В XVIII столетии отечественное архитектурное образование только-только зарождалось, поэтому крупнейшие зодчие-профессионалы, трудившиеся здесь два с половиной века назад, прибыли из-за рубежа. Очевидно, два самых ярких киевских сооружения тех времен – это Большая колокольня Киево-Печерской лавры и Андреевская церковь. 96-метровую колокольню, самую высокую в империи, построил Иоганн-Готфрид Шедель – пруссак по происхождению. Ему же был поручен и проект Андреевского храма, но этот заказ перехватил у него любимец императрицы Елизаветы – Бартоломео Растрелли. Он был выходцем из Италии – страны, подарившей миру самых знаменитых зодчих. Впрочем, смена автора не повредила делу: трудно представить себе легкую и стройную Андреевскую церковь более прекрасной, чем шедевр стиля барокко, созданный Растрелли.
Итальянскую фамилию носили и виднейшие киевские архитекторы первой половины XIX века – Викентий и Александр Беретти, отец и сын (их предки были родом из Дамасо – теперь часть Рима). Они украсили Киев монументальными произведениями классического стиля. Почти рядом друг с другом стоят красный корпус Киевского университета, созданный Беретти-отцом, и желтый корпус (бывшая Первая киевская гимназия) по проекту сына.
В последующие годы тон в киевском зодчестве задавали немцы, что и понятно, учитывая высочайший уровень строительной техники, достигнутый Германией и Австрией. Заметно проявили себя обрусевшие германцы Шлейферы. Павел Шлейфер возводил кирху на Лютеранской улице. Его сын Георгий отличился прихотливым декором своих фасадов – достаточно взглянуть на красавец-дом подрядчика Гинзбурга по улице Городецкого, 9. Бывший подданный Пруссии Александр Шиле стал автором ключевого здания Крещатика – Городской думы посреди нынешнего Майдана (не сохранилась). Другой киевский пруссак, Мартин Клуг, оставил несколько великолепных образцов архитектуры в духе «венского модерна». Самым эффектным из них считается доходный дом коннозаводчика Родзянко на Ярославовом Валу, 14 а. А саксонец Андрей Краусс, в конце XIX столетия ежегодно возводивший десятки капитальных построек (среди них – известный комплекс гостиниц «Орион-Берлин» на Бессарабке), чуть ли не единолично сформировал здесь целое стилевое направление, которое называли «киевским ренессансом».
Не менее ярко в начале ХХ столетия проявился талант архитекторов-поляков. Конечно прежде всего вспоминается имя Владислава Городецкого. Его творчеству были подвластны любые стили. При строительстве Музея древностей и искусств (теперь Национальный художественный музей) он соблюдал все каноны дорического ордера, разработанного древними греками. А Николаевский костел на Большой Васильковской, выдержанный в готическом стиле, казался киевлянам пришельцем из средневековой Европы. Городецкому по силам было создать и нечто непохожее на архитектурные каноны – таков его собственный Дом с химерами на Банковой. Можно назвать и другие имена архитекторов-поляков, работавших для Киева, – скажем, варшавянин Генрих Гай проектировал известный всем нам Бессарабский крытый рынок.
На Крещатике в годы войны чудом уцелел старый дом №32 – в прошлом корпус банка. В его благородном облике чувствуется холодное спокойствие, присущее северянам. Такие черты придал этому строению его автор – петербургский швед Федор Лидваль.
Таким образом, киевляне могут получить широкое представление о европейском зодчестве, не покидая своего города. Конечно, речь идет об исторических стилях. Сегодняшняя архитектура, может быть, более функциональна, но во всех Европах и Америках практически одна и та же.