Любопытствуете, ради чего готовы были наши соотечественники рискнуть своей драгоценной жизнью? Ну да, ради чести и достоинства. Ни одно оскорбление не должно было остаться без удовлетворения! В зависимости от того, в какой форме — на словах, письменно или действием – оно нанесено, оскорбление относилось к той или иной степени тяжести. Невежливость, ранящая самолюбие, расценивалась как оскорбление первой степени. Если же затрагивалось достоинство – ко второй, агрессивное прикосновение, а тем более удар — к третьей.
При некоторых обстоятельствах дуэльный кодекс позволял заменить дуэль извинением, но чаще от вызова отказаться никак было нельзя. Бывали случаи, когда оскорбители правилами пренебрегали, но это порождало такие пересуды, что их «герои» входили в историю, как например, киевский губернатор Федор Трепов. Впрочем, это впоследствии он стал губернатором, а на тот момент, о котором пойдет речь, состоял в должности шефа жандармов.
Дело было в 1884 году, когда ввели новый устав Университета святого Владимира. Устав настолько возмутил студентов, что поднялись волнения. А тут — празднование 50-летия университета. Пытаясь избежать скандала, ректор Ранненкампф распорядился допускать на торжество только по пригласительным билетам, кои и были выданы «благонадежным» студентам. Остальных это столь возмутило, что они забросали камнями и поленьями подъехавшие к университету экипажи генерал-губернатора, попечителя и обер-прокурора Святейшего Синода. Мало того, студенты напали на дом ректора, когда тот вечером устроил у себя прием: вымазали ворота дегтем и побили стекла.
Ректор сообщил о случившемся генерал-губернатору Александру Дрентельну, который прибыл на место происшествия с шефом жандармов Федором Треповым. Дрентельну пришлось выслушать упреки профессоров: власть, мол, бездействует в отношении бунтовщиков. Разгоряченный разговором, Дрентельн позволил себе оборвать одного из профессоров и повернуться к нему спиной. Тот, сочтя себя оскорбленным, крикнул уходящему генерал-губернатору, что он «негодяй». В мгновение ока к профессору подскочил шеф жандармов и ткнул кулаком в лицо. Профессор не остался в долгу, и завязалась потасовка.
Казалось бы, стороны квиты, ан нет. Дуэльный кодекс не позволял счесть ответ ударом на удар удовлетворением оскорбления, и профессор послал шефу жандармов вызов на дуэль. Но поединок не состоялся, и Трепова обвинили в трусости. Дело дошло до государя, и шефа жандармов должны были бы отправить в отставку, однако он был прощен, а впоследствии сделал карьеру. Это был один из редких по тем временам случаев, когда репутация и карьера пошли каждая своей дорогой.
Известны, однако, случаи, когда общество само предпринимало попытки спасти потенциальных дуэлянтов. Например когда в пикантную ситуацию попали два профессора Киевского университета: Василий Образцов и Владимир Линдеман — знаменитые терапевт и патофизиолог, авторы учебников, преподаватели…
57-летний Образцов был известным женолюбом. Но в супругу коллеги влюбился по-настоящему. Знаки внимания, оказываемые Варваре Владимировне, конечно же, не остались незамеченными. Линдеман швырнул Образцову перчатку — прямо на заседании совета университета. И тот принял вызов. Но Василий Парменович был не стрелок, а Владимир Карлович, напротив, охотник — это предопределило результат поединка.
В отчаянии были не только коллеги и друзья Образцова, но и сам генерал-губернатор, ибо погибни крупнейший терапевт империи — разгорится скандал! Попытки примирить стороны не могли увенчаться успехом, поскольку речь шла о даме! В дуэльном деле женщина была на особом положении. Если ей наносилось оскорбление, то степень его тяжести автоматически повышалась. А поскольку дама драться не могла, то ее самолюбие, честь и достоинство защищал, как указывал кодекс, «ея естественный защитник» – родственник или тот, кто присутствовал при оскорблении.
«Естественным защитником» Варвары Владимировны был муж, но… С одной стороны, Образцов своей нескромностью бросил тень на ее репутацию, с другой — она его любила. Таким образом, бросая перчатку, Линдеман защищал честь и супруги, и свою собственную. Так что поединок был назначен и состоялся в Кадетской роще. Как же обошлось без жертв? Считают, что благодаря находчивости друзей. По правилам дуэлей, расстояние между стрелявшими должно было составлять не менее 15 шагов. Но секундант Образцова профессор Сергей Реформатский, будучи 215 сантиметров росту, и шаг имел приличный — дистанцию между противниками удалось увеличить чуть ли не вдвое. Секундант же Линдемана будто бы поменял пули на бумажные пыжи.
Можно сказать, что оба секунданта практически пошли на преступление. Зато дуэлянты остались живы. А Василий Парменович даже счастлив! Поскольку официально женился на Варваре Владимировне, и вскоре у них родились друг за другом двое детей. Папаше на тот момент было соответственно 59 лет и 61 год. Вот когда коллеги Образцова оценили не раз звучавший в застольях тост Василия Парменовича: за настоящих женщин! Настоящими же он считал таких, рядом с которыми и мужчины чувствовали себя настоящими.
После того как дуэли были, можно сказать, узаконены, их перестали утаивать. Это открыло возможность вести учет: с 1894 по 1898 год в среднем по России происходило 16 дуэлей, 85 процентов которых заканчивались благополучно, то есть без кровопролития или с нанесением легких ран. Видимо, в какой-то степени это было заслугой секундантов. Потому что хотя правила и предусматривали определенные гарантии для дуэлянтов (строго оговаривались виды пистолетов, длина и вес шпаги), но требования к одежде были таковы, что шансы остаться в живых оставались минимальными: запрещалось иметь на себе ключи, пояс, помочи. И даже белье не должно было быть крахмальным, ибо считалось, что оно может стать препятствием для пули.
Видимо, отец будущего профессора Киевского университета и основателя Института математики Дмитрия Граве вступил в поединок по всем правилам, поэтому дуэль оказалась в числе тех 15 процентов, которые закончились трагедией. Александр Граве был предводителем дворянства. Но когда для семьи наступили тяжелые времена, близкий друг семьи граф Строганов предложил Александру стать… управляющим дворцом в Петербурге. Возмущению Граве не был границ: ему, дворянину, предлагать лакейскую должность?! Он вызвал графа на дуэль — и погиб. Это определило судьбу сына Дмитрия: ему пришлось оставить занятия музыкой и переориентироваться на более серьезные вещи, благодаря чему страна получила математика, принесшего ей славу.
— Свершившаяся в стране революция отменила не только дуэльный, но и многие другие кодексы, — комментирует заведующая отделом научно-методической работы Лукьяновского историко-мемориального заповедника Оксана Борисюк. — То, как переменились нравы в последующие десятилетия, хорошо иллюстрирует история, которую донесла до нас книга «Легенди i бувальщина київської медицини». Во время занятий в анатомическом театре студентка И.С., племянница одного из профессоров, поссорилась со своим однокашником. Тот бросил ей в сердцах: «А ты с…!» Девушка дала «достойную отповедь» — по физиономии. И что вы думаете: комсомольцы потребовали судить товарищеским судом и исключить из института не парня, а… девушку! Ибо представительница интеллигенции «не имела права поднимать руку на рабочий класс», в лице грубияна. Не сдобровать бы «гордячке», если бы профессор Спиров не объяснил студентам «новой формации», что оскорбить девушку есть тяжкое преступление. Правда, далось ему это нелегко.
Давно лежат в земле те, кого мы сегодня вспоминали. Некоторые — в киевской. Могилы Василия Образцова и Сергея Реформатского – в Лукьяновском историко-мемориальном заповеднике соседствуют на так называемой профессорской горке. Как будто и после смерти стараются держаться друг друга: как люди, которые, любя жизнь, о чести не забывали.