С открытки по фото конца XIX в. (Большая Житомирская – слева от Сретенской церкви)
Заинтересовавшись их историей, я убедился, что происхождение подобных пар может быть иногда очень простым и понятным, а иногда довольно-таки заковыристым. Об этом свидетельствуют несколько характерных примеров.

Большая и Малая Васильковская
Еще лет двести назад была намечена магистраль от Печерских ворот Старокиевской крепости в сторону дороги на Васильков, прилегающая к артиллерийским лабораториям. В 1830-х годах, с учетом строящейся Новой Печерской крепости и перспективы освоения кварталов вдоль реки Лыбедь, здесь пролегли сразу четыре параллельные улицы на разных уровнях склонов к Лыбеди. Ближайшую к реке назвали Набережно-Лыбедской (ныне Горького) ближайшую к крепости – Эспланадной (часть ее теперь носит имя Анри Барбюса), а между ними помещались Большая Васильковская и Малая Васильковская улицы. Большая Васильковская соответствовала старой и уже освоенной магистрали. 
Что же касается Малой Васильковской, то ее трассу рассек выступ Черепановой горы с артиллерийским двором, так что она в итоге состояла из двух отдельных кусков. Один шел от нынешней Бассейной до Жилянской, второй – от Федорова до Ковпака.
В 1869 году местные власти занялись упорядочением довольно-таки запутанной и невразумительной топонимики Киева. 31 июля царь Александр II, как раз оказавшийся проездом в Киеве, подписал соответствующий акт, подготовленный Киевским статистическим комитетом. В нем было расписано около сотни разных переименований и новых наименований. Среди них – указание переименовать один из двух отрезков Малой Васильковской в улицу Предславинскую «в память села Предславина, бывшего над Лыбедью, в коем жила Рогнеда, одна из жен Владимира».
С тех пор вплоть до 1919 года на городских планах вполне логично присутствовали две соседние улицы: Большая Васильковская (подлиннее) и Малая Васильковская (покороче). 

Большая Васильковская ул. С открытки начала ХХ в.
А потом их переименовали. Большую Васильковскую сделали Красноармейской. Малую Васильковскую, с учетом ее выраженного еврейского характера (две синагоги и несколько других еврейских учреждений), собрались было назвать в честь Шолом-Алейхема, но затем переиграли на Бера Борохова – видного деятеля социал-демократического крыла сионизма. В 1937-м, однако, это название оказалось настолько «не в масть», что бывшую Малую Васильковскую сделали улицей Шота Руставели.
При нацистах возродилась «Welyka Wassylkiwska» и «Malo Wassylkiwska», однако после оккупации были возобновлены предвоенные наименования. В нынешнее время название «Большая Васильковская» как бы вернулось, но не до конца: процедура переименования (при путанице во власти в период мэрства Косаковского) оказалась неполной, так что одни называют улицу досоветским именем, другие – советским, а на табличках и в атласах по-прежнему значится «вул. Червоноармійська». 
Большая и Малая Житомирская
Известно, что у этих двух улиц в XVIII и начале XIX столетия были совсем другие имена. Улочка от Печерских ворот (нынешнего Майдана) до поперечного вала на кромке Старокиевской горы (примерно на месте скверов между Софийской и Михайловской площадями) называлась почему-то Навозной. То ли по эстетическим соображениям, то ли «навоз» тут – что-то вроде «взвоза». А за поперечным валом к Львовским воротам шла Львовская улица.
Когда валы срыли, была сформирована улица непосредственно от бывших Печерских ворот к Львовской площади и дальше к Лукьяновке. Назвали ее уже не Львовской, а Житомирской. От Лукьяновской площади еще дальше шла Житомирская почтовая дорога (Дегтеревская).
Но в 1854–1857 годы трассу Житомирской улицы рассек новый комплекс Присутственных мест. В дальнейшем часть от Крещатицкой площади до этих самых мест стала Малой Житомирской, следующая часть до Львовской площади – Большой Житомирской, а продолжение за Львовскую площадь в 1869-м переименовали в Львовскую улицу (теперь Артема). 

Судя по плану 1861 года, тогдашний картограф еще не уразумел, где там какая Житомирская улица. Поэтому Малую Житомирскую он все еще обозначил просто Житомирской, зато для соседней Михайловской выдумал несусветное название… «Мало-Вайловская»
В настоящее время Большая и Малая Житомирская улицы – единственная подобная пара, оставшаяся в историческом Киеве. Теперь уже мало кто помнит, что при советской власти Большая Житомирская не один год носила имя киевского большевика Саши Горвица, а Малая Житомирская вплоть до конца 1980-х годов называлась в честь Павла Постышева… 
Большая и Малая Дорогожицкая
Топоним Дорогожицкая улица появился на карте Киева вследствие упомянутого акта 1869 года. Так назвали продолжение Житомирской (Львовской) улицы за Лукьяновской площадью («вправо от старой почтовой Житомирской улицы»), поскольку «местность эта в древности называлась Дорогожичью». Речь идет о нынешней улице Мельникова. Трасса этой улицы была намечена на генплане 1837 года; в ряде источников XIX века ее называли Загородной, иногда Лукьяновской. 
На том же генплане были намечены два квартала, прилегающих к современной ул. Пугачева, и улочка между ними. Эту улочку (все еще только проектированную) в 1869 году предписали назвать Мало-Дорогожицкой. На первых порах нынешнюю Мельникова все еще обозначали по старинке Загородной или, согласно акту, просто Дорогожицкой. Но где-то к концу 1880-х годов она превратилась в Большую Дорогожицкую, а рядом с ней на планах присутствовала коротенькая Мало-Дорогожицкая. 
Однако Мало-Дорогожицкой суждено было еще до революции обзавестись новым именем. От Большой Дорогожицкой к ее началу был косо проложен проезд, получивший название Осиевский. В 1910-х годах название «Осиевская» было распространено и на Мало-Дорогожицкую улицу. Попутно замечу, что история происхождения топонима «Осиевская» сама по себе чрезвычайно интересна и впрямую связана с часовней, стоявшей когда-то у развилки Большой Дорогожицкой и Осиевской. Но об этом я собираюсь подробно рассказать недельки через две.

Большая Дорогожицкая, Мало-Дорогожицкая и Осиевская улицы на плане начала 1910-х гг.
Так уж вышло, что на Большой Дорогожицкой улице некогда устроил клуб-мастерскую для местных пролетариев видный марксист Ювеналий Мельников. В связи с этим в 1922 году улицу назвали его именем. Правда, ко времени гитлеровского нападения на СССР о роли Мельникова (умершего еще в 1900-м) начали уже подзабывать, и название улицы как-то потихоньку редуцировалось в «Мельника». Именно так она была обозначена даже в телефонной книге Киева на 1940 год. Вот и в печальной памяти приказе оккупантов «всем жидам города Киева» надлежало явиться утром 29 сентября 1941 года «на угол Мельниковой и Доктеривской улиц» (т.е. Мельникова и Дегтеревской; в украинском тексте приказа была «вул.Мельника», в немецком – «Melnik-Strasse»). 
Впрочем, оккупанты вскоре обозначили эту улицу как «Dorohoshyzka». Любопытно, что после возвращения красных она еще не один год оставалась Дорогожицкой: не боялись ли советские идеологи аллюзий на лидера ОУН Андрея Мельника? Однако в 1957 году ее все-таки снова сделали улицей Мельникова. 
К тому времени уже давно не было ни Мало-Дорогожицкой, ни даже Осиевской улицы: с 1939-го она носила имя разбуженного декабристами Герцена. Но все же топоним «Дорогожицкая» не канул в Лету. В начале 1961 года киевский горисполком объявил о новом переименовании: «Вулиця Лагерна на Лук’янівці (від кладовища до Залізничного пересічення) – Дорогожицька (колись урочище на цьому місці звалося Дорогожичі)». Так Дорогожицкой стала совсем другая улица – не Большая и не Малая. Потом от нее отделили довольно большой кусок в виде улицы Шамрыло (в честь секретаря горкома партии, погибшего при обороне Киева), а конец старой Лагерной возле Пересечения каким-то образом по сей день сохранил прежнее имя… 
Большая и Малая Подвальная
Название «Подвальная» происходит вовсе не от подвалов, как иногда думают. Улицы с таким именем проходили под крепостными валами или на месте таких валов.

Большая Подвальная ул. С открытки начала ХХ в.
Та улица, что и сейчас именуется Малоподвальной, начала формироваться достаточно давно. На планах XVIII – начала XIX века показан ее отрезок от вала Старокиевской крепости и Козьего болота до нынешнего переулка Шевченко (о Козьем болоте подробно и с картинками ВОТ ЗДЕСЬ). Со временем этот отрезок назвали Подвальной улицей.
Когда же в 1830-е годы срыли Старокиевские укрепления, Подвальную по линии бывшего вала протянули до магистральной Большой Владимирской. Между тем вдоль бывшего вала между Золотыми и Львовскими воротами образовалась еще одна улица, которую тоже именовали Подвальной. Во избежание путаницы в 1869 году «Подвальная, ведущая от Золотых ворот к Бульварно-Кудрявской улице» была официально переименована в Ярославов Вал («который до проведения этой улицы здесь существовал и остатки его и теперь еще видны»). Однако в дальнейшем больше прижилась пара названий улиц Большая Подвальная (она же Ярославов Вал) и Малая Подвальная или Малоподвальная. Последнюю, к слову, не затронули волны переименований в ХХ столетии, а Большую Подвальную как только не называли – и Раковского, и Ворошилова, и Полупанова… В 1962 году за ней опять закрепили название Большая Подвальная, но в 1975-м посчитали более благозвучным вернуться к имени Ярославов Вал. 
К слову, в Киеве был еще и Подвальный переулок. Но он прилегал к другому срытому валу – вокруг местности Кудрявец; сейчас это часть Кудрявской улицы. 
Большая и Малая Шияновская
Обе улицы возникли на Печерске практически одновременно, примерно в конце первой трети XIX века. Улицы носили имя местного домовладельца Шиянова, о котором известно, что он был чиновником, но частным образом занимался ювелирным промыслом. Не могу отказать себе в удовольствии процитировать «Печерские антики» Николая Лескова, где об этих улочках содержатся преаппетитные подробности: 

Николай Лесков. С портрета работы В.Серова
…Я постоянно тяготел к Печерску, куда меня влекли лавра и пещеры, а также и некоторое ещё в Орле образовавшееся знакомство.
Печерские знакомцы мои были молодые родственники некогда чем-то знаменитого в Киеве Николая Семёновича Шиянова. 
К тому времени, когда я приехал в Киев, старик Шиянов уже не жил на свете, и даже о былом его значении ничего обстоятельного не говорили; так я, собственно, и до сих пор не знаю, чем и в каком роде был знаменит Шиянов; но что он был всё-таки знаменит – этому я всегда верил так же православно, как приял это в Орле от его родственников, увлекших меня обольстительными рассказами о красоте Киева и о поэтических прелестях малороссийской жизни. 
Я остаюсь им за это всегда благодарным. 
Наследники Шиянова были тогда уже в разброде и в захудалости. Когда-то значительные капиталы старика были ими торопливо прожиты или расхищены, о чём ходили интересные сказания в духе французской истории наследства Ренюпонов. От всего богатства остались только дома. 
Это были престранные дома — большие и малые, все деревянные; они были настроены тут в таком множестве, что образовали собою две улицы: Большую Шияновскую и Малую Шияновскую. 
Обе Шияновские улицы находились там же, где, вероятно, находятся и теперь, то есть за печерским базаром, и по всей справедливости имели право считаться самыми скверными улицами в городе. Обе они были немощёные – каковыми, кажется, остаются и до настоящего времени, но, вероятно, теперь они немножко выровнены и поправлены. В то же время, к которому относятся мои воспоминания, они находились в привилегированном положении, которое делало их во всё влажное время года непроезжими. По каким-то геологическим причинам, они были низменнее уровня базарной площади и служили просторным вместилищем для стока жидкой чернозёмной грязи, которая образовала здесь сплошное болото с вонючими озёрами. В этих озёрах плавали «шияновские» гуси и утки, которым было здесь очень привольно, хотя, впрочем, они часто сильно страдали от вползавших им в нос дрянных зеленоватых пиявок. Чтобы защитить птиц от этого бедствия, им смазывали клювы «свяченой оливой», но и это верное средство не всегда и не всем помогало. Утята и гусята от пиявок дохли. 
По вечерам здесь, выставив наружу голову, пели свои антифоны очень крупные и замечательно басистые лягушки, а звонкоголосые молодячки канонархали. Иногда они все – молодые и старые, всем собором выходили на бережки и прыгали по бугорочкам. Это заменяло барометрическое указание, ибо предвещало ясную погоду. 
Словом, картина была самая буколическая, а между тем в двух шагах отсюда был базар, и притом базар очень завозный и дешёвый. Благодаря этому последнему обстоятельству здешняя местность представляла своего рода удобства, особенно для людей небогатых и неприхотливых.
Свое название Большая и Малая Шияновская улицы сохраняли лет сто, до 1940-го. Собственно говоря, здесь особой разницы между «Большой» и «Малой» не наблюдалось: обе они были коротенькие, обе проходили от Печерской базарной площади до Засарайной улицы (рядом с которой действительно были многочисленные сараи, т.е. склады военного ведомства; сейчас Засарайную улицу поглотила трасса бульвара Леси Украинки). 
Теперь та, что была прежде «Малой», оказалась даже длиннее «Большой». Бывшая Малая Шияновская улица носит имя Немировича-Данченко (почему-то его увековечили довольно далеко от улицы Станиславского, расположенной близ театра им. Франко). А бывшую Большую Шияновскую вполне уместно назвали в честь Николая Лескова. Между прочим, улочка Арсенальная, которую они обе пересекают, одно время называлась Зашияновской.
Большая и Малая Владимирская
Едва ли не самый занятный сюжет связан с возникновением пары Большой и Малой Владимирской улиц. Начало ему было положено еще тогда, когда в границах Старокиевских укреплений улицы, ведущие к Львовским воротам, пересекал узкий и искривленный переулок. Поначалу он считался безымянным, потом (где-то в начале XIX века) стал Владимирским переулком – в честь князя Владимира. Но тем временем сквозь городские кварталы пролегла по снесенным валам Старокиевских укреплений новая магистраль к строящемуся университету. Сначала ее хотели назвать Университетским проспектом, потом она стала Владимирской улицей (напомню, что университет также носил имя Святого Владимира). В 1869 году пришлось переименовать другие Владимирские улицы в иных частях города: у Лыбеди Владимирская стала Владимиро-Лыбедской, на Подоле – Братской. А между тем старый Владимирский переулок был продлен за пределы вала Ярослава, дотянулся до Еврейского базара (нынешней площади Победы) и уже никак не мог считаться переулком. Выход нашли в том, чтобы сделать его Мало-Владимирской улицей, а магистраль с университетом – Большой Владимирской. 

Большая Владимирская ул. С открытки начала ХХ в.
Надо оговорить, что магистраль шла не по всему протяжению нынешней Владимирской, но только от Большой Житомирской до Караваевской; отрезок до Большой Житомирской с того же 1869 года назывался Десятинной улицей, а после Караваевской – Нижне-Владимирской. В 1901-м было решено воссоединить все три отрезка под названием Владимирской улицы. По привычке многие все еще называли ее Большой Владимирской; отвыкать начали после того, как с киевской карты исчезла Мало-Владимирская. Как известно, с 1911 года она стала Столыпинской в память о том, что именно на этой улице в клинике Маковского скончался смертельно раненный премьер-министр Петр Столыпин.
В советское время Владимирской пришлось побыть улицей Короленко, но с послевоенных лет она существует под историческим именем. А бывшая Мало-Владимирская успела сменить еще полдюжины имен (не будем сейчас углубляться в подробности), пока с 1996 года не заполучила современное название Олеся Гончара.