Давайте познакомимся с наиболее характерными купюрами, имевшими тогда хождение среди киевлян. Сейчас эти банкноты представляют разве что коллекционный или музейный интерес, а для наших предков, оказавшихся свидетелями бурных социальных перемен, это была живая наличность. И даже после окончательного установления в июне 1920 года советского режима, многие хранили их в тайниках на случай возвращения «старого времени».

«Катеринки»

Начнем со 100 рублей Российской империи – знаменитой «катеринки» (эмиссия 1910 года) с изображением Екатерины II. За эту денежную простыню при царе-батюшке можно было бы поселиться в меблированной комнате и весьма прилично жить как минимум месяц. Или снять номер в хорошей гостинице и ежедневно шиковать в ресторанах в течение недели. А семья рабочего на сотню существовала и кормилась месяца два! Так что царские деньги при всех быстротекущих властях представлялись наиболее надежными.

«Думки»

После Февральской революции 1917 года были пущены в обращение купюры, лишенные монархической символики. На банкнотах самого крупного номинала – в 1000 рублей – поместили изображение Государственной Думы (Таврического дворца в Петрограде). Отсюда их распространенное название – «думки». К слову, на противоположной их стороне в числе элементов оформления неожиданно обнаруживаем… свастику (разумеется, не имеющую ничего общего с фашизмом, который тогда еще не родился на свет, а просто символизирующую свет и благополучие).

«Керенки»

Значительная инфляция в пору правления Временного правительства потребовала таких объемов денежной массы, что печатные станки просто задыхались. 

Пришлось провести эмиссию упрощенных дензнаков – казначейских билетов, известных как «керенки» от фамилии лидера правительства Керенского. Они выпускались номиналами в 20 и 40 рублей, напоминали скорее большие почтовые марки, нежели деньги, и были лишены номера и серии. 

Их печатали целыми листами. Впоследствии эти несерьезные купюры пользовались наименьшим уважением и в холодное время первыми исчезали в печах.

«Пятаковки»

Временное правительство готовило более разнообразную и солидную эмиссию, но печатный станок, в конце концов, попал в руки большевиков. И они пустили в оборот энное количество купюр с «буржуйской» символикой, но за подписями советских чиновников, в том числе с разборчивым автографом управляющего Госбанком Георгия Пятакова (к слову, киевлянина). Такие деньги на заре большевистской власти обращались в Советской республике, и называли их «пятаковки».

 

 

«Яичница с луком»

Украинская Центральная Рада также имела свои виды на денежное обращение. После провозглашения УНР, в декабре 1917 года, появились первые боны Украины – купюры в 100 карбованцев. Своеобразная цветовая гамма обусловила народное прозвище этих денег «яичница с луком». В этих кредитках воплощена провозглашенная Центральной Радой идея национально-персональной автономии для основных нацменьшинств – русских, евреев, поляков. И мы видим на них номинал «сто карбованцев» по-русски, на языке идиш и по-польски.

 

«Лебидь-юрчики»

Испытав несколько недель большевистского правления, в марте 1918-го Киев снова вернулся под власть Центральной Рады, поддержанной немецкими оккупационными войсками. В апреле того же года состоялась эмиссия «знаків державної скарбниці», на которых стояла подпись главы казначейства Харитона Лебидя-Юрчика. Этой запоминающейся фамилией именовали и сами купюры.

 

 


Первые гривни

В конце апреля 1918 года власть в Украине перешла к гетману Павлу Скоропадскому. Выпуская свои денежные знаки, он использовал и печатные формы, заказанные еще при УНР. Так что в октябре в обращение вошли кредитные билеты в 100 гривен (1 гривня равнялась 2 карбованцам).

Многие считают эту купюру, прекрасно оформленную в национальной манере, самой красивой и уж, во всяком случае, самой стильной из всех, какие у нас ходили. В нижней части этой кредитки были помещены маленькие буквы «Г. Н.» – инициалы автора эскиза купюры, знаменитого украинского художника-графика Георгия Нарбута.

«Казаки»

Со временем правительство Скоропадского подготовило эмиссию своих купюр с надписью «Українська Держава». Но тут, в декабре 1918-го, его свергли, и петлюровская Директория, в свою очередь, воспользовалось гетманскими купюрами. На них можно было видеть старинный геральдический символ – казака с самопалом, и кое-кто называл их «казаки».

 

 

«Совзнаки»

В феврале 1919-го на полгода установилась советская власть. Советская республика печатала тогда расчетные знаки – так называемые «совзнаки». На их оборотной стороне был начертан лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» на всевозможных языках, в том числе арабской вязью и по-китайски. 

Но китайским языком здешние обыватели не владели, и распространилась молва, будто бы советские купюры снабжены еврейским текстом. По этому случаю киевская газета «Більшовик» поместила заметку «Про совітські гроші», начинавшуюся словами: «Новорадянські (совітські) гроші дурна поголоска охрестила грошима жидівськими, бо, мовляв, на них понаписувано щось по-єврейськи. Це – неправда й дурниця».

«Колокольчики»

На исходе лета 1919 г. большевиков выбили из «матери городов русских» деникинцы. В распоряжении деникинского «главного командования вооруженных сил на юге России» были свои казначейские билеты, отражавшие «едино-неделимую» идеологию. Так, на купюрах в 1000 рублей разместили изображение Царя-колокола в Москве. Соответственно и денежные знаки получили прозвище «колокольчики».

 

 

 

Иностранные валюты

Пребывание в Киеве оккупационных войск – в 1918 г. немцев и австрийцев, а в 1920-м поляков – также пополнило «коллекцию» всевозможных платежных средств. Так что на руках у наших земляков оказывались австро-венгерские кроны, немецкие марки («райхсбанкноты») и новенькие деньги обретшей независимость Польши, которые на первых порах также назывались не злотыми, а марками. 

За эти деньги оккупанты стремились смести с киевских прилавков все, что представляло хоть мало-мальскую ценность. Причем, по праву сильного, устанавливали самый несуразный обменный курс в свою пользу.

Кстати

Радость фальшивомонетчика

Чехарда режимов и существенное снижение качества дензнаков породили целую вакханалию подделывания ассигнаций. Писатель Константин Паустовский, проведший в тогдашнем Киеве не один месяц, потом вспоминал: «Фальшивых денег было так много, а настоящих так мало, что население молчаливо согласилось не делать между ними никакой разницы. 

Не было ни одной типографии, где наборщики и литографы не выпускали бы, веселясь, поддельные ассигнации. Многие предприимчивые граждане делали фальшивые деньги у себя на дому при помощи туши и дешевых акварельных красок. И даже не прятали их, когда кто-нибудь посторонний входил в комнату».