Живописную местность, уцелевшую лишь отчасти, называли Татарка. В этой глухомани иногда разыгрывались мрачные истории. Об одной из них 75 лет назад сообщила местная пресса. Нелепое и трагическое происшествие было связано с тем, что многие жители Татарки страстно увлекались голубями. Братья Любченко и их сосед Иванов часто ссорились из-за взаимного переманивания лучших птиц. Напряженность нарастала с каждым днем. И вот однажды Иванов с приятелями шел мимо калитки подворья Любченко, возле которой как раз стояли его недруги. Маленькая сестренка Любченко выкрикнула: «Вот идут босяки!» Проходившие оскорбились. Между мужчинами началось объяснение, перешедшее в драку. Внезапно грянул выстрел из обреза. Иванов упал замертво. Вражда из-за голубей стоила ему жизни.

На следствии убийцей объявил себя Дмитрий Любченко — безногий калека, передвигавшийся на тележке. Экспертиза, однако, усомнилась в этом: канал пулевого ранения шел горизонтально, а безногий доходил высокому Иванову едва до пояса. Свидетели тоже признали, что в руках у Дмитрия не было обреза. Следователю стало ясно: 1 убийство совершил брат Дмитрия — Александр. А калека взял на себя его вину, по-видимому, рассчитывая на снисхождение и более легкое наказание. Суд приговорил Александра Любченко к трем годам тюрьмы. Дмитрий как соучастник получил два года.


Эпизод этот достаточно ярко запечатлел буйные нравы киевских окраин. Но ему еще суждено было превратиться в литературный факт. Дело в том, что именно в эти дни в нашем городе находился знаменитый писатель Исаак Бабель. Он нередко переезжал с места на место, ища новых впечатлений и подходящей рабочей обстановки. С дороги Бабель регулярно отправлял письма близкому человеку — Тамаре Кашириной, будущей матери его сына, впоследствии жене писателя Всеволода Иванова. И вот письмо от 25 апреля 1925 года: «… Я много ходил сегодня по окраинам Киева, есть такая Татарка, это у черта на куличках, там один безногий парень убил из-за голубиной охоты своего соседа, убил из обреза. Мне это показалось близким, я пошел на Татарку, там, по-моему, очень хорошо живут люди, т. е. грубо и страстно, простые люди».


К тому времени уже были опубликованы великолепные рассказы Бабеля о бойцах Первой Конной и об одесских налетчиках. Судя по этим рассказам, «грубая и страстная» жизнь действительно увлекала писателя. Но, вероятно, не только поэтому происшествие на Татарке «показалось близким» Бабелю. Надо еще учесть, что именно в эти дни в московском журнале «Красная новь&raqo; готовилось к печати его новое произведение «История моей голубятни». В этом автобиографическом рассказе Бабель, еще школьник, осуществил долгожданную мечту’- — купил себе три пары голубей. Но то был день еврейского погрома, и голуби навсегда остались связаны в памяти автора с насилием и кровью. Среди персонажей рассказа был лоточник Макаренко — безногий калека, передвигавшийся на тележке… Мысли Бабеля были заняты этим рассказом, он готовился к правке журнальной корректуры, и такое совпадение обстоятельств не могло не привлечь его внимания. Очевидно, потому он и отправился на Татарку. И кто знает, не появились ли в результате новых наблюдений дополнительные штрихи в «Истории моей голубятни»? Во всяком случае, 30 апреля Бабель сообщил в Москву, что собирается выслать в «Красную новь» рукопись рассказа с исправлениями. Исаак Эммануилович прожил в нашем городе не один год. К сожалению, непосредственному описанию Киева он посвятил в своем творчестве лишь несколько строк. Однако со временем мы узнаем дополнительные подробности его пребывания здесь, и возникают очередные свидетельства того, что киевские впечатления будили писательскую фантазию Бабеля, вдохновляли его на новые шедевры.