После окончания войны в 1945 году машин на улицах Киева стало значительно больше. В основном это были армейские грузовики – отечественные ГАЗ-АА и ЗИС-5 и несметное множество американских “Студебеккеров”, “Фордов” и “Доджей”. Из легковых присутствовали американские “Виллисы”, на которых разъезжало все армейское командование, и наши отечественные “Эмки”. Было много и трофейных немецких легковушек. “Опели” разных модификаций – “Олимпия”, “Кадет”, “Капитан”, “Адмирал”. Были “БМВ”, “Ганомаг”, “Штоер”, “ДКВ”, “НСУ” и др. Даже трехколесные грузовички, которыми немецкая пропаганда обещала обеспечить каждого жителя рейха. Но больше всего привлекали внимание сверхшикарные, с откидным верхом, элитные, “навороченные” как сказали бы теперь, автомобили самого высокого класса, марок “Мерседес-Бенц” и “Майбах”. На выставках-парадах раритетных автомобилей они и сегодня обращают на себя особое внимание своими изящными формами, высококачественной отделкой, необычным дизайном. Их огромные, хромированные снаружи, хрустальные фары, непропорционально удлиненные, символизирующие мощь и скорость моторные отсеки, вся компоновка и дизайн кричали о том, что это не просто средство передвижения, а именно элемент роскоши, богатства и власти. Ездили на таких трофейных машинах немецкие высшие чиновники и генералитет.


Потом было распоряжение властей убрать из Киева все иномарки. И их убрали.


Всю американскую технику вернули в Америку. СССР отказался платить по репарациям за американскую помощь по лэндлизу и предложил вернуть то, что осталось после войны. Американцы забрали все, как металлолом. В портах стояли огромные прессы. Туда загоняли автомашину, сплющивали в лепешку и грузили в трюм корабля. У нас уже тогда появились свои небольшие грузовики ГАЗ-51 и легковые авто “Москвич” (бывший “Опель”).


Свои первые водительские права я получил в 1952 году. Машины у меня тогда не было и не было даже мыслей, что она когда-нибудь будет. А на права пришлось сдавать потому, что это был обязательный курсовой зачет. Учился я все-таки в Автомобильно-дорожном институте, вот и пришлось осваивать вождение. Ездить мы учились на машине, которая называлась ГАЗ-АА. Был такой один грузовичок в институте, выпуска где-то года 1940, на котором училось ездить не одно поколение студентов. В народе эта модель была известна под кличкой “полуторатонка”, или просто “полуторка”. В девичестве она носила фамилию “Форд” и производилась по фордовским чертежам в городе Горький.


Экзамен был не очень сложным: проехал 200 метров – получил зачет и вылезай, уступай место следующему. Экзамены принимал лейтенант ГАИ, выпускник нашего же института, который впоследствии дослужился до генеральского звания. Зрение экзаменуемых на отсутствие дальтонизма проверялось не по замысловатому и абсолютно ненужному для водителей альбому под редакцией Драбкиной, как повелось впоследствии, а просто показывали три стеклышка – зеленого, красного и желтого цвета.


Стоимость бензина тогда была на уровне стоимости газированной воды. Слово “пробка” ассоциировалось только со словом “бутылка”, но никак не с заторами на дорогах. Нам ничего не стоило съездить на выходные в Одессу, навестить друзей и искупаться в Черном море.


А однажды у меня случилась анекдотическая история с киевским ГАИ. Остановили меня за какое-то нарушение, неподалеку от дома, несколько ребят в милицейской форме. Один оказался работником ГАИ, второй следователем из МВД. После обязательного ритуального действа оказалось, что им просто нужна услуга с моей стороны. Следователь собирался крестить своих детей. Но оба они были ответственными работниками МВД и членами КПУ и хотели скрыть компрометирующие их факты общения с религией. Поэтому-то и не могли воспользоваться служебным транспортом или помощью сослуживцев. Вот они и набирали, с помощью кума из ГАИ, “добровольцев” из числа посторонних водителей. Мне было сделано предложение, от которого было невозможно отказаться – свозить в церковь и обратно участников обряда крещения. Взамен на услугу мне было обещано вознаграждение в виде талонов на бензин, возможность “отмазки” в случае нарушений правил движения и помощь во всяких делах, связанных с МВД.


Бензином в объеме 300 литров я воспользовался, остальным не пришлось. Кстати, как я понял, кроме меня, в этой акции участвовало еще тридцать таких же “добровольцев”.