До 1958 года и в нашем городе существовал по крайней мере топоним “Сенная площадь”, разумеется, появившийся много ранее, потому что и у нас некогда торговали сеном-соломой. Так сказать, ежедневно комплексно продавался нужный товар (в ассортименте), да еще в одном, удобном для всех, месте. Правда, еще с 1869 года эта торговая площадь получила официальное имя “Львовская”, так как отсюда начинался тракт, ведущий на запад, но народ упорно именовал ее “Сенным базаром”. Унаследовавший старое название Сенной базар, из-за которого нынче разгорелись страсти, — отнюдь не официальное имя крытого рынка на соседствующей с Львовской площадью Бульварно-Кудрявской улице. Официально он именуется Центральным крытым рынком (не базаром!) с тех пор, как в 1958 году, то есть почти полвека назад, по проекту архитекторов Кучера и Фридлина эту громадину возвели на месте полудикого толчка. Здание власти построили отчасти затем, чтобы компенсировать этим “широким жестом и щедрым даром” отсутствие в непосредственной близости от железнодорожного вокзала продовольственного и вещевого рынков, поскольку к тому времени ликвидировали знаменитый Евбаз, находившийся долгие годы на Галицкой (Победы) площади.

Сообщение вокзала с рынком (а он занимал большое пространство, ибо был разбросан, если смотреть на современную карту города, на участке Бульварно-Кудрявской улицы от перекрестка Обсерваторной с Чеховским переулком до Львовской площади и даже частично располагался на ней самой) долгие годы было налажено благодаря трамваю маршрута №2 (его отменили в августе 1996 года). Легендарному и уникальному, можно сказать, трамваю, который в основном занимался перевозкой торговцев Сенного базара и их нехитрого, но важного стратегического товара (картошки, зелени, капусты, огурцов, помидоров, яблок, клубники, груш, слив и т. д.), прибывавших из пригородов по железной дороге. Пассажиры “двойки” хотя и переругивались с кондукторами (а они даже при наличии на других маршрутах автоматических билетных касс долго продолжали нести неусыпную трудовую вахту, отрывая по старинке билетики от бумажных лент в обмен на трудовые копейки), но оплачивали и перевозку багажа, чему многократно свидетелем был и ваш покорный слуга, который любил посещать в отрочестве эту “клоаку”. Только так кондуктор мог добиться оплаты перевозки сонма мешков и корзин, занимавших много места и ограничивавших количество потенциальных пассажиров, коих в мирное время мог вместить трамвай. Никакая касса сделать этого не могла, а ревизоры, для того чтобы заставить заплатить штраф за бесплатный провоз багажа, могли потратить на один лишь “арестованный” вагон весь световой день. Это, разумеется, не могло устроить продавцов скоропортящегося продукта, да и самих ловцов “зайцев” и их “морковки”. Не удивительно, что с отказом от кондукторов на этом маршруте, более чем на каком другом, “заяц” рисковал нарваться на “злобного и нехорошего дядю” — контролера. Ревизоры считали своим долгом активно работать на этом маршруте (самом коротком из всех трамвайных в городе после маршрута №16 тех лет — “Красная площадь — Площадь Ленинского Комсомола”). Правда, и популярность рынка как прежде всего продовольственного в начале 1990-х годов из-за кризиса производства продуктов питания и товаров народного потребления сильно упала, так что мешков и корзин поубавилось… Уменьшилось и количество всяческих торговых павильонов. Их попросту снесли “в связи с реконструкцией”. Среди них оказались и некоторые памятники архитектуры, но это так, “между прочим”.

На остановке “Центральный рынок”, название которой громогласно и как-то торжественно произносили кондукторы, несмотря на то, что в вагоне такое же объявление делал в микрофон вагоновожатый, трамвай, следовавший до своей конечной — Львовской площади (всего метров двести пути), освобождался от пассажиров и их баулов. На какое-то время он торжествовал от нахлынувшего чувства свободы, мог выветрить довольно-таки специфический запах, составной частью которого частенько оказывался денатурат. Но ненадолго. Развернувшись на конечной, едва проехав остановку, он вновь наполнялся торговцами, которые прибыли на базар ранее и теперь вояжировали обратно, на малую родину, уже с пустыми корзинами, а также и счастливыми покупателями. С ведрами, наполненными купленным добром, мешками, корзинами и всяческими авоськами они следовали к себе домой. Одни — в восторге от выгодной покупки (рынок был доступным по ценам большинству граждан), другие — от того, что так скоро и удачно все распродали. На той же Бессарабке можно было стоять за прилавком в ожидании покупателя целый день. На Зализнычном рынке, который построили в 1973 году неподалеку от вокзала на улице Урицкого (ныне Соломенская), чтобы разгрузить Сенной, покупателя можно было и вовсе никогда не дождаться. Пути коренных киевлян также по-своему неисповедимы. Мне невдомек, почему в поиске товара на гривенник дешевле, чем на том же Зализнычном рынке, старики, которые в то время оплачивали проезд наравне со всеми, тратили на дорогу от площади Урицкого (позднее Брежнева, теперь — Соломенская) 12 копеек, пересаживаясь из трамвая в трамвай на пути “туда-обратно”… четыре раза. Я уж не говорю о потраченном времени! Между прочим, и жители Подола частенько игнорировали свой родной Житний рынок, путешествуя все-таки на Сенной…

Киевский Сенной рынок — имя нарицательное и занимает географически, как я уже сообщал, большую территорию, чем основное здание. Помимо мощного павильона, который, по одним сведениям, власти милостиво разрешают сломать, дабы взамен инвесторы могли выстроить многоэтажный торгово-развлекательный и жилой комплекс, а по другим — капитально реконструировать под торговые залы, рынок имеет и торговые ряды вокруг основного здания. Зимой и летом вот уже полвека здесь продают все что угодно: те же овощи и дурно пахнущие чебуреки, пиво и воду, кофе, чай, мясо и творог, турецкое тряпье и, главное, так сказать, антиквариат, а точнее, в абсолютном большинстве — всяческий хлам. От лубочных картинок, как на Заречанском колхозном рынке из “Операции “Ы”, сомнительного качества самоваров и поддельных монет, орденов и медалей до портретов Жукова и Сталина, открыток с видами Киева, Крыма, Кавказа, коим уже не один десяток лет. Знатоки, конечно, могут найти здесь и народную икону двухсотлетней давности, и настоящую медаль “времен Очаковских”, и немецкую каску, и редкую книгу или открытку, и “что-нибудь из трипольской культуры”, и какую-нибудь бронзовую лошадку “а-ля Лансере”… Вот что сообщает такой уважаемый мною и вами исследователь, писатель и общественный деятель, как Дмитрий Малаков, в статье, опубликованной недавно в “Зеркале недели”, очевидно, опираясь на собственные воспоминания: “Сенной базар на Львовской площади функционировал до середины 1958 года. На восточной стороне стояли мясные лавки, на западной — молочные, посредине торговали овощами и фруктами, у ворот — цветами. А от “правительственной трассы” — улиц Большой Житомирской и Львовской — торжище закрывали деревянные магазины с обувью, тканями, посудой, скобяными изделиями и культтоварами. Сейчас разросся красивый сквер, а о давних временах напоминает гранитная подпорная стенка вдоль асфальтированного прохода, и… все еще не развеялся мощный заряд людских страстей, бурливших здесь в течение столетий. Если старые храмы считаются “намоленными” местами, то какую же ауру оставляет торжище?

На месте уничтоженных домиков с магазинами спустя несколько лет, в 1978-м, было завершено сооружение Дома художника. Он первым встал наискось, игнорируя старую линию застройки и по-иному трактуя старый план площади”.

Бой за Сенной рынок в нынешних его границах достиг нешуточного размаха. Это уже настоящая баталия. Здесь сегодня столкнулись интересы властей, которым, в принципе, наплевать на то, куда денутся торговцы, не платящие за место, но много лет добывающие себе здесь хлеб насущный (к ним в первую очередь отнесем продавцов мнимого и настоящего антиквариата), официально зарегистрированные субъекты предпринимательской деятельности и представители киевского “дна”, давно уже облюбовавшие толчок и в буквальном смысле обитающие на его территории. Властям “по барабану”, где будут искать интересующий товар постоянные клиенты, входящие в своеобразный “Клуб любителей старины”, у которого имеется и легитимно избранный президент. Но главное, требуют “продолжения банкета” те, кто “заказал музыку”, то есть инвестировал кровные сотни тысяч и даже миллионы гривен в строительство здесь упомянутой выше развлекаловки и вообще выгодное для себя освоение всей этой немаленькой территории. Компромисс, похоже, дается нелегко, учитывая пренебрежение не только людьми, но и худо-бедно сложившимся архитектурным ансамблем. Обнадеживает то, что мэр озвучил мысль о том, что здание, которое можно считать памятником истории и градостроительства, не снесут, а только “облагородят”, так сказать, приведут в божеский вид. Наверное, по такому же принципу, как нынче “облагораживают” старые дома, вразнобой надстраивая новые этажи и мансардные помещения. Попутно решится вопрос и с долгожданной реконструкцией Львовской площади, и с открытием находящейся в глубоком подполье станции метро “Львівська Брама”. До сих пор все никак не могут определиться с тем, где же делать выходы на землю. То, что Киев приобретает европейские торговые центры, в общем-то, можно приветствовать. Особенно если они находятся в андеграунде. На поверхности же следует быть очень тактичным по отношению к существующей застройке, к тем ценным памятникам истории и архитектуры, которые пока еще живы, хотя и находятся в критическом состоянии. В случае с прилегающей к рынку территорией (участок Бульварно-Кудрявской улицы до ее слияния с Львовской площадью) нужно быть особенно тактичным, поскольку эта местность уже не раз пострадала из-за отсутствия талантливых зодчих и единой градостроительной идеи. “Сто лет назад заказчики, проектанты, подрядчики были не только уважаемыми и дорожившими честью и собственным достоинством людьми, но и внимательно прислушивались к общественному мнению, — продолжает Дмитрий Васильевич. — Среди десятков комиссий, избираемых городской думой на четырехлетний срок, действовала авторитетная комиссия, заботившаяся “о красоте города”. В нее, кроме городского головы, входили также известные и уважаемые в городе люди, как, например, избранные в 1915 году архитекторы Брадтман, Городецкий, Николаев, художники Мурашко и Светославский, инженеры Ких и Фальберг, присяжные поверенные Бржозовский и Коджак, профессор Киевской духовной академии протоиерей Гроссу, историк и “свідомий українець” Щиткивский, юрист и гласный городской думы Дитятин. То есть не толстосумы и нувориши или лидеры каких-то карманных партий, а интеллектуалы, известные в городе личности. Их коллективное мнение имело решающее значение при рассмотрении тех или иных вопросов внешнего вида города. Их вкусу, неподкупности и совести общественность полностью доверяла”. Очевидно, Дмитрий Васильевич сетует на то, что общественность, в том числе и та ее часть, которая находится в здоровой оппозиции и выступает с открытым забралом, оказывается немой даже тогда, когда во весь голос кричит о вопиющих фактах надругательства над нашим городом.

Относительно реконструкции (может быть, это слово следует взять в кавычки) Сенного рынка и Львовской площади, которые, уверен, сольются в единое целое, зодчим следует действовать не по принципу, как протолкнуть личные проекты, а увязать лучшие из них в органичное целое, дабы не повторить ошибку с “облагораживанием” Майдана Незалежности, превратившим главную площадь страны в местечковый вертеп с парниковым эффектом.

Приступая к реконструкции этого участка Киева, следует не “забыть”, что он может дать выдающиеся археологические находки и даже открытия, если, конечно же, археологи получат разрешение провести раскопки. И такую бумажку (“броня!”) они должны получить не на один день (!), а на весь необходимый период, дабы в очередной раз не залить бетоном и не закатать в асфальт следы материальной культуры предков. Мне как профессиональному историку очевидно, что поспешность, вызванная желанием властей быстрее покончить с “ребяческими забавами” поисковиков “черепков”, и нынче может привести к подтверждению того печального факта, что исторический нигилизм — потрясающее в современном мире и отвратительное по сути явление. В Европе не только едят вилкой и ножом и моют руки с мылом. Там умеют и имеют гарантированную державой возможность, словно на Клондайке, бережно просмотреть каждый грамм земли, прежде чем разрешить строить что-то новое. Возможно, благодаря этому европейцы знают о своей истории больше, чем написано в каком-нибудь синодике. Знания эти помогают в духовном и патриотическом воспитании.

Территория вокруг Львовской площади находится в охранной зоне города, и с этим надо считаться даже владельцам тугих кошельков. Здесь, у древних Жидовских ворот (названных в 1037 году так потому, что связаны с местностью, где торговали евреи, коим запрещалось делать это на территории Детинца), которые в 1240 году уничтожило войско хана Батыя, бурлила общественная жизнь. Здесь позже возникло новое укрепление, и были устроены новые, Львовские, ворота. “Деревянные Львовские ворота (уже не Жидовские), — продолжает Дмитрий Малаков, — существовали до 1795 года. Когда их разбирали, старинную икону “Божьей Матери всех скорбных радости”, которая висела на этих вратах, встречая прибывающих, перенесли в ближайшую деревянную церковь Сретения Господнего, стоявшую между Большой Житомирской и Сретенской. В 1835 году Львовские ворота переименовали в Житомирские, ведь после второго передела Польши Львов отошел к Австро-Венгрии, а Житомир в Российской империи стал центром Волынской губернии”.

Сретенская, или, как ее еще именовали, Скорбященская, церковь в камне была построена в 1861 году и значительно расширена в 1883 году усердием киевского архитектора Николаева на средства аристократии. Это была однокупольная церковь с небольшой колокольней, составлявшей единое целое с храмом. Она сменила деревянную, выстроенную еще в 1752 году. Судьба ее сходна с судьбами еще ста пятидесяти киевских храмов. Она погибла в начале 1930-х годов, так как “не вписывалась” в новый, теперь уже пролетарский, Киев. Сейчас Торгово-Промышленная палата Украины, которая занимает часть бывшей усадьбы церкви, хочет возродить святыню. Уже есть проект восстановления. Вот только удастся ли ей “вписаться” в новый имидж местности и дадут ли это сделать толстосумы? Кстати, икона Божией Матери “Всех скорбящих Радость” была очень почитаема и паломниками, и горожанами (в том числе продавцами и покупателями близлежащего торжища), явила много чудес и… канула в Лету. Сохранились лишь списки с нее.

На нынешней Львовской площади находится удивительный долгострой, арка которого связывает ее с Ярославовым валом и Рейтарской улицей, где среди прочего расположены посольства ряда государств (Канады, Франции, Венгрии, Словакии и Чехии). Из окон этих “амбасад” открываются удивительные виды на этот долгострой, с которым надо что-то делать.

Вот куда бы приложить усилия инвесторов! А не думать над тем, как побыстрее убрать аккуратную каштановую аллею, идущую параллельно участку Бульварно-Кудрявской улицы от Львовской площади и до Сенного рынка, чтобы проложить открытым способом очередную подземную торговую галерею наподобие “Метрограда”. На небольшом пятачке Львовской площади зодчие хотят установить и памятник Святославу. Не смейтесь, снова конный монумент! Может, не стоит и с этим торопиться?

Архитекторам и градоначальникам в первую (и во вторую, третью, пятую-десятую) очередь стоит задуматься над главным вопросом: решением транспортной проблемы, которая существует здесь не один год. Нужна современная транспортная развязка, нужны органичные, оправданные, удобные для пешеходов, которых “надо любить”, подходы к станции метрополитена, нужны подземные переходы для тех же двуногих, нужна зелень, без которой задыхаются горожане и гости, глотая отработанное топливо железных коней. Много чего нужно. А главное, нужно любить Киев и киевлян, осознавать, что власть хотя и дается от Бога, но избирают депутатов простые смертные, которые могут в случае чего и отозвать неугодных. А разве должно быть иначе?

Тем временем в некоторых средствах информации было опубликовано сообщение Комитета спасения Сенного рынка, в которой говорится, что рынку угрожает закрытие после 9 марта. Комитет сообщил, что все торговцы рынка получили договоры аренды, из которых вытекает, что 9 марта они обязаны освободить занимаемые ими торговые места. Дирекция Сенного рынка, по информации владельцев торговых точек, объясняет это закрытием рынка с последующим сносом дома и строительством на этом месте жилищно-торгово-развлекательного комплекса.


 


Комментарии в ЖЖ