты. Возможно, из-за характера Маринушкина, его решительности, смелости, готовности отстаивать свою точку зрения, если тот видел, что штабисты не владеют ситуацией на фронте…

Итак, после осуждения, согласно поданному Маринушкиным заявлению в Военный трибунал ВМФ СССР о несогласии с заключением суда и просьбой отправить его на фронт, в действующую армию, его из-под стражи освободили и отправили для распределения на фронт, в “пекло войны” — в штрафбат… Маринушкин, очевидно, погиб в конце 1943-го — начале 1944 года, но где и при каких обстоятельствах, неизвестно. Как неизвестно и место его упокоения…

21 сентября 1966 года Александра Семеновича Маринушкина полностью реабилитировали за отсутствием состава преступления с восстановлением офицерского звания и в рядах КПСС, однако в отличие от Харченко о нем сегодня почти не вспоминают, герой несправедливо забыт… В 1941 году, называя свою дочь именем притока Дуная — Викетой, командир монитора “Железняков” Маринушкин даже не предполагал, что и спустя десятилетия его дети будут продолжать искать его могилу, бороться за восстановление справедливости по отношению к их отцу и герою войны…

Главнокомандующий ВМФ СССР адмирал флота Сергей Горшков, амбиции которого, вероятно, послужили в свое время причиной незаслуженного осуждения и гибели первого командира “Железнякова” Александра Семеновича Маринушкина, в то же время сыграл решающую роль в спасении самого корабля-ветерана.

Второе рождение

В год 20-летия Победы по просьбе адмирала Флота Сергея Горшкова и общественных организаций корпус и боевое вооружение “Железнякова” собрали с их прежних мест обитания и передали “родителю” — заводу “Ленинская кузница”. С помощью еще одного из бывших командиров корабля — Кузнецова — и ветерана завода, мастера-такелажника Щербакова монитор бережно доставили к месту его давней постройки — на Рыбальский полуостров в Киеве. По распоряжению того же Горшкова, в годы войны командовавшего Дунайской военной флотилией, в состав которой “Железняков” в свое время входил, заводской музей получил все необходимое для полного восстановления корабля, в том числе утраченное вооружение и оборудование… Монитор был полностью восстановлен в том виде, в каком совершал некогда ратные подвиги. На нем вновь подняли флаг Военно-Морского флота… Об этом радостно щебетала вся советская пресса. От могущественной “Правды” до заводской многотиражки.

Начало конца?

В последние годы “Ленинская кузница” отмахнулась от своего знаменитого сына. Монитор “Железняков” за отсутствием охраны и ухода (некогда над ним шефствовали военные моряки — курсанты 316-го учебного отряда ВМФ, которые даже несли здесь круглосуточную вахту) превратился в груду металлолома. Может быть, здесь “собака зарыта”? Столько металла в одночасье можно куда-нибудь спихнуть! Формально монитор “Железняков” принадлежит “Ленкузнице”. Когда-то в одном из заводских помещений существовал Народный музей “Ленкузницы” — предприятия с богатой историей, между прочим. И был Музей монитора “Железняков” с личными вещами офицеров и матросов легендарного корабля, их наградами, с картами боевых действий и множеством других ценных исторических документов и экспонатов. Здесь даже принимали в пионеры.

Теперь насчет музейного бытия сказать ничего не могу, но вот сам монитор представляет угнетающую картину. Нет на нем изделий из меди и бронзы, в частности — бронзового герба, склянок, медных ручек, склепки… Разбиты фонари ходовых огней, разнесен вдребезги прожектор, исчез флагшток! Кто-то украл даже якорную цепь. Днище монитора покрыто такими надписями-граффити, что читать стыдно.

Мне известно, что обращения ветеранов флота к Виктору Ющенко, Александру Омельченко, местным подольским чиновникам и к руководству завода были проигнорированы…

Уж и не знаю, что еще сказать. Просто взываю к совести власть предержащих и руководства завода, если таковая нравственная категория еще существует в наше время у слуг народа. Не допустите уничтожения этого памятника истории хотя бы при жизни ветеранов, детей той войны! Не сдавайте монитор на металл! Не стройте на месте его “вечной” стоянки какую-нибудь очередную виллу. И не забывайте о том, что “если выстрелить в прошлое из пистолета, будущее выстрелит из пушки”. Помнить об этом надо хотя бы во имя детей и внуков.

От редакции

В последнее время акты вандализма стали в Киеве недоброй традицией. Несмотря на протесты общественности, с лица города уже стерты Сенной рынок, Дом-музей семьи Ульяновых, десятки архитектурных образцов конца XIX — начала XX века, переживших, среди прочего, Вторую мировую войну, под угрозой целый список “ненужных” объектов. Среди них и легендарный “Железняков”… “Телеграф” постоянно предупреждает о недопустимости уничтожения ценных объектов истории и культуры, даже посвящает, как и сегодня, отдельным памятникам целые полосы. Но наша газета каждый раз вынуждена с горечью констатировать, что “дело проиграно”, и печатать фото, на которых только одни руины… Неужто так будет в скором времени и с “Железняковым”?

В угоду нынешним толстосумам, при попустительстве, равнодушии, а то и прямом участии отцов города Киев теряет свой дух и некогда неповторимый облик. Катастрофически исчезает и нравственность, усилиями варваров порождается такое уродливое явление, как стирание у юной поросли исторической памяти. Что-то не хочется, чтобы киевляне нынешнего и будущего поколений становились манкуртами. А вы как думаете?

В статье использованы материалы монографий Ивана Исакова “Военно-Морской флот СССР в Отечественной войне”, Бурова “Отечественные военные корабли”, статья журнала “Моделист-конструктор” №5 за 1968 год, публикации Исакова и Бережного в газетно-журнальной периодике.

Киевский телеграф, №5, 2006