В ряде публикаций об артисте Зденеке Штепанеке не достаточно, а иногда и не верно, как нам представляется, описывается его пребывания в плену в Киеве во время Первой мировой войны. Издательство LiBri на сайте Kdo byl kdo v našich dějinách ve 20. století сообщает, что он «в русском лагере военнопленных в Киеве стал руководителем лагерного театра».
В чешской Википедии в статье «Биография Зденека Штепанека» читаем: «На восточном фронте попал в русский плен, где в лагере пленных руководил лагерным театром». Подобное утверждается и в других источниках.
Но из книг Штепанека известно, что он находился в лагере Дарница всего «четыре голодных дня», и когда было установлено, что он беглец, то его из лагеря перевели в тюрьму для военнопленных в Печерской крепости. Тогда, в 1915 году, лагерь только создавался. В ноябре, когда начались морозы, на несколько тысяч пленных было только три барака, была большая скученность пленных разных национальностей и очень тяжелые условия жизни. Пленные были морально подавлены, голодали, болели и умирали. В лагере не было чешского театра для военнопленных, и быть не могло.
В Базе данных чехословацкого кинематографа написано: «Вступил в чешскую дружину в 1918 году». Но Дружины в том году уже не существовало, она еще в январе 1916 года стала 1-м полком.
Поэтому мы изложили для любознательного читателя эпизоды из жизни талантливого артиста Зденека Штепанека в годы пребывания в Киеве. Описали его деятельность в любительском театре киевских чехов — старожилов общества Яна Амоса Коменского, который в 1916—17 годах значительно пополнился профессионалами сцены и артистами-любителями из рядов австрийских военнопленных, освобожденных из лагерей для работы на заводах.

Немного довоенной биографии
В книгах, написанных Зденеком Штепанеком, и во многих публикациях о нем дается описание его жизни от даты рождения 22 сентября 1896 года в Творшовице возле Бенешова в Чехии. Он учился в шести разных школах в связи с переездами семьи, больше любил пение и «телесные упражнения» в «Соколе», чем учебу. Его привлекала хорошая библиотека отца, любившего драму. Чтение открывало Зденеку новый мир, и у него проявился интерес к театру. Последним местом его учебы была коммерческая школа в Раковнике, после которой он стал практикантом на спиртзаводе, где отец был руководителем. Когда отец по его просьбе списался с режиссером театра в Подлипнях А. Мареком, Зденек получил приглашение участвовать в репетициях. В 1913 году стал начинающим актером в кочующем театре. Первая его роль — слуга Петр в «Ромео и Джульетте».

В австрийской армии. Плен
Во время Первой мировой войны в 1915 году Зденеку Штепанеку шел 19-й год, и его мобилизовали в австро-венгерскую армию. Он без сожаления покинул театр с деспотическим руководителем, был зачислен в 1-й уланский полк австрийских поляков, направленный в Краков. Полк туда не дошел, так как российская армия наступала, а Краков эвакуировался. Привезли полк в Оломоуц. Уланы оказались без лошадей. Зденек стал «пешим кавалеристом».
Полк перевезли в Галицию, потом на Волынь, и он стал пехотным. Заняли на фронте окопы возле Луцка и вскоре начали наступать. Прошли через Луцк. Его взвод послали в разведку в опустевшее село. Штепанек называл его Малиновка, но такого села между Луцком и Ровно нет. Вероятно, это был Чешский Малин. В поисках еды зашел в сельский дом. Там увидел сгорбленного седого старика, который к большому удивлению Зденека, заговорил с ним по-чешски.
Старик сказал, что жители — волынские чехи — ушли, а он не мог идти и остался, очень обрадовался встрече с земляком. После того как принес Зденеку из погреба кувшин с молоком, достал откуда-то из-под рубашки газету и с лукавым взглядом подал ее. Зденек с еще большим удивлением прочел название. Это был «Чехослован». Газета напечатана в Киеве, далеко за фронтом, в глубоком российском тылу. Возможно ли такое? Прочитать не успел. Раздались звуки трубы, играли сигнал «Сбор». Надо было идти. Положил газету в карман и побежал. Чувствовал, что несет дорогой, неоценимый клад. В это время было приказано создать вокруг села «полевой караул», пока не придет дивизия. Это был последний караул Штепанека в австро-венгерской армии.
Заняв свое место на краю хмельника, он начал читать газету. Сердце стучало как колокол. Прочитал, что чешские и словацкие добровольцы воюют с Австро-Венгрией в составе Российской армии, их дружина несет службу разведчиков, а в Париже и Америке свободные чехи готовят сопротивление. Война для него приобретала смысл. Пришла мысль, что надо идти в плен к русским. В это время раздались крики: «Казаки!»
Началась паника. Солдаты бросили позиции и побежали к селу. Он тоже побежал, но понял, что не убежит, упал в картофельном поле. Увидел как казаки пиками, плетками и саблями сгоняют бегущих солдат в толпу. Появилась сказочная возможность уйти в плен. Над ним появился конь и усатое лицо. Получил удар нагайкой по голове и шее, крик: «Пошел!». Встал и побежал. Была стрельба, летели пули и картечь. Толпа редела, падали убитые и раненые. Зденек почувствовал, что ранен в бок. Казак его гнал дальше, но, увидев кровь, понял, что его пленный ранен, отнесся к нему сочувственно, посадил на своего коня, а сам пошел рядом. Рана была небольшая, но болезненная. Так они вышли из опасного места. Из сотни окруженных часть солдат погибла, а часть была ранена. Группу пленных загнали в амбар. Так 2 сентября 1915 года Зденек Штепанек стал военнопленным.

Путь в Киев. Побег
На другой день казаки повели пленных на станцию Здолбунов. Шли два дня, проходили через селения чешских колонистов, которые давали пленным еду, советовали дальше Киева не ходить, говорили, что в Киеве много чехов, там надо искать фабриканта Кашпара, который поможет. В Здолбунове был лагерь, в котором Штепанек провел два дня. Там не кормили, и не на чем было спать. Раньше это был склад.
На третий день дали хлеб и кипяток, погрузили в товарные вагоны и вечером отправили в Киев. Ехали со многими и долгими остановками. Через сутки вечером подъезжали к Киеву. Следующая остановка поезда должна была быть на центральном вокзале. Поезд шел медленно. Зденек решил бежать. Он протиснулся к двери вагона, якобы по естественной нужде, как это делали другие. Потом незаметно для дремавшего охранника выпрыгнул из вагона, покатился по склону насыпи. Не двигался, пока поезд не проехал. Обошлось без травмы. Потом пошел в сторону огней города. Шел час, приблизился к каким-то садам, понял, что дальше идти опасно. Нашел копну сухого клевера и устроился в ней спать. Был счастлив, что стал свободным. Можно предполагать, что он покинул поезд, когда проезжали пригороды Киева Пост-Волынский или Караваевы дачи.
Зденек Штепанек в своих книгах писал, что разбудило его утреннее солнце. Ладонями протер лицо, пальцами расчесал волосы, стряхнул листья клевера с одежды — в этом состоял утренний туалет. Первая мысль: «Искать Кашпара». Прошел мимо садов и домиков, которые называл виллами, подошел к дороге, на которой стояли новые повозки. Можно думать, что он прошел Караваевы Дачи и оказался на Шулявке. Никто на него не обращал внимания. У одной женщины спросил, где находится инженер Кашпар. Был удивлен, когда она указала на мастерскую, возле которой он стоял.
Вошел во двор, увидел толпу военнопленных чехов, спросил их о Кашпаре. Они указали на одноэтажный дом, в котором была канцелярия инженера. Вошел и увидел высокого, стройного и седого мужчину. Он выслушал Зденека и сказал, что, к сожалению, помочь не может. Надо сначала зарегистрироваться в Дарницком лагере военнопленных, а после этого можно будет его затребовать. Записал данные Штепанека. Сказал, что следует зайти на Крещатике к владельцу фабрики «Экстрафон» Й. Йиндржишеку, чтобы он мог подать запрос на него. Объяснил, как туда идти. Так произошло первое знакомство с инженером Виктором Кашпаром, которое будет длиться годы.

Полиция. Арест. Лагерь Дарница
Зденек пошел. Шел он долго по длинной прямой улице (вероятно, по Брест-Литовскому шоссе и его продолжению, Бибиковскому бульвару — Авт.). Наконец вышел на большой перекресток, возможно, на Бессарабскую площадь, и остановился. Перед ним была улица Крещатик — киевский двойник пражской Вацлавской площади, только более длинный. Пока шел, на него не обращали внимания, даже полицейские, но, как только остановился, так сразу к нему подошел городовой. Задал вопросы: «Ты куда? Бумаги есть?». Не получив ответа, спросил: «Паспорт есть?» В ответ были только отрицательные повороты головы Зденека. Полицейский взял его за рукав и повел в тихое место улицы. Там спросил: «Деньги есть?». Не получив положительного ответа поднял три пальца: «Три рубля?» «У меня нет ни копейки», — был ответ. После нецензурной брани полицейский поднял два пальца: «Два рубля?» После отрицательного ответа: «Дай рубль, сукин сын, и я отпущу тебя». Денег не было. Те два рубля, которые дали казаки, когда он им пел по пути в Здолбунов, отобрали в лагере в этом городе. Полицейский отвел Зденека в комиссариат и закрыл в комнате без мебели. Вечером пришел другой полицейский с бумагами, что-то уточнял. Пищу не давали, мучил голод, по нужде не выводили. Ночь казалась вечностью. Утром куда-то повел его новый полицейский.
По дороге он, как и предыдущий городовой, вымогал деньги, а так как их не было, то сквернословил. Довел Зденека Штепанека до какой-то казармы, сдал его младшему офицеру вместе с бумагами. Снова закрыли, долго ожидал, потом вывели и с охраной отправили в Дарницу. Зденек был голоден, просил хлеба, солдат сжалился и дал ему кусок своего. Долго шли. Наконец, пришли в Дарницу. Это был именно тот лагерь, которого он пытался избежать.
Стояла осень 1915 года. Лагерь только создавали, бараки строили, а в палатках места всем не хватало. Первое впечатление: неописуемая грязь, смрад, ругань охранников. Все это производило гнетущее впечатление. После ознакомления с документами в администрации поняли, что он беглец. Получил несколько ударов нагайкой. Пытался им объяснить, что выпал из вагона — получил пощечину. Зденек Штепанек говорил по-польски. Это еще больше озлобило охрану. Осознал взаимную неприязнь между русскими и поляками. Отошел и начал наблюдать жизнь лагеря. Пленные ходили с места на место, тупо смотрели вокруг: создавалось впечатление, что вокруг сумасшедшие. Среди них Штепанек заметил знакомых из уланского полка и узнал от них, что полк был разгромлен. В разговоре с чехами выяснил, что некоторые в Дарнице давно, ожидают вызова на работу. Не терял надежду на инженера Кашпара. Так прошло четыре голодных дня.

Из лагеря в тюрьму
За Штепанеком пришли, и вооруженный солдат куда-то его повел. На вопрос «Куда мы идем?» — солдат ответил: «В тюрьму». Штепанек тогда подумал, что ведут из чистилища в пекло. Дорога была долгая, перешли по мосту через Днепр. Солдат не спешил, по дороге дал Зденеку папиросу.
Зденек писал: «Пока я шел, пытался представить, какая же может быть разница между чистилищем и пеклом, но то, что я увидел, когда пришли, было ужасно. В одной из башен Печерской крепости, в которую пришли, была страшная скученность людей. Мы прошли несколько дворов с воротами — везде лежали люди, особенно много в углах, освещенных лучами заходящего солнца».
В третьем дворе, огороженном красной кирпичной стеной, солдат сдал Зденека младшему офицеру, а тот отправил его в «человеческое стадо» во дворе. Это были пленные из Боснии. Он распознал их по военной форме. На него смотрели бледные лица с глазами, полными безнадежности и грусти. Приближалось время обеда. Люди тяжело поднимались с земли, как из могил. Это было не так, как в Дарнице, где люди рвались к еде и вырывали друг у друга пищу. А тут повара давали еду в жестяной лохани одновременно на десять человек. Зденек был направлен к группе таких же несчастных, они приняли его спокойно. Спали в казематах — влажных, темных и смрадных, где были нары, на которых лежали те, кто давно здесь живет. «Новоиспеченные крепостные», среди них и Штепанек, вынуждены были лежать на голой холодной земле, по которой бегали крысы величиной с кошек. Здесь уже не воровали. Каждое утро из этих берлог выносили несколько умерших. Уже начинало холодать, пленные сидели, прижавшись друг к другу, и смотрели в проем двери. Мозг тупел. Зденек потерял счет времени, не знал, сколько прошло дней. А внизу был Днепр и город. В Дарнице били, а здесь бросили на медленное умирание.

Оперный артист выручает драматического
В один из таких дней во дворе появился красивый молодой человек, элегантно одетый: в штатском и в австрийской офицерской шапке. Он говорил с младшим офицером и получал какие-то бумаги. Никто о нем ничего не знал. Зденека он заинтересовал, так как был хорошо одет, а главное тем, что курил какие-то хорошие папиросы. Именно эти папиросы сыграли основную роль в его судьбе. Желание курить заставило Зденека ходить за ним следом. Поднял его окурок и закурил, начал кашлять. Молодой человек, читая какой-то документ, достал папиросу и хотел коробку положить в карман, но она упала. Зденек поднял коробку, подал ее хозяину. Тот заметил его и по-чешски спросил: «Что вы хотите?» — «Ничего, пан, вот только вы уронили папиросы, а я поднял». Молодой человек теперь понял, что Штепанек с ним говорит по-чешски. «Вы чех?» — и дал ему папиросу. «Кем вы были до войны?» Зденек ответил, что был артистом. Тогда молодой человек сказал, что нужно как можно скорей отсюда уходить, так как приближается зима; сказал, что он Манчал, тенор из Одессы, и обучает дочь генерала пению.
«Ждите меня, завтра я приду». Штепанек ожидал его, но он пришел спустя несколько дней, позвал Зденека идти с собой. Дал ему в руки связку книг для вида и вывел его, сказав, что военнопленный Зденек Штепанек из третьего двора умер. Так отметили и в списках арестованных. Теперь он в первом дворе должен ожидать работу. Потом стало известно, что Манчал работал в администрации Печерской крепости.
Через несколько дней в первом дворе формировали транспорт для работы в лесу. Составляли его в основном из военнопленных поляков. Подготовили 120 человек. Зденек в это число не попал, но решил любым путем вырваться из тюрьмы. Проник в толпу уходивших и вместе с ними оказался за воротами.

На лесоповале
Пленные шли по пыльной дороге, ярко светило и грело солнце, были последние дни октября 1915 года. К вечеру подошли к лесу. Охрана начала считать пленных. Их пытались собрать в группы по сорок человек, но как ни группировали, все равно один оказывался лишним. Пришел прапорщик, по списку всех проверил, оказался лишним Зденек Штепанек. Прапорщик потребовал объяснения, хотел его отправить обратно в тюрьму, но не нашел для этого конвоира. Шли дальше. Пришли к какой-то деревне, староста не хотел оставлять у себя пленных, жители сторонились их, но они остались. Начались работы в лесу: валили сосновые деревья и рубили ветки. К такой работе пленные не были приспособлены, быстро уставали, получали травмы. На Зденека упала большая ветка, ушибла руку. Прапорщик понял, что рубить ветки он не сможет, и отослал его работать на кухню.
Зденек мечтал приобрести штатскую одежду. Одна крестьянка, у которой погиб на фронте муж, подарила ему вышитую рубашку, молодая еврейка дала штаны, кто-то дал ему пальто. Эти вещи он не носил, а прятал для будущего. Старался изучать русский язык. Жена священника, учительница, в свободное время учила его.
Как-то получили приказ перейти на другое место работы. Утром пленные собрались, погрузили свои инструменты, котлы и поехали на санях, так как уже выпал снег. Был мороз, и они почувствовали русскую зиму. Два дня шли лесом. Обосновались в каком-то заброшенном лагере, обнесенном колючей проволокой. Штепанек со страхом думал, что их могут вернуть в Дарницу.
Начали опять пилить и рубить деревья, а Зденек работать на кухне. Так закончился ноябрь и проходил декабрь. Приближались Рождество и Новый год. Штепанек все чаще задумывался о побеге. Вечерами выходил во двор, изучал забор и высматривал место, где можно было бы выйти из лагеря, ждал удобного для побега момента и смотрел в сторону Киева, который притягивал его к себе.

Второй побег
Такой день, вернее ночь, наступила — это произошло на святого Сильвестра (31 декабря 1915 года). Он прошел сквозь дыру в заборе и, не оглядываясь, побежал по белому полю. Шел только вперед, не останавливался, решил, что где-то потом отдохнет. Это был его второй побег. Рассвет застал его далеко от места лесоповала. Зденек увидел небольшой дом, из которого вышла молодая женщина с ведром по воду. Когда она вошла в дом, то он проник на сеновал, улегся и, к своему удивлению, тут же крепко уснул.
Разбудили мороз, голод и жажда. Штепанек обошел дом и прочитал надпись «Чайная». Решил рискнуть и вошел внутрь. В чайной было трое мужчин, пили чай. К Зденеку подошла молодая женщина, он спросил, есть ли у нее хлеб. Она сказала, что хлеба нет, а есть только пирожки. Принесла ему чай и пирожки. Он съел их и выпил. Был в цивильной одежде, имел полтинник. Подумал: «Пан Бог заплатит». Вышел во двор, девушка спросила: «Вы — пленный?». Ответил: «Да». Она вынесла ему еще несколько пирожков: «Это на дорогу». Пошел в сторону города.
Днепр Штепанек перешел по льду, так как боялся на мосту встретить полицейского. Шел, не оглядываясь, заметил двоих пленных возле повозки. Спросил, где пекарня. Они показали. Это было недалеко. Его приняли за цыгана, так как был заросший и говорил на смеси чешского и польского языков. Когда понял, что его не принимают за своего, за чеха, пытался им объяснить, кто он. Они сказали ему, что в пекарне работают чехи, но без пропуска туда проникнуть нельзя.
Но он проник! К воротам пекарни подъехали повозки за хлебом. Штепанек залез в одну из них, охранник его не заметил, во дворе выскочил и быстро забежал в пекарню.

В пекарне
Возчики взяли хлеб и начали его есть. Зденек взял себе буханку хлеба, спрятался в темном теплом углу, поел, согрелся и уснул. Так он прятался три дня. Когда его обнаружили, то таких как он, пришельцев, оказалось, еще пять человек. Их расспрашивали, кто они и откуда. Заставили три дня заниматься уборкой пекарни и территории. Оказалось, что пекарня очень большая — настоящий хлебозавод. Называлась она «Городская хлебопекарня» и находилась на улице Предславинской. Позже, когда Зденек начал переписываться с отцом, то его адрес был простой: Киев, «Городская хлебопекарня».
Нужно было начинать работать. Штепанек сказал, что он пекарь, и его отправили к одиннадцатой печи помощником пекаря. Тот долго его расспрашивал и понял, что он врет, но обнадежил, что научит печь хлеб. И Зденек научился. Постепенно вживался в коллектив, успешно входил в роль пекаря.
Однажды группу новичков отправили в оперный театр. Сразу не объяснили, что они будут там делать. Штепанек был удивлен. В оперу, в такой одежде? Привели к театру, вошли через узкую дверь в подвал. Им объяснили, что они должны в сухом помещении из мешков высыпать на пол влажную соль. Когда соль просохнет — собирать ее в мешки и отвозить в пекарню. Когда соль рассыпали, Зденек услышал музыку. Это оркестр репетировал оперу «Фауст». Он присел и слушал. Рабочие окончили разносить соль и собирались уходить в пекарню. Старший звал Штепанека, а он был поглощен музыкой. Когда услышал, что его зовут, вынужден был признаться, что он артист.
Мастер дал ему рубль и сказал: «Здесь возле театра есть булочная, сходи и купи для всех булки». Зашел в булочную. В ней чисто, девушки в белых передничках, подбежали к нему, заговорили, а он ответил им по-чешски. Они были удивлены, что он настоящий чех. Поговорили с ним, угостили чаем. Среди продавщиц была дочь инженера Виктора Кашпара. Штепанек купил булки и вернулся в театр, а затем в пекарню.
В оперный театр ходили несколько дней. Зденек заходил в булочную к девушкам и изучал окружающие улицы. Один раз рискнул зайти в респектабельное кафе «У чешской короны», что напротив служебного входа театра. Там посетители пили кофе с «бухтами», читали свежие газеты, беседовали. Для недавнего военнопленного эта обстановка была воплощением мечты…