В стране дул ветер перемен, в архивах ждали своего часа невостребованные документы. Именно тогда Виталий Васильевич вплотную занялся темой, давно привлекшей его внимание. А она действительно была значительной и благородной по содержанию, речь шла о благотворительности.
«Творить благо» для других, для общества способен не каждый. Но Киеву на таких людей везло. И овеществленная память об их добрых делах в виде прекрасных зданий (а это лишь первое, о чем вспоминаешь) до сих пор стоит на улицах города.
Первая книга В.Ковалинского «Меценаты Киева» — плод многолетних архивных изысканий — вышла в 1995 г. Она сразу стала раритетом, библиографической редкостью. А Виталий Васильевич, инженер по образованию, долгое время работавший в Министерстве строительства, уже после выхода книги перешел в Музей истории Киева, что невероятно обрадовало местных краеведов.
Когда первое издание монографии готовилось к выходу, явление киевского меценатства все еще оставалось малоизвестной страницей прошлого даже для узкого круга специалистов. Фактически, В.Ковалинский взял на себя миссию возвратить из глубин прошлого затонувшую «Атлантиду». И когда волны забвения расступились, перед нами предстал неведомый большинству материк — огромный пласт нашей духовности и культуры, очищенный от наслоений лжи и фальсификаций.
Долгие годы слова «меценатство», «благотворительность», «филантропия» были выведены из нашего употребления. А если проскальзывали в тексте, то с явно негативным оттенком.
Теперь о меценатстве, филантропии мы говорим как о делах благородных. Заслуга в этом не одного лишь времени, а и тех, кто, как Виталий Ковалинский, сказал наконец о них всю правду.
У книг Виталия Васильевича есть читатели и за рубежом. Это потомки славной династии Терещенко, трепетно хранящие память о своих предках. Для второго издания они передали некоторые материалы из семейных архивов, которые вошли в монографию. Она теперь стала глубже и объемнее в полтора раза, насчитывает более 500 страниц, 170 фотоиллюстраций. В ней появился научный аппарат, новые интересные факты, рассказывающие, в частности, о вызволении министра Временного правительства Михаила Терещенко из Петропавловки, о жизни бывших киевлян и их потомков в эмиграции и многое другое. В именном указателе аннотированы более 1000 персоналий.
Попробуем чуть приоткрыть занавес воображаемой сцены, на которой когда-то разворачивались события, связанные с благотворительной деятельностью.
Корни у нашего меценатства глубокие: еще со времен Киевской Руси, когда князья Владимир и его сын Ярослав Мудрый строили христианские храмы. Продолжили дело украинские гетманы П.Сагайдачный, И.Мазепа, Д.Апостол, митрополит П.Могила, зажиточные горожане. Но расцвет, своеобразный бум киевской благотворительности — это конец XIX — начало XX веков.
Огромные средства на развитие здравоохранения, народного образования, культуры жалуют крупные сахарозаводчики Николай и Федор Терещенко. Те самые «эксплуататоры», «буржуины», о которых мы слышали еще в школе, но не знали, что такими людьми гордилось Отечество.
Славились также благотворительной деятельностью миллионеры Лазарь и Лев Бродские, купцы Михаил Дегтярев и Семен Могилевцев, общественный деятель Григорий Галаган, городской губернатор Иван Фундуклей и другие состоятельные жители Киева.
Дух меценатства пронизывает не только богатые слои общества, но и средний класс. Город точно охвачен священной страстью творить добро. Город заражен «вирусом» благороднейшего свойства — милосердием.
Многочисленные добровольные товарищества, попечительства и комитеты принимают пожертвования мелких чиновников, торговцев, ремесленников, направляя их на строительство и содержание объектов, назначение которых — служить человеку и обществу.
Если в городе затевалось строительство новой церкви, наряду с основными появлялись и рядовые вкладчики. Столичные газеты ежедневно публиковали их фамилии и сумму пожертвования. Храм, как общее дитя, жители опекали заботой и вниманием, ведь в него были вложены не только деньги, но и сама душа киевлян.
На местной благотворительности держалось почти все здравоохранение Киева. Лечебные учреждения Покровского монастыря, больницы Киевского благотворительного общества и другие содержались на общественные средства.
В здании синагоги на
Ш. Руставели, построенной когда-то Лазарем Бродским, в наше время перебывала, наверное, вся киевская ребятня, т.к. именно здесь долго находился замечательный кукольный театр. А кто не знает лучший в столице Бессарабский крытый рынок? Не то что местный житель — каждый приезжий, будучи в Киеве, почитал долгом заглянуть на знаменитую «Бессарабку», сооруженную на средства, завещанные городу меценатом.
Бесценные художественные сокровища Музея западного и восточного искусства также собраны меценатами — супругами Богданом и Варварой Ханенко.
В прошлом году из Парижа приехал в нашу столицу потомок славной династии Петр Михайлович Терещенко. Привез детей, внуков. Они живо интересовались историей города, присутствовали на открытии после долгой реконструкции Музея западного и восточного искусства, но были удручены тем, что ему все еще не возвращены имена основателей.
…Долгие десятилетия на ул. Бассейной стоял бывший ночлежный приют на 600 человек, построенный Николой Терещенко. Позднее в нем размещался роддом, затем — строительное учреждение. В июне 1996 г. здание было снесено и навсегда исчезло с лица города. А зря. Дом на Бассейной являлся не только памятником архитектуры. Во времена почти полного безразличия к бездомным, презрительно именуемым «бомжами», к судьбе беспризорных детей он мог бы стать напоминанием обществу, что заботиться о ближнем — как делали благотворители прошлого — его долг. Стоило лишь прикрепить на здании мемориальную доску, а главное — сохранить его для города.
Что же двигало поступками этих удивительных людей, какова была тайная пружина, приводившая в действие благородный механизм бескорыстия — вот вопрос, волнующий автора исследования. И чем больше открывалась ему прожитая меценатами жизнь, запечатленная в письмах, воспоминаниях, документах и завещаниях, тем яснее становился вывод, простой и мудрый — каждый из них был христианином и свято чтил заповеди.
Роскошь не затмевала разум. Библейскую притчу о богаче, которому легче войти в игольное ушко, чем в царствие небесное, они хорошо знали и воcпринимали как предостережение. Мудрый способен извлечь из нее урок, глупец — никогда.
Они были разными людьми — грешными, земными. Но никогда не были равнодушными к чужому страданию. Они назначали стипендии неимущим студентам, покровительствовали талантам, учреждали для них премии. 25 лет содержал на свои средства Иван Николаевич Терещенко рисовальную школу Н.Мурашко, а самого художника обеспечил пожизненной пенсией.
В старой России благодеяние поощрялось. Филантропам давались звания, ордена, их имена увековечивались. Быть может, доля тщеславия и была присуща кому-то из благотворителей той эпохи. Но какая огромная дистанция между прежними меценатами и нынешними спонсорами! И не столько историческая, сколько человеческая. Лазарь Бродский, например, говорил: «Я отдаю… потому, что не могу не отдавать».
Наша недавняя история жестоко обошлась с именами благотворителей, вычеркнув их из памяти народа. Исследование Ковалинского — реабилитация меценатов в глазах наших современников и потомков. Восстановить справедливость по отношению к этим людям — вот высший смысл, ради которого писалась эта книга.
Добавить комментарий