Трудно найти любителя киевской старины, который не зачитывался бы страницами Лескова на киевские темы, – прежде всего знаменитыми «Печерскими антиками». Эти «отрывки из юношеских воспоминаний» были написаны им уже на шестом десятке. Он писал о тогдашнем Киеве: «Внешность изменилась к лучшему, то есть город наполнился хорошими зданиями и, так сказать, оевропеился, но мне лично жаль многого из старого». Лесков сожалел о былом Печерске и прилегающих урочищах, «которые были застроены как попало, но очень живописно». А главное, – писателю недоставало многих ярких персонажей старого Киева, которых он называл, подобно музейным раритетам, «антиками».



К примеру, популярного обитателя Печерска, отставного полковника Кесаря Берлинского. Этот незаурядный персонаж обладал богатым талантом рассказчика. Причем, увлекаясь, полунищий полковник живописал фантастические подробности о своих подвигах, о близости своей к верховным властям и прочее. Печерские обыватели верили и восторгались.



Другой киевский «антик», запечатленный пером Лескова, – издатель первой в городе частной газеты «Киевский Телеграф» Альфред фон Юнг (Юнк). Это был, по словам писателя, «настоящий литературный маньяк, которого не могло остановить ничто, он все издавал, пока совсем не на что стало издавать». Его газета славилась совершенно немыслимыми опечатками. Если верить Лескову, в одном из выпусков «Телеграфа» сообщалось: «Вчера у нас напечатано: киевляне преимущественно все онанисты, – читай: оптимисты».



Перечень колоритных образов из «Печерских антиков» можно продолжать и продолжать. Собственно говоря, это было бы равносильно пересказу всего текста. Интересные киевские подробности встречаются и в других произведениях Николая Лескова – таких, как «Запечатленный ангел», «Фигура», «Умершее сословие», «Владычный суд». Остается только сожалеть о том, что писатель рано покинул наш город . Но причиной тому стали житейские коллизии в судьбе самого Николая Семеновича.



Хотя в Киеве у Лескова проживала родня (так, дядя по матери, врач Сергей Алферьев был профессором Киевского университета), молодой человек во многом был предоставлен себе. Свободой он пользовался по-разному. С одной стороны, Лесков общался с университетскими преподавателями, научился говорить по-украински и по-польски, поступил на казенную службу. С другой, – охотно участвовал в студенческих кутежах, в регулярных потасовках молодежи на окраинах, наведывался и к девочкам на Андреевский спуск (там в это время был центр «ночной жизни» Киева.



Но вот двадцатидвухлетний Лесков вдруг решил обзавестись семьей. Недолго думая, он посватался к дочери местного коммерсанта Ольге Смирновой. Скоропалительный брак не дал ему присмотреться к избраннице. Только потом Николай Семенович увидел, что характер супруги – далеко не подарок, что она амбициозна, лишена материнских чувств и вообще психически неуравновешенна (под старость она вовсе выжила из ума). Впоследствии писатель с горечью задавал себе вопрос: «Как иногда люди женятся и выходят замуж?.. Говорят, что самые умные люди покупают себе сапоги с гораздо большим вниманием, чем выбирают подругу жизни».



Не сразу пришла мысль о разрыве; у Лесковых родились сын (рано умерший) и дочь. Но через несколько лет семейная жизнь стала для Николая Семеновича совершенно нестерпимой. В 1861 году он покинул город на Днепре. Куда угодно, лишь бы подальше от законной супруги!



В дальнейшем Лесков лишь изредка наведывался сюда, навещая родню, не раз бывал на Михайловской улице в гостях у брата Алексея, заведующего городской больницей. И – ирония судьбы! – в один из приездов познакомился на Подоле с красавицей Катериной Бубновой. Они полюбили друг друга, и Бубнова некоторое время жила с Лесковым в Петербурге гражданским браком. Их сын Андрей впоследствии стал биографом отца.



Теперь в честь Николая Лескова на Малой Житомирской висит мемориальная доска, но… доказано, что совсем не на том доме, где он в молодости жил. А вот улица вблизи Печерского рынка, названная его именем, более соответствует исторической правде: это – бывшая Большая Шияновская улица, на которой и происходило действие бессмертных «Печерских антиков».