Базар как праздник


В 1870 г. рыночную площадь официально назвали Галицкой. А слово «Евбаз» означало Еврейский базар. Из-за существовавшей тогда «черты оседлости» евреям Киева разрешили в компактном месте их проживания оборудовать специальное место для торговли. Базар сразу стал популярным у киевлян. Цены на нем были доступнее, нежели в центре города.


Местечковое еврейство быстро образовало своеобразное «гетто», и в 1867 г. властям пришлось для «благочинности» построить рядом с торговыми точками Иоанно-Златоустовскую железную церковь. Таковую предложил министр внутренних дел Петр Валуев, и никто не решился ему перечить, хотя кирпича в Киеве хватало. Шутники с Евбаза истолковали это по-своему: чтобы не сгорела и крысы не изгрызли. И действительно, церковь выстояла после пожара в 1884 г. Но в 1934 г., после переноса столицы УССР из Харькова в Киев, храм снесли большевики — «в связи с устройством на площади трамвайных путей».


При оккупации города фашистами Евбаз перестал быть еврейским, но торговля не прекращалась. Базар спасал киевлян от голода и холода. Временами на нем проводились облавы для отправки в Германию дармовой рабочей силы. При отступлении немцы ограбили рынок и даже пытались его поджечь. А в день освобождения Киева, 6 ноября 1943 г., сюда в открытом авто прибыл Хрущев с писателями Бажаном и Яновским. Он выступил на импровизированном митинге, и буквально на следующий день на рынке возобновилась торговля.


И в послевоенное голодное время Евбаз позволял киевлянам выжить. Здесь можно было подзаработать и обменять вещи на продукты. Удивительно, но даже в тяжелые минуты люди шли сюда, как на праздник: кто-то играл на гармошке, кто-то шутил и рассказывал последние новости, а кто-то приходил за простым человеческим общением.


Пропажа сестры


Мне волнительно вспоминать о произошедшем после войны случае, так как он связан с моей семьей. В то время одежду выдавали по карточкам и распределяли по предприятиям. Однажды отец принес с работы «американскую помощь»: красивое детское зимнее пальто с меховым воротником. На мою старшую сестру Люду оно было великовато, но она с удовольствием его носила. Жили мы на ул. Саксаганского, в доме №66, в трех кварталах от Евбаза. И вот, в холодный весенний день Люда, которой не было еще и пяти, побежала за двумя старшими девочками из нашего дома на Евбаз, где и затерялась. К заплаканной сестре подошла незнакомая женщина.


— У меня есть игрушки и конфеты, пошли со мной, — предложила она.


И повела Люду за руку в сторону Лукьяновки. Пройдя по нынешней ул. Дмитриевской несколько кварталов, они свернули во двор, а затем в подъезд двухэтажного деревянного дома. Женщина сняла с Людочки пальто и ушла, оставив ее в одном платьице в холодном подъезде. Ребенок заплакал. Из квартиры выглянула похожая на цыганку женщина.
— Девочка! Почему ты здесь одна? — спросила она. — Ну что же с тобой делать? Ладно, проходи, будешь жить с нами.


Замерзшая Людочка зашла в квартиру, где за огромным столом пятеро малых детей ели картошку. Сестра села за стол и тоже начала с ними есть. А в это время на Саксаганского пришедшие с Евбаза девочки рассказали родителям, что Людочка потерялась. Папа тотчас же бросился на базар. Он долго расспрашивал людей, не видели ли они девочку в синем пальто. Когда в конце дня уставший отец проходил мимо опустевших прилавков, то услышал разговор двух мужчин:


— Прихожу домой обедать, а жена показывает незнакомую девочку. Хочет, чтобы она осталась жить с нами. Согласился. Где пять детей, пусть будет и шесть.


Папа подбежал к говорившему мужчине и закричал:


— Идем немедленно к тебе домой! У меня пропала дочка — это, наверное, она!


Так он оказался в квартире на Дмитриевской. Жена хозяина завернула в какую-то тряпку Людочку, и отец принес ее домой на Саксаганского. Все так обрадовались, что Людочка нашлась, и даже не вспоминали об украденном пальто.


Вскоре после этого случая власти закрыли Евбаз. Вещевой рынок перенесли на Владимирский, а продуктовый — на ул. Пестеля, назвав его Новым. На месте торжища появился скверик без единого деревца с реденькой травкой и утрамбованными грунтовыми дорожками. Посредине была клумба. В 1952 г. Галицкую пл. переименовали в пл. Победы. Киевские евреи шутили, что это в честь победы Израиля в войне на Ближнем Востоке. Затем с площади убрали трамвайную линию, а в 1960 г. на месте клумбы соорудили новый цирк на 2 тыс мест, один из крупнейших в Европе. Но торговля на пл. Победы не прекратилась. Открылось много комиссионок, поначалу торговавших исключительно трофеями: фарфоровыми статуэтками, мелкими вазочками, фаянсовой посудой, мельхиоровыми приборами, музыкальными инструментами, одеждой и обувью. Среди этого добра попадался и антиквариат, но мало кто догадывался об этом.


Очевидцы помнят: когда начали ломать рундуки и лавочки, тысячи крыс разбегались с Евбаза, преимущественно в сторону ул. Воровского. Древесину день и ночь вывозили грузовыми трамваями. Площадь опустела.