Оригинальным выходом из этой ситуации была организация специальных туристических поездов. Состав, в котором все вагоны заняты исключительно туристами, прибывал в Киев и становился на запасные пути. Днем пассажиры разъезжали по экскурсиям, а на ночь возвращались в свои вагоны. Столь нехитрый прием позволил увеличить число туристов, не увеличивая количество гостиниц.

Индивидуальные путешественники решали проблему ночлега самостоятельно. А точнее, пускались в путь только в том случае, если имели возможность остановиться у родственников или знакомых. Просто так попасть в гостиницу было нереально. А люди с табличками «сдам комнату» в те времена у железнодорожного вокзала не стояли.

«Киев был переполнен туристами»
Но вот, решив организационные вопросы, гость Киева спешил на свидание с древним городом. Туристическую группу гид приглашал в автобус прямо у гостиницы. А вот индивидуалу следовало самостоятельно приобретать билеты на экскурсии. Вплоть до середины 1960-х путеводители по столице УССР рекомендовали обращаться в городское отделение Общества по распространению политических и научных знаний, занимавшееся, среди прочего, проведением пешеходных и автобусных экскурсий по Киеву. Адрес: ул. Свердлова (ныне Прорезная), 10. Общество занимало небольшое помещение в цокольном этаже 8-этажного жилого дома Академии наук. В апреле 1966 года на основе «Киевской турбазы» открылось Бюро путешествий и экскурсий, со временем ставшее лучшим в СССР. Вначале оно располагалось по ул. Лютеранской, затем — Владимирской, а позднее — в «Замке барона» на Ярославовом Валу.

Кроме того, купить билет можно было в одном из трех экскурсионных пунктов: на Крещатике (у станции метро «Крещатик»), на пл. Победы (универмаг «Украина») и на Привокзальной пл. За год киевские экскурсоводы обслуживали до 180 тыс. человек. «Киев был переполнен туристами», — вспоминала о 1970-х годах знаменитый экскурсовод Леонора Рахлина.

Для всякого, кто приезжал в город впервые, знакомство с ним начиналось с обзорной экскурсии. В те времена она называлась «Киев — столица УССР». «Экскурсия, — напоминало экскурсоводу методическое пособие 1974 года, — должна ознакомить гостей с городом-героем Киевом, […] показать достижения и успехи дважды орденоносной столицы Советской Украины — результат самоотверженного труда киевлян, вдохновенно трудящихся над воплощением в жизнь решений XXIV съезда КПСС, заданий девятой пятилетки».

Автобусная «обзорка» длилась три часа. По тогдашним правилам, любая экскурсия обязательно должна была содержать 50% исторической информации, остальное — рассказ о социалистических достижениях города. Первая половина достигалась за счет объектов, посвященных революционным событиям (музей Ленина, памятник Ленину, Дворец пионеров, завод «Арсенал» им. Ленина, братская могила арсенальцев, памятник героям октябрьских боев 1917 г., памятник Щорсу), а также Переяславской раде (памятник Б. Хмельницкому). Рассказ об успехах социалистического Киева сопровождался поездкой по новостройкам Левого берега: Ленинградская пл., Соцгородок, Русановка, проспект Мира.

«Обзорка» с посещением Бабьего Яра длилась четыре часа. Этот вариант пользовался особым успехом у гостей из солнечного Закавказья. Они, скучно поглядывая из окошка автобуса на панельные дома спальных районов — стандартные, такие же, видимо, как в Ереване или Тбилиси, — с нетерпением ждали, когда же им покажут, где тут «бабы в яру». Желающие детально ознакомиться с Киево-Печерской Лаврой выбирали троллейбусную «обзорку», длившуюся четыре часа. Последний час был посвящен осмотру Лавры. Она выглядела не совсем так, как ныне: посетителя встречали руины Успенского собора, надгробие могилы премьер-министра П. Столыпина было заасфальтировано, а экскурсовод вел рассказ с атеистических позиций. Тем не менее, желающих побывать в одной из главнейших святынь Киева всегда было предостаточно.

Учителя и пожарные меняют профессию
Гостям города предлагалось также около 100 тематических экскурсий по Киеву и области. Подавляющее их большинство находилось в строгом соответствии с тогдашней идеологией: «Киев в трех революциях», «Киев в девятой пятилетке», «Киев за годы советской власти», «Семья Ульяновых и соратники Ленина в Киеве», «Борьба трудящихся Киева под руководством большевиков за власть Советов», «Героический путь киевского комсомола», «Партийные организации Киева в борьбе за восстановление родного города (1945–1958)», «Дорогами киевской пионерии» и др.

Экскурсантов, интересующихся подобными темами, как правило, не находилось. Бюро путешествий и экскурсий навязывало «неликвид» тургруппам, приезжавшим в Киев на несколько дней. В ответ многие гости города «голосовали ногами»: вместо осмотра музея Ленина и подпольной квартиры большевиков совершали рейд по киевским магазинам. Тем не менее, в документах экскурсия оформлялась как состоявшаяся, и на счет Бюро путешествий и экскурсий поступали деньги за ее проведение.

Реальным спросом публики пользовались экскурсии, не связанные непосредственно с идеологией: «Литературный Киев», «Театральный Киев», «Великие русские художники в Киеве», «Выдающиеся ученые в Киеве», «Древняя столица Киевской Руси». Впрочем, и на них лежала печать своего времени. Так, в трехчасовой автобусной экскурсии «Литературный Киев» ни словом не упоминались А. Ахматова, О. Мандельштам, Б. Пастернак, И. Бабель, в судьбе которых Киев сыграл существенную роль. Причина банальна: эти писатели считались полуопальными. Зато экскурсовод обязан был подробно рассказывать о столпах соцреализма М. Горьком и В. Маяковском, для которых посещение Киева являлось лишь незначительным эпизодом.

Темы экскурсий утверждались в идеологическом отделе Киевского горкома партии. К каждой из них прилагался четкий маршрут и «контрольный текст», на основе которого каждый экскурсовод разрабатывал собственный текст — естественно, не выходя за рамки дозволенного. Гидов постоянно «прослушивали» на маршрутах, и если выяснялось, что «товарищ слишком много себе позволяет», могли последовать неприятности — вплоть до лишения права вести экскурсии. А вот как раз этого — потери права вести экскурсии — никто не хотел. Ведь подавляющая часть киевских экскурсоводов (более тысячи человек!) — внештатники. В будние дни эти люди служили учителями, врачами, милиционерами, учеными, пожарными, работниками прокуратуры, судьями, а по выходным подрабатывали ведением экскурсий. За три часа внештатник получал 7 руб. 50 коп. (эта сумма — трехмесячная абонентская плата за домашний телефон), а за 4 часа — 12 руб. 50 коп. (стоимость пары женских наручных часов).

Кроме того, сообразительный экскурсовод мог увеличить свой гонорар, кооперируясь с фотографами. Ведь возле многих памятников и туристических объектов обязательно крутились мужчины с фотоаппаратами, предлагавшие экскурсантам сняться на память. Если гид грамотно склонял группу к положительному ответу, то получал «откат» — 10%. И тогда его доход от экскурсии «округлялся» до 10 или 15 руб. соответственно.

Дорожа дополнительным заработком, групповоды строго придерживались утвержденного текста. А «химичили» в другом: придумывали предлоги, чтобы немного помолчать и поберечь горло. Говорят, работники одного из киевских музеев однажды провели неофициальный конкурс на самую короткую экскурсию. Выиграл некто Y., чье повествование ограничилось фразой: «Друзья мои, а теперь в благоговейном молчании пройдем с вами по дому, где жил великий писатель!»

Не обходилось и без курьезов. Одна дама, например, вела экскурсию «Литературный Киев». У входа на Байковое кладбище она обернулась к своим туристам и торжественно объявила: «Здесь, товарищи, похоронена вся украинская литература!»

Кадры решают все!

Впрочем, существовали и авторские экскурсии. Они проводились неофициально, и попасть на них можно было исключительно «по знакомству»: знакомые экскурсовода оповещали своих друзей, сослуживцев, приятелей. Причем не всех подряд, а только тех, кому можно доверять. Никакие антисоветские пассажи на подобных мероприятиях, понятно, не звучали, однако сам факт проведения несогласованной «где надо» экскурсии — да еще на неутвержденную властями тему — мог стать основанием для серьезных неприятностей. А то обстоятельство, что экскурсанты «скидывались» на гонорар своему гиду, лишь усугубляло ситуацию — за «нетрудовые доходы» групповода могли и посадить.

Киевляне старшего возраста до сих пор с ностальгией вспоминают авторские экскурсии инженера Леонида Лушникова, лучшего знатока малых речек Киева; захватывающие рассказы о княжеском Киеве эпидемиолога Анатолия Васильченко; полные искрометного юмора экскурсы в прошлое геолога Виктора Киркевича и многих других знатоков настоящего Киева. Но самой яркой фигурой на киевском небосклоне являлась Леонора Рахлина. Блестящая рассказчица и талантливая выдумщица, она сыпала невероятными сюжетами как из рога изобилия. О метеорите, водруженном на колонну в киевском сквере. О сахарном «короле» Лазаре Бродском, выстелившем сахаром дорогу от своего дома до синагоги, когда его дочь ехала венчаться… Неважно, что далеко не все истории получали документальное подтверждение. Зато публика внимала, затаив дыхание: на глазах у слушателей город «заселялся» интереснейшими персонажами. Для многих киевлян любовь к родному городу началась именно с экскурсий Рахлиной.