Писатель полагает, что столица за последние годы кардинально изменилась, о чем написал в своей книге «Гибель Киева». Каждой ее строчкой он призывает нас понять, что Киев ничуть не уступает другим великим городам, например Риму. И относиться к нему нужно так, как наш выдающийся земляк Михаил Булгаков, который писал слово «Город» исключительно с большой буквы.

 

«Иногда мне кажется, что наши власти — это «всадники без головы» 

— Валерий Михайлович, неужели все так мрачно и у нашего города нет никаких перспектив?

— В первую очередь, все, кто будет читать мою книжку, должны понять, что Киев — это дар небесный, а родиться и жить здесь — большое счастье. К сожалению, в последние годы крепнет грустное ощущение, что город попал в руки, не ведающие что творят. И что наши власти — это такие себе «всадники без головы», которые скачут, ничего не замечая вокруг себя, и при этом не могут остановиться. В истории Киева было всякое: и свои князья его жгли, и захватчики уничтожали. Но всегда находились люди, которые его отстраивали, возрождали и вдыхали в него жизнь, поскольку магия этого города — неистребима. Отвечая на ваш вопрос, могу заверить, что Киев не погибнет. А название книги просто должно привлечь внимание и заставить задуматься тех, кто здесь живет и намерен жить дальше.

— Чем же наш город, на ваш взгляд, отличается от других и чего недопонимают те, кто им руководит? 

— Как ставят храм в самых лучших местах, так и наши предки выбрали для Киева семь холмов в долине уникальной и великой реки Днепр. Эта удивительная местность защищена хвойными лесами. Природа дала нашему городу больше, чем многим другим, тому же Риму, например. Но, увы, эти блага систематически уничтожаются, земли уродуются, как в черте столицы, так и за ней. И это не может меня не огорчать.

В годы гражданской войны Киев переходил из рук в руки более 20 раз: белые, красные, петлюровцы, немцы, поляки — кто угодно им владел. И в то же время в эту лютую пору действует больше 200 поэтических клубов, люди ходят в оперу, драматический театр. Разруха была полная, но при этом потребность в культуре — высочайшая. А 1946 год? Тыквенная каша на воде, суп из свекольных очисток для киевлян — ежедневная еда, а белая маленькая булочка — сродни величайшему счастью. Но при этом открываются театры, работают библиотеки, горожане ходят на концерты классической музыки. Киев — это одно из таких мест в мире, где духовные каналы общения и единения с небесами открыты: у нас есть Лавра, София, Кирилловская церковь с фресками Врубеля, то есть, у нас есть шанс спастись.

 

«Это трогать нельзя ни при каких обстоятельствах» 

— А каким вам видится сегодняшний день города? 

— Сегодня, увы, настало время антивкуса. Что произошло с нашим историческим центром? Каждый день разрушается какой-нибудь памятник истории или архитектуры…Для города очень важно, чтобы его мэр был коренным жителем, а этого нет уже много-много лет. Даже в пятидесятые годы прошлого века вы не увидели бы на улице ни одного окурка, а если он вдруг случайно появлялся, то человек, проходящий мимо, без всякой брезгливости поднимал его и бросал в урну. А до революции на каждом участке с самого утра работал дворник в белом фартуке, с номерной бляхой на груди, и если проходящий мимо пристав вдруг замечал грязь, то просто бил дворника по физиономии….

Киев — город уникальный, как уникальны и киевляне, но сегодня коренного населения почти не осталось. Конечно, столица должна развиваться. Но она не должна быть так жестоко переполнена. К сожалению, в новой обстановке меняются и люди, которые здесь живут.

Я дружил одно время с мэром канадского города Реджайна, штат Саскачеван, — Ларри Шнайдером. Для него было важно сделать жизнь горожан удобнее, сохранить своеобразие их малой родины, сберечь максимум исторических памятников и зелени, приумножить все лучшее. И, не дай Бог, чтобы его имя было замешано в каких-то скандалах! В тот же момент он ушел бы в отставку. 

— Как это далеко от наших реалий…  А есть ли у вас конкретный план спасения Киева? 

— Конкретного плана нет, я же не представитель МЧС. Но ответить могу: в сознании людей должны быть четкие табу. Одно из них необходимо написать на столе каждого чиновника, на карте Киева: «Это трогать нельзя ни при каких обстоятельствах». Но поскольку 80 лет политика государства была построена на отрицании Бога, на варварстве, то за 19 лет независимости нам не удалось пока поменять менталитет временщика, человека с чемоданом, который приехал только лишь с целью заработать или, того хуже, «урвать». К сожалению, у нас допустимы такие вещи, которые никогда в голову не придут жителю Праги или Будапешта, либо коренному петербуржцу. Только у нас над историческим памятником можно построить дикую мансарду, которая изуродует весь архитектурный ансамбль в центре города. И ничего, все сходит с рук.

У нас нет иного пути, кроме как за шаг за шагом бороться за свой город.

 

«Когда кажется, что все уже потеряно, выясняется, что все спасено» 

— Валерий Михайлович, расскажите о себе. Кем были ваши родители? 

— Я родился и вырос в самом сердце Киева. Мой отец был легендарный летчик, который всю Великую Отечественную войну сражался на истребителе-бомбардировщике. Мама — медик, во время войны служила врачом в пограничном полку. У меня был знаменитый дед, архитектор мостов в царской России. А еще на мое мировоззрение колоссальное влияние оказал Святослав Рерих. Мне выпало огромное счастье побывать у него в гостях. После того как мы с ним проговорили — а я гостил у него ровно два дня, — меня не покидало ощущение, что он постоянно где-то рядом, совсем близко. Его жизненные максимы стали для меня путеводителем по жизни. Вот, например, такая: «Никогда не отступай. Держись до последнего, ибо когда кажется, что все уже потеряно, выясняется, что все спасено».

Это в полной мере относится и к Киеву. Я люблю Кудрявский и Андреевский спуски, улицы Большую Житомирскую, Десятинную и много других мест, где, я надеюсь, все не изменится еще много-много лет…

Есть между Татаркой и Юрковицей улица Солевая, ее название не изменилось с того времени, когда чумаки по ней возили соль. Или Мыльный переулок неподалеку от улицы Фрунзе: там всего четыре дома, но они стоят! Именно такие места делают Киев Киевом.

А возьмем тот же Ярославов Вал. Это ведь музей под открытым небом! Кстати, на месте нынешней улицы Паторжинского был переулок Музыкальный, где находилась консерватория. Там выступали Римский-Корсаков, Глиэр, Глинка, Рахманинов, пели Собинов, Нежданова… Леонид Пастернак часто ходил к Золотым воротам, потому что жил на Рейтарской. А сегодня там живет Ринат Ахметов и другая новая знать. На улице Владимирской, 43 родился Александр Вертинский. Кстати, там до сих пор даже нет мемориальной доски. В 1948 году в Киеве состоялся его первый концерт после возвращения из эмиграции, и мы с отцом с трудом на него попали. На углу Прорезной и Владимирской было кафе «Маркиза», где Михаил Булгаков покупал себе слоеное печенье, которое он очень любил.

Нас во многом формирует город, его культурные традиции, энергетика. И вот приходит время, когда нужно защищать свое гнездо и отдавать долги, что я и сделал своей книгой. Когда твоему городу тяжело, когда он в беде — нужно помогать ему, насколько хватит сил.