Территория, некогда принадлежавшая Софии Киевской, была лет двести назад намного обширнее, чем в наше время, и занимала почти семь десятин земли (одна десятина равнялась 1,09 гектара). Часть этих земель, куда входил в середине позапрошлого века так называемый «черный», или хозяйственный, двор, была продана городу. Мы привыкли к нарядной, вылизанной в «европейском» духе, аккуратно и безукоризненно вымощенной кирпичиками площади перед Софийским заповедником, в центре которой возвышается памятник Богдану Хмельницкому, но еще лет 160 назад здесь были кузня, конюшни, дровяные сарайчики, принадлежавшие служителям кафедрального собора. В лужах под теплыми лучами солнца грелись сытые свиньи… Вплотную к этому двору примыкали усадьбы с глиняными и деревянными домами, крытыми соломой, в которых жили беднейшие слои городского населения. Даже для того, чтобы попасть на подворье Софии, требовалось приложить усилия, пробираясь узкими тропками, проложенными вдоль этих усадеб. Еще одним обширным участком с выгодой для себя распорядилась сама Киевская митрополия.

Мощная каменная ограда усадьбы, созданная в середине XVIII столетия, шла вдоль Софийской площади, поворачивала за угол и далее занимала всю нечетную сторону нынешнего Рыльского переулка, опоясывала усадьбу Митрополичьего дома (он сохранился до наших дней) и соединялась с Брамой Рафаила Заборовского, построенной по заказу этого владыки и служившей главным входом в усадьбу Киевского митрополита (резиденция митрополитов сто лет спустя после строительства Брамы была переведена в Лавру, и эти ворота заложили кирпичом «за ненадобностью». Такими мы видим их и сейчас).

Когда Управление имущественными делами Киевской митрополии, занявшее бывшую резиденцию митрополитов, приняло решение о том, чтобы на территории Софии Киевской возвести несколько доходных домов, часть этой ограды (более 100 метров) решили демонтировать. Ее пришлось взрывать, так как кладка оказалась настолько добротной, что не дала разобрать себя «мирным» путем. В результате строительных работ здесь на стыке XIX—XX веков появились два трехэтажных здания, квартиры в которых сдавались гражданскому населению в найм. Один из домов еще в 1904 году вырос на целый этаж. В наши дни эти строения, получившие некогда прозвище «митрополитских», надстроены еще на этаж. Впрочем, сделано это более-менее тактично по отношению к старинному ансамблю площади. Чего не скажешь о других экспериментах архитекторов новейшего времени, творящих в заповедной зоне города. В этом нетрудно убедиться, взглянув на то, как изменился Киев за последние годы.

На высоких холмах строят, пренебрегая здравым смыслом, высотки, уничтожают специфические, присущие только Киеву, а потому уникальные ландшафты, созданные самим Богом. Доминируют ныне в старинной части Киева не уцелевшие памятники седой старины, а современные небоскребы, возводимые «квадратно-гнездовым способом». В случае со Святой Софией, если и ее со всех сторон обступят зеркальные многоэтажные башни — произойдет трагедия. Высотные дома, коими могут облепить окрестную территорию, наглухо спрячут от глаз людских нашу величайшую святыню…

София Киевская за свою многовековую жизнь не однажды подвергалась варварскому разорению, но каждый раз выживала, перестраивалась, дополняясь новыми архитектурными элементами.

«Если бы могли заговорить старые стены Софийского собора, сколько рассказали бы они захватывающего и жуткого, — делилась 90 лет назад своими мыслями искусствовед Зинаида Шамурина. — Рассказали бы, как боролись за Киев князья, как лилась братская кровь, как победителя встречали в Святой Софии, венчали его на великокняжеский стол; как во дворе Софийском собрались люди киевские — «честная громада» — на вече, шумели и волновались, восставая на неугодных князей, призывая к себе любимых.

Видели стены софийские, как врывались в город враги, степные «поганые» — половцы и печенеги, жгли и грабили, уводили жителей в плен, предавали поруганию Божьи церкви, но все оправлялось, и опять привольно и весело жилось в стольном городе. Видели, как наказал Бог землю Русскую за грехи ее тяжелые, — ворвались в Киев полчища татар, разлились кровавой рекой, разоряли и жгли. В страхе разбегались жители, спасаясь кто куда мог, больше на север, далеко от зеленого Приднепровья, в землю Суздальскую, в непроходимые леса, куда не проникали лихие враги. Но с собой уносили люди киевские память о любимом и прекрасном городе, о богатырях его, о золотоглавых дивных церквах…»

Софийский собор сыграл выдающуюся роль в истории не только нашего города, но и всей Киевской Руси и даже, если хотите, всей Европы. Здесь поставлялись константинопольскими патриархами русские митрополиты, освящалось вступление на великокняжеский престол. Храм стал усыпальницей великих князей (первым в 1054 году здесь в великолепном мраморном саркофаге был погребен основатель Софии, выдающийся государственный деятель Ярослав Мудрый). На подворье Святой Софии для решения проблем неотложных, важнейших общественных и государственных дел собиралось народное вече.

Князь Андрей Боголюбский, овладев городом в 1169 году, отдал его на разграбление своему войску. «Грабиша весь град, Подолье и Гору и монастыри и Софею и Десятинную Богородицу и не бысть помилованья никому же, церкви обнажиша иконами и книгами и ризами и колокола изнесоша вси…», — читаем в Ипатьевской летописи. Повторялся грабеж храма в 1171-м и 1180 году. В последний раз в храме даже возник пожар. Грабили Софию, обрывая с мозаик кусочки смальты, и половцы, совершившие набег на «мать городов русских». А вот запись 1240 года: «Взяша Киев и святую Софию разграбиша и монастыри все и иконы и кресты честныя и вся узорочья церковные взяша, а люди от мала и до велика вся убиша мечем». Опустошение было столь велико, что прибывший полгода спустя в Киев князь Михаил Всеволодович (ранее бежавший и оставивший оборону города на своего воеводу Дмитрия) не поселился здесь, а «живяще под Киевом на острове»… К слову, этот князь, спасшись от татарских стрел в Киеве, таки был убит во время пребывания в Орде в 1246 году, после чего завоеватели Руси отменили княжеское правление в Киеве.

В 1300 году общерусская митрополия переместилась из Киева в новую столицу — Владимир-на-Клязьме. С переселением митрополитов на север, по поэтическому слову летописца, Святая София «не имущи государя (хозяина. — Авт.), аки вдова осиротевшая красоты своея лишенная есть». Спустя 62 года Киев был присоединен к Великому княжеству Литовскому, соответственно, им начали управлять литовцы, назначая своих князей. Впрочем, объединившись с Польшей, литовцы отменили удельное княжество с центром в Киеве. Городом теперь управляли польские воеводы, лояльно относившиеся к православной вере. 1416 год принес городу новое горе. Киев и наскоро восстановленная к тому времени София были разорены ордой Эдигея.

В середине XV столетия организационно оформилось Крымское ханство. В 1482 году город, к тому времени всего лишь центр провинции Великого княжества Литовского, был взят и разорен крымским ханом Менгли-Гиреем. В 1494 году, то есть почти 600 лет назад, Киев пополнил список городов, пользующихся Магдебургским правом, что сыграло положительную роль в его истории, в развитии городского самоуправления, а также и в судьбе собора, так как за счет подольских мещан содержались служащие храма, что позволяло проведение здесь богослужений…

До начала XVI столетия Киев лежал в развалинах. София находилась в таком плачевном состоянии, что на ее крыше росли деревья. В 1596 году была принята Брестская церковная уния. Софийский собор захватили униаты, которые, прекратив в нем службу Божию (!), запустили храм настолько, что митрополит Петр Могила уже после окончания их господства, в 30-е годы XVII века, принял храм и подворье в ужасном виде. Церковь была «без кровна (то есть без крыши. — Авт.), украшения внутренняго и внешнего, святых икон, святых сосудов и святых одежд ни единого не имущая»… Известно, что, покидая город, униаты сорвали и увезли из Софийского собора некоторые мозаики и даже мраморные плиты с барельефами.

Вот что писала о деятельности митрополита Киевского Петра Могилы Зинаида Шамурина: «При исправлении он старался сохранить древний вид церкви, но по недостатку средств многое делалось наспех, из дерева, и очень быстро опять нужен был ремонт. Преемники Могилы продолжили его дело, перестраивали и пристраивали, изменяя первоначальные формы собора, придавая ему вид современного здания, а один из митрополитов-восстановителей от большого усердия скрыл потемневшую, местами потрескавшуюся фресковую живопись под густым слоем белил». Вот что сообщал священник Лукьянов: «В Святой Софии пусто, икон нет, старое было стенное письмо, да митрополит все известью замазал».

1648 год. У стен Софии Богдан Хмельницкий — победитель польской армии. Здесь гетмана встречали в полном облачении митрополит и духовенство. Радостное настроение омрачилось довольно скоро. Три года спустя в городе — Ян Радзивилл, командующий польско-литовским войском, основательно разоривший Киев и, естественно, не преминувший в очередной раз осквернить святые стены древнейшего православного храма. Дальнейшая история Киева и собственно софийской обители связана с присоединением Украины к России. Пользуясь мирным временем, киевляне и Церковь потихоньку восстановили святыни, и в их числе — Софийский собор. Только в 40-х годах позапрошлого века стены собора очистили от извести и «в суровой красоте своей предстали украшавшие их фресковые изображения, сильно попорченные, потускневшие, но все же поражавшие своеобразием и мастерством исполнения». До 1786 года Софийский собор был соборной церковью кафедрального монастыря. После этого монастырь упразднили, и храм стал кафедральным собором митрополии, каковым и был до постройки собора Святого Владимира.

К началу ХХ века соборный комплекс, состоявший из главного храма, колокольни, Трапезной церкви, Митрополичьего дома, западных ворот (Брама Заборовского), Софийской бурсы, братского корпуса, южной въездной башни, консистории и окруженный мощной каменной оградой, был одним из самых значимых культовых ансамблей города.

Тяжелейшие времена настали для храмового комплекса именно в XX столетии. В начале 1930-х годов Кремль принял решение об уничтожении древнего храма. Вмешательство Франции, которая помнила о том, что королева Анна (жена Генриха I) была дочерью основателя храма Ярослава Мудрого, не позволило уничтожить эту реликвию. Коммунисты опасались международного скандала. Так и появился основанный 26 ноября 1934 года Софийский заповедник. «Хоча й стоїть стара Софія, але ж індустрія навкруг! Обсипались по тих трапезах благословляючі святі», — подпевал большевикам Павло Тычина. Ирония судьбы… Именно атеистическое перепрофилирование бывшего культового объекта спасло его от гибели.

До 1917 года София Киевская занимала солидное место в православной церковной иерархии. В сердцах соотечественников храм Софии — Премудрости Божией являлся таким же значимым, как Успенский собор Киево-Печерской лавры. По преданию, христианский князь Ярослав заложил его на том месте, где одержал победу над «погаными печенегами», то есть язычниками. Более десяти лет строили и украшали византийские мастера, естественно, при участии местных зодчих эту «церковь предивную». Только в 1049 году Киевский митрополит Феопемпт освятил величественное сооружение. От щедрот киевских князей храм был особенно украшаем в течение первых двух веков своего существования. В 1240 году, как я уже упоминал, он был совершенно разорен и даже частично разрушен, но все же не уничтожен войском хана Батыя, которое «пощадило его дивную красоту».

Когда храм был действующим, после своего второго рождения, он помимо главного алтаря, освященного в честь Рождества Пресвятой Богородицы, имел множество приделов, освященных во имя святых Иоакима и Анны, Архистратига Михаила, преподобных Антония и Феодосия Печерских, Успения Пресвятой Богородицы, 12 святых апостолов, священномученика Георгия, Святого князя Владимира, Святого Иоанна Предтечи, Сретенья Господня, Преображения Господня и Вознесения Господня. Четыре придела существовали на хорах: Святого апостола Андрея Первозванного, святителя Николая, Богоявления Господня и Иоанна Богослова.

Главным богатством Святой Софии были, конечно же, ее мозаики и фрески. Мозаики главного алтаря, предалтарных колонн и главного купола — шедевр искусства. Центром этой прекрасной композиции вот уже много столетий является мозаичная икона, известная под именем «Нерушимая стена». Вот как описывал ее в 1910 году протоиерей Титов: «Богородица изображена стоящею на золотистом камне. На ней хитон небесного цвета. На поясе червленого цвета висит белый серебристый лентион (полотенце). Сверху хитона — золотое покрывало, спускающееся с главы и перевешенное в виде омофора на левое плечо. На челе и на раменах Богоматери — сияющие крестовидные звезды. Вокруг главы Богоматери венец, состоящий из двух кругов: внутреннего багряного и внешнего белого. На руках Богоматери — поручи лазоревого цвета с крестами посредине. Обувь Богоматери — багряного цвета. Над бордюром, окружающим это изображение, положена дугообразная зеленая полоса, и по ней сделана надпись, означающая по-славянски: «Бог посреди Ея и не подвижится, поможет Ей Бог день и ночь». Это изображение Богоматери называется «Нерушимою стеною», потому что оно сохраняется нерушимо и неповрежденно со времени написания его». Некоторые церковные деятели видели расшифровку понятия «Нерушимая стена» именно в словах «и не подвижится» упомянутой выше надписи. Как бы там ни было, собор, пережив многое, не утратил своей главной реликвии, которая выглядит сегодня так, как и девять веков назад. Миллионы глаз любовались ею, молились перед этим чудотворным образом Пречистой Девы Марии. Многие века в народе существует, и наверное, обоснованно, поверие, что доколе не разрушится «Нерушимая стена», стоять и Киеву. К этому драгоценному мнению стоит прислушаться тем представителям власти, которые за приличные деньги разрешают строителям бить буронабивные сваи и строить бассейны в непосредственной близости от святыни, воплощая в жизнь проекты архитекторов, прибывших в стольный град из какой-нибудь Вапнярки или Горловки.

Святыни Софийского собора составляли некогда мощи святых угодников Божиих и чудотворные иконы. Среди них — мощи священномученика Макария — митрополита Киевского, убитого татарами 1 мая 1497 года в местечке Скрыголов Мозырьского уезда Минской губернии (теперь — Гомельская область Беларуси), принесенные оттуда в Киев. Кроме них, в специальной серебряной раке и в малом ковчеге находились частицы мощей святых угодников Вселенской и Русской Церкви. В соборе было несколько чудотворных икон. Помимо мозаичной Оранты, икона Божией Матери «Любечская», попавшая сюда в XVII веке с Черниговщины, «Купятицкая», принесенная в том же столетии из Купятицкого монастыря Минской губернии, когда обитель захватили униаты, икона святителя Николая Мокрого, прославившегося многими чудесами, икона Божией Матери «Дубовицкая».

Семьдесят лет назад бывший Софийский кафедральный собор стал вместе с другими строениями упраздненного монастыря музейным комплексом, по терминологии тридцатых годов —историко-культурным заповедником. Он был спасен и от взрыва в 1941 году. Напомню, что, отступая, командование Красной Армии дало приказ заминировать радиоуправляемыми минами наиболее значимые объекты. Среди них, например, Успенский собор Лавры, Оперный театр… Олекса Повстенко — тогдашний директор Музея-заповедника — на вопрос минера о том, где в соборе вход в подвальное помещение, ответил, что отродясь его здесь не было. Что было сущей правдой. Саперы уехали, не выполнив задания. И слава Богу! Увы, трагическая участь великой Лаврской церкви известна ныне всему миру. Только недавно «индустриальным» методом на старых фундаментах был выстроен новодел — собор Успения Пресвятой Богородицы.

За годы существования музейного комплекса Софийский собор посетили миллионы гостей города, миллионы горожан. Сегодня, когда сразу несколько конфессий и религиозных организаций претендуют на роль его нового хозяина, стоит помнить о том, что когда Святую Софию брали силой, плохо становилось всем, но прежде всего страдал сам шедевр архитектуры и непревзойденный памятник нашей славной истории.