Буддийские мантры
– Лазаю под землей в пределах Киева уже 20 лет, а первая галерея была в семь лет в Ботсаду – коротенькая кирпичная. Позже, в пятом классе, одноклассник и хороший друг Дима нашел подземелье на склонах Днепра. Мы ходили туда в чем попало, возвращались какие попало и мокрые донельзя! С тех пор лет девять я лазил по подземельям постоянно, потом снова был перерыв, и сейчас опять завелся. Но мы не кладоискатели, мы не ставим себе цель что-нибудь найти – нам интересно ходить, смотреть и фотографировать.
Это совершенно другой мир. Люди видят Киев шумными проспектами и тихими улочками, но это только наружная часть города. У него есть еще подземная часть. Там свои законы и своя жизнь. С одной стороны, внутри бетонной или кирпичной конструкции стабильность и спокойствие, а с другой – там вечное движение: вода постоянно куда-то течет, что-то разрушает и образует. Приходишь в некоторые места, садишься и просто смотришь. Совершенно необычные ощущения!
Там своя фауна и флора. Очень красивые грибы, похожие на кораллы, а то и на целые коралловые заросли. Крысы есть только в коллекторе под бульварчиком, где течет речка Глыбочица, рядом с Житним рынком – они там замечательно питаются. Есть еще летучие мыши, жучки, сверчки, паучки, слизни, жужелицы, многоножки.
Хватает там и звуков: журчит вода, а в коллекторах, которые лежат под улицей, где ходит трамвай, грохот стоит – будь здоров. Бывает замечательная акустика и можно поймать частоту резонансной вибрации, как правило, это низкие частоты, похожие на пение буддийских мантр – вибрирующий звук, замечательное ощущение!
– Сколько человек спускается под землю?
– Максимум – более десятка, но это долго и бессмысленно. Оптимальный состав – три-четыре человека. Ходил я и в одиночку – ничего страшного. Правда, как-то повел в систему девушку, и у нас в середине крупной разветвленной системы погасли оба фонарика, выходили наощупь. Спички не берем – мокро. Подчас попадаются душики, кое-где форсируем водопады: в Кловице, например, надо взбираться три метра вверх без лестницы, и хоть сам водопад сбоку, но все равно вылезешь мокрым насквозь.
– В водолазных костюмах не пробовали?
– В них неудобно. Летом намок – не страшно, домой нормально дойдешь. Только зимой очень тяжело. На морозе одежда замерзает, и как вылез деревянный, в той же позе и домой шагаешь. В дренажках температура более-менее постоянная – она не зависит от того, что происходит на поверхности: летом там холодней,зимой – теплей. Коллекторы, как правило, ближе к поверхности и тесно связаны с наружным воздухом.
– Сколько времени вы проводите под землей?
– Два-три часа. А однажды ходили целых восемь часов в ручей Крещатик. Прошли под всем Крещатиком, выбрались возле «Глобуса», залезли обратно и пошли по Малой Житомирской наверх. Семь часов ходили в Клов и вылезли в районе завода «Арсенал». Возвращались наземным путем, мокрые, грязные. На днях выплыли из Глыбочицы в Днепр, в одежде, все в тине и ряске. Напугали рыбака. Бедный, он чуть удочку не выронил. А был еще случай: вылазили из одной дренажки к урезу Днепровской воды. Сверху это выглядит как бетонная тумба на набережной, и из нее вытекает водичка. На выходе солнце било в глаза, вижу что-то черное свисает, беру и отодвигаю. Вылезаю, а там рыбак – белый, как сметана, вжался в стенку, ничего сказать не может, весь трясется. Потом очнулся: «Откуда?» Отвечаю: «Оттуда». Нас так пятеро вылезло, а он цвета менял, как телевизор. Потом пришел в себя, и мы ему все объяснили.
Сказочный грот с алтарем
– А куда конкретно вы лазите?
– Подземелья Киева условно можно разделить на дренажно-штольневые системы, коллекторы, исторические подземелья, теплотрассы и метрополитен.
Одно из самых крупных – дренажно-штольневая система (как мы говорим – ДШС). Это бетонные, реже кирпичные галереи, отводящие со склонов грунтовые воды. Столичные склоны состоят из лесса – пылевой породы, и, будучи мокрой, она оползает. Чтобы этого не случалось, строят ДШС. Занимается этим строительное управление противооползневых подземных работ (СУППР). Вся оползнеопасная территория Киева разделена на участки, и за каждый отвечает свой территориальный СУППР. Больше всего ДШС развиты на сколнах Днепра (от Ботанического сада до Почтовой площади), немало их на склонах Подола, Большой Житомирской, улицы Фрунзе и прочих. ДШС – действующая модель карстовой пещеры. Хоть здесь и не происходит процесс растворения пород, но протекает рпактически идентичный карстовому процесс образования вторичных карстовых форм: сталактитов, сталагмитов, пещерного жемчуга, натеков и драпировок. Они вырастают на кирпиче и бетоне. Грунтовые воды насыщены минеральными солями и, проникая по трещинам, образуют отложения. Есть очень красивые места: «Сказочный грот», натек «Алтарь». Это все под Киевом!
Вторая, не маленькая часть киевских подземелий – коллекторы ливневой и фекальной канализации. Это две автономные системы, между собой никак не соединяющиеся. В фекальные мы не лазим. Ливневые коллекторы принимают в себя дождевые и ливневые воды. И если, чтобы попасть в ДШС, вода фильтруется сквозь грунт, медленно просачиваясь в галерею, то в ливневых все происходит очень быстро: дождик – и сразу в решеточки хлынула водичка. В коллекторы также упрятаны малые киевские реки, речушки и ручьи: реки Клов, Глыбочица, Сырец, ручьи Крещатик, Скоморох, Бабий Яр, Репьяхов Яр. Мы везде там были. Как правило, у них большая протяженность и, в отличие от дренажек, где просто глина и песок, нанесенные грунтовыми водами, они очень засорены. Культурный мусор накапливается с конца XIX века, и я неоднократно находил царские монеты. У большинства из нас трепетное отношение к подземельям и, несмотря на захламленность коллекторов, мы стараемся свой мусор не добавлять. Батарейки «юзаные», окурки складываем в карман и уносим с собой.
Исторические подземелья – это подземные части строений Новой Печерской крепости, Лысогорского форта, других военных сооружений и монастырские пещеры. Лаврские доступны далеко не везде, они очень окультурены и дают слабенькое представление о том, какими они были изначально. Некоторые впечатления о том, как это было, можно получить, посетив Китаевские пещеры в урочище Китаево – там до сих пор сохранились, кое-где укрепленные, классические низенькие лессовые хода. Есть еще Гнилецкий монастырь –это все монастырские пещеры. А определить изначальное предназначение и возраст Смородинских пещер сложнее. Рядом с нимисоседствуют находки времен трипольской культуры, и , возможно, они ей современны. Пещеры, конечно, лесссовые копаные, а лесс, если его не тревожить и водных потоков рядышком нет, может долго выдержать.
Теплотрассы протяженных подземелий не образуют, за исключением одной системы в районе нынешнего нового вокзала, но ее, по всей видимости ликвидировали или, может, хорошо перестроили. Был я в метрополитене: под станцией метро «Университет», на перегоне между «Университетом» и «Вокзальной», в строящуюся ветку ходил, когда на Харьковский тянули, – интересно, есть где походить, но кайфа от соединения живого и неживого там нет.
Собака Баскервилей
– Когда в Киеве возникло диггерское движение?
– Лет пять тому назад оно организовалось именно как движение. На данный момент это своя особая культура, многие из нас являются спелеологами. Мы лазим не только по рукотворным подземельям, нам интересны и естественные пещеры. В Киеве есть несколько устойчивых компаний диггеров, у каждой свой сайт. http://acis.org.ua/ – Ассоциация исследователей антропогенных пещер, на Западе это называется спелестологией (не путать со спелеологией – та занимается естественными пещерами, а спелестология – искуственными. рукотворными). На www.dpt.kiev.ua много фотграфий, карт, планов. Милости просим, есть что посмотреть.
Диггерство – это экстрим в полной мере: надо ходить согнувшись (и хорошо, если ходить, а не ползти) в воде по щиколотку, а то и выше колена, иной раз под душем, а иногда и под водопадами. Опасность есть: для новичков – заблудиться, особенно когда фонарик погаснет. Кое-где есть куда падать: если форсировать «колодцы» без веревки, можно сорваться и поломаться, если идти быстро – головой въехать в свод, когда он понижается. В старых ливневых коллекторах можно застрять. Под Лаврой, например, очень узкие хода в жутком состоянии, и от резкого движения может обвалиться часть свода. Люди падали, ударялись, но хуже синяков или разбитых о свод голов ничего не случалось.
– Встречались привидения, призраки, галлюцинации?
– Очень много историй связано с кладбищем на Замковой горе, с урочищем Кожемяки-Гончары, Лысой горой, но мне видеть подобное не доводилось. В самих коллекторах ничего такого нет. А в монастырских пещерах – это пусть лучше монахи расскажут. Я был в Лаврских, но недалеко, а в Смородинских, Китаевских и Гнилецких ничего сверхъестественного не видел. Но как-то шли под Лысой горой и я слышал вой, прямо как в фильмах ужасов (а-ля собака Баскервилей или оборотень) – аж мороз по коже.
– Милиция вас гоняет?
– Иногда. Но не меня – я сразу говорю милиционерам, кто такой и чем занимаюсь, и они понимают, что реальной опасности не представляю – просто исследователь и не более того. А с СУППРом я даже когда-то сотрудничал. Приходил в одно из управлений, они мне выдавали фонарь, карту, и я шел в определеннное место смотреть техническое состояние дренажки.
– А где вы берете карты?
– Карты, как правило, составляем сами или, если есть выход на СУППР – берем там. Составляем их на ходу, когда идем по галерее: кто-то рисует план, кто-то отмечает повороты (в идеале отмеряем угол с помощью компаса по азимуту), а кто-то – другие моменты: трубы, грибы, карстовые формы и так далее. Это план-схема, потому что на карту она не тянет, к местности редко бывает привязана, особенно в дренажках. Высота там большая, и вылезти посмотреть, где мы находимся, порой тяжело – знаем только несколько опорных точек. А в коллекторах легче – высота там небольшая и вылезти можно запросто: крышку люка приподнимешь… Здесь много забавных моментов бывает: раз парочку влюбленных на склонах Днепра напугали.
Сейчас, когда иду по городу, смотрю – где какая ркечка, куда течет, входит ли под землю. Это уже образ жизни, я узнаю город с той стороны, с которой он мало кому известен. А еще совершенно по-другому начинаю относиться к окружающему миру. Находясь в жестких условиях, поорой стесненных, грязных (грязных – иногда даже не то слово), начинаешь по-иному относиться к себе и окружающей среде. Я, например, даже находясь на поверхности, автоматически, меняя батарейки, кладу их в карман, так же курящие диггеры поступают с окурками.