Слово «панорама» происходит от греческого словосочетания pan + horama, которое, согласно многочисленным энциклопедическим словарям, в переводе означает «все вижу». В XIX веке это слово толковалось следующим образом: «Круговая картина, обманывающая зрителя, считающего себя посреди изображенной вокруг его местности; стали называть так и картину за увеличительным стеклом. Панорамический вид местности, окружный» (Толковый словарь русского языка В. Даля). Современные же словари объясняют термин «панорама» гораздо шире, меняя при этом местами приоритеты его значений: «1) Общий вид местности, застройки населенного пункта, части города, который открывается с возвышенного места. 2) Большая горизонтальная картина с размещенным перед ней предметным планом, предназначение которой – создать у зрителя иллюзию его участия в изображении. Такое же название имеет и сооружение, в котором экспонируется эта картина» (В. Тимофеенко. Архитектура и монументальное искусство. Термины и понятия).
Знаменитые киевские виды, пейзажи и панорамы имеют очень древнюю историю, начинающуюся с «предания старины глубокой». Самый первый случай их очаровывающего действия произошел еще до возникновения Киева и описан древнерусским летописцем Нестором в созданной им в начале XII века «Повести временных лет». В одном из рассказов этой летописи повествуется о том, как святой апостол Андрей Первозванный (брат Петра) во время своих странствий в I веке нашей эры прибыл в Корсунь, расположенный на берегу Понтийского (современное название – Черное) моря. Узнав о находящемся неподалеку устье Борисфена (так древние греки называли Днепр), он решил продолжить путешествие по этой неведомой ему доселе реке. Однажды во время одной из остановок святой Андрей, созерцая открывшуюся его взору панораму, обратился к своим ученикам со следующими словами: «Видите ли горы эти? Здесь воссияет благодать божия, будет город великий, и воздвигнет бог много церквей». Затем он взошел на высокий берег и, благословив привлекшие его внимание горы, водрузил на одной из них, названной впоследствии Андреевской, святой крест, подтвердив тем самым состоятельность своего пророчества. В «Повести временных лет» ничего не сказано о том, что же увидел перед собой святой апостол Андрей. Тем не менее совершенно нетрудно догадаться, что две тысячи лет тому назад перед ним открылась панорама еще не нарушенных «созидательной» деятельностью человека, покрытых густыми лесами гор и низин правого берега широкой реки и просматривающейся до самого горизонта зеленой равнины левобережья, изрезанной водной гладью многочисленных рукавов и проток.
Прошли годы, и пророчество святого апостола Андрея Первозванного свершилось. На крутом берегу Днепра постепенно вырос большой, красивый и сильный в политическом и стратегическом отношении город с сияющими на солнце золотыми куполами православных храмов. Его слава привлекла внимание всевозможных завоевателей и властолюбцев. Дикие кочевые племена, православные князья и западноевропейские правители неоднократно приходили со своим войском на днепровские берега не любоваться красотой Киева, а с единственной целью – любой ценой заполучить власть над стольным градом. Каждый раз во время таких нашествий Киев подвергался разорению и разрушению либо погибал в огне пожаров. Но затем подобно птице Феникс возрождался, отстраивался и снова очаровывал своим великолепием посещавших его путешественников. Немногочисленные описания города, сохранившиеся до нашего времени, и результаты археологических исследований XIX и XX веков позволяют в некоторой мере воссоздать облик, а, следовательно, и панораму Киева тех времен.
В XVII столетии появились первые графические изображения города, самое раннее из которых датировано 1638 годом. Безусловно, план Киева, составленный А. Кальнофойским, не является в прямом смысле панорамой, несмотря на то, что на нем последовательно просматриваются постройки двух частей города: Печерской и Старокиевской. (фото 1)
4 августа 1651 года Киев заняли войска князя Януша Радзивила. В его свите состоял и придворный художник, голландец по происхождению, Абрахам ван Вестерфельд, который во время своего непродолжительного пребывания в Киеве все же успел сделать достаточно много рисунков с натуры, в том числе и несколько панорам города. (фото 2)
В 1786 году, предприняв длительное путешествие в Крым, всероссийская императрица Екатерина II в начале 1787 года остановилась в Киеве. Намереваясь продолжить свой путь на юг империи по реке Днепр и ожидая такую возможность, она пребывала в городе с 29 января по 22 апреля. В Киеве императрицу неприятно поразили грязные, плохо мощеные улицы и лишенные всякого изящества, находящиеся в плохом состоянии городские постройки. В одном из своих писем она написала: «Киев по своему положению есть место совершенно живописное. От прежнего его великолепия остались одни богатые церкви. Четыре части города, находящиеся на горе и по долине, весьма обширны, но очень худо застроены…». Так выглядел Киев в XVIII веке, хотя на гравюрах того периода его изображали весьма привлекательным. (фото 3)
Неутомимое время собирало годы в столетия. Разрозненные части Киева, перешагнув начертанные некогда киевскими князьями границы, слились в единый губернский город с его неповторимыми, надолго запоминающимися пейзажами. Об этом свидетельствуют гравюры и картины с видами Киева первой половины XIX века, созданные художниками Ф. Солнцевым, М. Сажиным, латышом В. Тиммом, немцем Гроте и еще многими другими живописцами, распознавшими красоту древнего города и с большой симпатией воспринявшими ее. (фото 4, 5, 6)
Появление фотографических аппаратов значительно ускорило процесс фиксации начавшего быстро меняться, не без помощи нескольких «строительных горячек», облика Киева, а распространение почтовых открыток (производное от термина «открытое письмо») с фотографиями киевских видов сделало их известными не только в Российской империи, но и за ее пределами. (фото 7)
Наряду с новыми возможностями изобразительного искусства продолжал существовать и литературно-описательный жанр, который дополнял живописные и фотографические изображения Киева, так сказать, «озвучивал» их. Два представителя этого жанра, А. Муравьев и Н. Сементовский, к примеру, не только прекрасно описали город в своих книгах, но и избрали его местом своего постоянного жительства.
В 1916 году в Киеве поселилась вдовствующая императрица Мария Федоровна – мать последнего российского императора Николая II, искренне любившая город за его святость и красоту.
«…Полна чарующей прелести панорама Киева, когда подъезжаешь к нему по железной дороге. Одна за другой встают и мелькают киевские высоты, террасы гор подымаются друг за дружкой, прихотливо выбрасывая то величественный фасад Владимирского собора, то красное здание университета, то бесконечный, прямой, как стрела, Бибиковский бульвар – эту чудную аллею из тополей, пересекающую полгорода, то, наконец, Печерск с его крепостными стенами, с Великой Лаврской колокольней, видной за много десятков верст. Еще волшебнее Киев со стороны Днепра. В непроглядную даль уходит и стелется левый берег, прячется в острова и заливы; сурово повисли над фоном реки глиняные обрывы правого… Правый берег – сплошная гигантская стена зелени; у подножия – раскидистые ветлы, дальше – кусты орешника, изредка прорезаемые глубокими бороздами от ливней; еще дальше – сады, в которых тонут белые стены и то зеленые, то золотые главы монастырских церквей… Направо мелькнули серенькие строения Никольской Слободки, песчаные отмели. Налево – все та же стена, все те же зеленые кущи, те же купола… Снова суровые глиняные обрывы, а за ними – уже весь город, затканный золотистой пылью… Словно одним взмахом кто-то набросил золотистый газ и на чудную панораму Купеческого сада, слившегося с Царским, и на горку с памятником равноапостольному князю Владимиру, и на Златоверхий Михайловский монастырь, на извивающийся змеей Александровский спуск, и на бессильно павший к подножьям гор игрушечный издали Подол, на его набережную… Но вот пароход останавливается, и «нет волшебной сказки»…» (С. Богуславский. «Спутник по городу Киеву»).
Такими сентиментальными строками начинает автор изданного в 1913 году путеводителя знакомить путешественников с прекрасным, древним, златоглавым Киевом. (фото 8) Не предполагал господин Богуславский, что его слова окажутся пророческими. Всего четыре года спустя остановившийся «пароход» будет разрушен, а «золотистую пыль» сдерут безжалостные руки новоявленных геростратов.
Ломая и круша привычные ценности, в Киев «вползла» прикрытая кумачом гипсово-фанерная «красота» новой эпохи, которая увековечила себя разрушительной «победой» над украшавшими город уникальными памятниками истории и архитектуры.
Затем Киев пережил трагедию Второй мировой войны и памятное киевлянам бремя оккупации. Временно захватившие город враги с удовольствием позировали перед объективами фотоаппаратов на фоне его руин и покрытых копотью потускневших панорам.
Послевоенное восстановление разрушенного Киева, особенно в наиболее пострадавшей центральной части города, строительство пятиэтажных жилых массивов, освоение новых площадей на правом и левом берегах Днепра, заполненных типовыми домами однообразных «спальных» районов, вызывающих вдохновение только у создателей кинокомедий, – все это значительно увеличило территорию столицы Украины и в очередной раз основательно изменило ее архитектурный облик. (фото 9, 10, 11, 12, 13)
В последние годы спокойный силуэт Киева буквально «взорвала» современная архитектура новых столичных высоток. Насколько удачно или неудачно они вписались в панораму города, безусловно, рассудит самый независимый и справедливый судья – время.
Чуток Киева http://vnuk-fiesta.livejournal.com/6057