Однако и в 1933-м сделано было немало. Год этот оставил у киевлян жуткие воспоминания: они еще долго не могли забыть живые трупы на улицах – чудом проникнувших сквозь заслоны жителей окрестных деревень, спасавшихся от лютого голода. Но власти поспешили восстановить “благопристойность” и отвлечь внимание горожан массой новых задач.  

Продолжалось развернувшееся с конца  

1920-х строительство новых жилых зданий и промышленных корпусов. Во многих отношениях областной Киев оставлял за собой столичный Харьков. Поражал своей грандиозностью железнодорожный узел с новым зданием вокзала. Введенный в строй в 1933 году стадион “Динамо” стал крупнейшим в республике. Даже банное хозяйство Киева хвасталось тем, что у нас по состоянию на 1933-й имелось девять бань, а в Харькове всего две. Чувствовалось, что преобразование города набрало изрядный размах. Так что новое положение Киева, вернувшего статус столицы, никого не застало врасплох.

Многолюдная улица Воровского (Крещатик). С открытки 1933 г. Фото: автор.

Для удобства езды 

Темп жизни города заметно повышался, и улицы Киева все гуще заполнялись транспортом. Но сущим бедствием для перевозчиков оказывалось состояние многих улиц. Только в центре пробовали укладывать асфальт, а значительная часть дорог была все еще вымощена круглым булыжником. Мало того что авто и телеги прыгали по нему, как резвые козочки. Ливни постоянно вымывали булыжник и окончательно гробили улицы. Не удивительно, что в течение 1933 года дорожники буквально навалились на важнейшие трассы. Вместо булыжника появлялось “усовершенствованное мощение” так называемым мозаичным кубиком – для того времени наиболее подходящий материал.  Еще одним обстоятельством, на которое обратили пристальное внимание, стали подъездные пути к городу. Подразумевалось, что движение сюда вскоре должно резко возрасти. Между тем корреспонденты жаловались, что “откуда ни пытайся попасть в город, везде видишь ужасные въезды, словно специально превращенные в руины, предназначенные для того, чтобы калечить лошадей и ломать автомашины”. Сюда тоже бросили немалые силы и средства.  Львиная доля перевозок общественного транспорта приходилась тогда на трамвай (автобус со своими небольшими машинами еще не составлял ему конкуренцию). Трамвайщики очень боялись предстоящей зимы, опасаясь, что мощные снегопады парализуют движение на путях. На заводе имени Домбаля (будущем Киевском заводе электротранспорта) как раз к этому времени разработали мощный рельсовый снегоочиститель, призванный преодолевать зимние заторы. Хороший пример для нынешних коммунальщиков!

Разноцветные стены 

В начале прошлого века самым распространенным цветом стен киевских зданий был естественный желтоватый тон кирпича. Высококачественная продукция здешних кирпичных заводов считалась вполне подходящей для облицовки фасадов многочисленных доходных домов.  Но в 1933 году подобный ландшафт городских улиц сочли скучным и однообразным. Вместо этого в Киеве поставили вопрос о “централизованном регулировании оформления города”, частью которого становилась новая покраска зданий. Такой процесс должен был решить сразу несколько задач: не только придать городу более яркий и торжественный вид, но и снабдить “цветовым отличием” буквально каждую улицу. Маляры взялись за кисти, полезли на лестницы и в подвесные люльки. За короткое время преобразились сотни домов.  За процессом следило архитектурно-планировочное управление. Если какое-то учреждение, не спросившись его, красило фасад на свое усмотрение, разыгрывался скандал: мол, “нарушена закономерность цветовых переходов”. Казалось бы, все выполнялось из лучших побуждений. Да только любая кампанейщина проводится в ущерб качеству, что и стало понятно, когда наспех выкрашенные фасады начали стремительно “терять лицо”.   Последствия этой акции видны до сих пор. Историческая застройка столицы, неоднократно подновленная, переливается всеми цветами радуги. При этом “паспорта окраски” то и дело меняются, дома получают совершенно иную внешность (примеры тому мы не так давно видели на Андреевском спуске). А благородный натуральный цвет киевского кирпича с аккуратной расшивкой остался лишь на старых изображениях. Теперь, после многочисленных перекрасок, его уже едва ли отчистишь.