А ведь в свое время место парка ждала именно такая судьба. Еще в 1870-е годы оборотистые гласные (депутаты) Городской думы разделили его на участки для продажи в частные руки, оставив посередине небольшой «пятачок» под монумент Николая I. Помогла счастливая случайность. Посетивший Киев в 1876 году бразильский император Педро (Педру) II осматривал город в сопровождении здешнего начальства. Увидев пустырь перед зданием университета, он выразил генерал-губернатору свое восхищение предусмотрительностью местных властей, которые сберегли место для столь нужного парка. Начальник края тут же сделал знак городскому голове, и тот заверил августейшего гостя, что он в точности угадал замысел мэрии. После этого от распродажи участков пришлось отказаться, и перед университетом выросли деревья и кусты. В центре, как и было предусмотрено, воздвигли памятник императору Николаю, открытый в 1896 году, после чего парк стал называться Николаевским. На его территории устроили три фонтана. Два из них — справа и слева от фигуры царя — имели обычные круглые бассейны. А один, расположенный чуть в стороне, среди зелени, отличался необычным видом. Его бассейну придали очертания Черного и Азовского морей, между которыми, в полном соответствии с географией, разместился полуостров Крым.  

Издавна в парке имелись детские площадки, места для игр и гимнастических упражнений. Неудивительно, что здесь по целым дням пропадали детишки из окрестных домов. Но по вечерам, когда мамки и няньки отводили малышей по домам, парковый «контингент» принимал совершенно другой вид. Рассказывали, что возле изящных фонарей, с четырех сторон окружавших памятник царю, курсировали особы легкого поведения, которые поджидали клиентов. Здесь было что-то вроде «биржи путан». 

Парк имени Воровского. Фото начала 1930-х гг. 

Пьедестал без монумента 

Гражданская война не способствовала мирным прогулкам. Фонтаны пересохли, фонари погасли, скамейки и карусели растащили на дрова. В 1919 году советское начальство приговорило памятник «Николаю Палкину» к сносу. Этот приговор удалось привести в исполнение уже в ноябре 1920-го. Бронзовая статуя императора работы скульптора Матвея Чижова некоторое время валялась там же в парке; потом ее с отбитой головой и с проломанными боками доставили на завод «Арсенал» для переплавки. В металлолом угодили и фонари — их каменные основания переделали в большие вазы под клумбы. 

А вот гранитный постамент из-под Николая некоторое время оставался на прежнем месте. Это искусное произведение архитектора Владимира Николаева само по себе служило парковой достопримечательностью. Его украшали рельефные изображения киевских достопримечательностей времен Николая — университета, Первой гимназии, Цепного моста, Кадетского корпуса. Их тоже оставили, ободрали только царский вензель, накладной герб и верноподданнические надписи.  

Парк той поры остался в памяти будущего писателя Виктора Некрасова, чье детство и юность проходили неподалеку, на нынешней улице Горького: «В Николаевском парке были солдаты и домработницы, тогда они назывались прислугами… Все без исключения любили нас, детей, а заодно и наших нянь. Няни подсаживались к солдатам, а детвора полировала своими задами поверженного Николая I, бронзового, длинноногого, слегка лысеющего, лежащего у собственного постамента, или бежала к «Черному морю» — маленькому бассейну его очертаний — и гонялась там друг за другом, лихо прыгая через «Босфор» и воюя за «Крым». Сейчас наше милое море густо обсадили цветами, и никто из ныне резвящихся детей даже не подозревает, что эти цветы от них скрывают». 

Скала не вписалась 

Вскоре после освобождения пьедестала от царской статуи было предложено использовать его под памятник Тарасу Шевченко. Но эту идею реализовали не сразу. Так что Николаевский парк поначалу переименовали в Красный, а в 1930-е годы он носил имя Вацлава Воровского — советского публициста и дипломата, убитого террористом в 1923-м.  

Со временем постамент в парке Воровского решили все же разобрать. Часть его, между прочим, использовали для надгробия академика Михаила Грушевского на Байковом кладбище. После этого вновь вернулись к предложению увековечить Кобзаря посреди парка. Составление проекта было поручено известному скульптору Матвею Манизеру, уже отличившемуся монументом Шевченко в Харькове. Автор поначалу предполагал изобразить поэта на гранитной скале с фигурами украинских повстанцев у ее подножия.  

Но такой вид памятника не вписывался в упорядоченную планировку парка, окруженного классическими строениями. В конце концов, Манизер и архитектор монумента Евгений Левинсон остановились на варианте, который, по сути, повторял общую композицию памятника Николаю. В таком виде изваяние Кобзаря и было открыто в 1939 году. Уже после этого парк получил свое нынешнее название — Шевченковский.

КСТАТИ 

Гигиена за полтинник 

Душевой павильон в парке. Фото 1933 г.

В жаркие месяцы 1933 года, на территории парка имени Воровского появилось своеобразное новшество. Органы коммунального хозяйства устроили здесь… душевой павильон. Таким образом трудящийся, жаждущий гигиены, мог обойтись без похода в баню (домашние ванны были тогда чрезвычайной редкостью) и стать чистеньким, не прерывая прогулки. Этот замысел осуществляли довольно долго: небольшое парковое строительство затянулось года на два. Но вот, наконец, павильон был сооружен. Здесь имелись двадцать индивидуальных кабинок — 13 мужских и 7 женских. Каждый мог сам регулировать себе температуру воды. На «помывку» одному посетителю отводилось 20 минут, общая пропускная способность за сутки составляла 600 человек. Местная пресса рекомендовала киевлянам: «Пройдіться у парк подихати свіжим повітрям, почитати газету і помитися». Особо отмечались идеальные гигиенические условия завлекательного заведения: свежий кафель, чистые полотенца, душистое мыло. За услуги взимали 50 копеек — по тем временам не очень мало, но и не чрезвычайно много.