Года два назад мы уже рассказывали о старинных дошкольных заведениях Киева, коснулись и Фрёбелевского института, готовившего для них достойных сотрудниц. Этот учебный центр заслуживает того, чтобы вспомнить о нем подробнее. Тем более, что на днях исполнится сто лет со дня его основания.

Еще в начале позапрошлого столетия знаменитый швейцарский педагог-самородок Иоганн Генрих Песталоцци стремился сформулировать основные принципы обучения детей, применяя их в своей школе в Швейцарии. Младшие собратья по призванию охотно перенимали опыт Песталоцци, поступали на службу в его заведение. В их числе был молодой немец Фридрих Фрёбель. Одухотворенный новыми идеями педагогики, он хотел развить их и опробовать в реальной жизни. Особенно интересовали его вопросы дошкольного воспитания. С немецкой дотошностью и пунктуальностью он выстроил теоретическую подоснову этой проблемы.

Так Фрёбель утверждал, что улучшить нрав ребенка и развить природные данные может только системная работа с ним, начиная с самого раннего возраста. Причем он сознавал, что детишкам органически присуще стремление к игре, в особенности – игре со сверстниками. Этому педагог придавал особое значение, культивируя в воспитательном процессе как «подвижные», так и «созидательные» игры.

Он разработал столь популярные теперь «развивающие игры», используя для них так называемые «дары Фрёбеля»: шарики, кубики, цилиндрики, треугольнички, брусочки, палочки, камешки. Такие нехитрые приспособления должны были привить воспитаннику навыки конструирования и одновременно помочь ему в постижении понятий формы, размера, соотношения предметов.

Правда, в стремлении упорядочить педагогический процесс Фрёбель, быть может, хватал через край. Он выстраивал строгую последовательность для детских игр, проповедовал жесткий регламент, надзор за каждой минутой времени малышей… Но в целом его учение фактически заложило основы современной дошкольной педагогики.

Теория у Фрёбеля была неотрывна от практики. В 1837 году он основал в немецком городе Бланкенбурге специальное учреждение для занятий и игр малолетних детей. А с 1840-го дал ему название «детский сад». Для нас сейчас это понятие настолько привычно, что мы не всегда чувствуем исконный смысл идеи Фрёбеля: место, где выращивают детей подобно тому, как в саду выращивают плоды. И сотрудниц сада он называл не воспитательницами, не нянечками, а садовницами.

Его позднейшая последовательница так сформулировала практическую программу фрёбелевских садов: «Игра и работа детей дошкольного возраста в обществе сверстников под надзором образованной воспитательницы. Последняя заведует материалом для работ, направляет игры детей, не дает в обиду одного другому, рассказывает, поет с детьми, приучает их к порядку и опрятности, работает с ними в саду и никогда не наказывает».

Свой опыт и свою воспитательную теорию Фрёбель изложил на бумаге и опубликовал. С его трудами познакомились и российские педагоги. В 1866 году молодая энтузиастка Аделаида Симонович открыла в Петербурге первый в Российской империи детский сад, в котором активно применяла фрёбелевскую систему. Но на первых порах дело не получило должного развития.

Детсадов было мало, к тому же, как признала та же Симонович, они стали в большинстве случаев «не местом воспитания и свободного развития детей, которым учиться еще рано, а местом, где в облегченном виде преподаются предметы школьного обучения: чтение, письмо, счет и иностранный язык». По мнению Аделаиды Семеновны, это совершенно искажало замысел Фрёбеля (хотя, если на то пошло, теперь многие родители требуют от дошкольных учреждений именно ранней подготовки к школе, а не «выращивания» юной личности).

Но прошло еще немного времени, и идеями Фрёбеля заразились многие педагоги. В Петербурге с 1872 года действовало специальное Фрёбелевское общество. А век назад оно появилось и в Киеве.

Первым председателем нового объединения стал видный психиатр, профессор Иван Сикорский (отец знаменитого авиаконструктора Игоря Сикорского). 26 октября 1908 года (по старому стилю) он выступил с торжественной речью по случаю открытия Киевского Фрёбелевского Педагогического Общества, развернувшего новые горизонты в деле дошкольного воспитания наших земляков. При обществе одновременно начали действовать «дочерние структуры», в первую очередь – Киевский Фрёбелевский педагогический институт.

Это женское учебное заведение с трехгодичным курсом готовило для детских садов всесторонне подготовленных «садовниц». Пожалуй, впервые в империи выпускали воспитательниц столь высокой квалификации. Институт, как и Фрёбелевское общество, размещался сперва на улице Владимирской, 68, а потом на Большой Житомирской, 34. Он располагал даже педагогической и психологической лабораториями, а практические занятия велись в подшефном детском саду.

Полунасмешливое словцо «фрёбелички», обозначившее курсисток института, стало официальным термином. У одних оно вызывало ехидное представление о таких себе неказистых старых девах, за неимением своих детей воспитывающих чужих. Но другие видели в этом надежду на подобающую подготовку будущих поколений к жизни и творческой деятельности.

Надо сказать, что к пропаганде идей Фрёбеля приобщилась целая плеяда видных киевлян. Так преподавателем института по части гимнастических упражнений был Александр Анохин – врач и известный спортивный деятель, председатель оргкомитета Первой Всероссийской олимпиады 1913 года в Киеве. Институт, к слову, располагал довольно мудреными по тем временам гимнастическими снарядами. Историю литературы вел опытный литературовед и журналист Григорий Александровский, дикцию и декламацию – актриса и педагог Мария Старицкая, дочь украинского театрального деятеля и драматурга Михаила Старицкого.

Здесь же работал зять Старицкого Иван Стешенко, читавший курс «Детские типы в литературе» (позже он стал членом правительства Центральной Рады). Можно еще добавить, что казначеем Фрёбелевского общества служила Варвара Булгакова – вдова известного профессора и мать будущего прославленного писателя Михаила Булгакова.

Солидная постановка дела привлекала состоятельные семьи. Они охотно отдавали своих чад в элитарные частные детсады, укомплектованные питомицами института, – эти заведения во множестве появлялись тогда в Киеве. Да и детские сады с подготовительной школой при них, открытые при Фрёбелевском обществе, были, в общем-то, не для бедных: туда принимали детишек от 4 до 8 лет за ощутимую по тем временам плату – 50 рублей в год.

Однако параллельно с этим садом и с Фрёбелевским обществом действовала смежная структура. Педагог Наталья Лубенец (жена директора народных училищ Киевской губернии), входившая в число преподавателей Фрёбелевского института, вместе с тем возглавляла в Киеве Общество народных детских садов. Оно содержало в окраинных местностях садики для малоимущих на благотворительные средства (в числе спонсоров этого доброго дела был и представитель знаменитой династии сахарозаводчиков Александр Терещенко). Работали в них те же фрёбелички.

Революция, однако, все перевернула. В суматохе гражданской войны интеллигентным фрёбеличкам пришлось резко перестраиваться на воспитание беспризорной шпаны. А потом Фрёбелевский институт слился с университетом в составе Института народного образования, из которого в 1930-е годы выделился педагогический институт – нынешний Педуниверситет имени Драгоманова. Однако последние фрёбелички долго не забывали того, чему их учили. И рассказывают, что даже в 1950-е годы они еще набирали частным образом небольшие группы дошколят, с которыми неутомимо занимались по давней системе Фридриха Фрёбеля.

Кстати

Породнившиеся коллеги

Так уж вышло, что от Фрёбелевского общества протянулась ассоциативная ниточка к первой женитьбе Михаила Булгакова. Мы уже упоминали, что мать Михаила служила там казначеем. А секретарем при том же обществе состояла ее приятельница София Давидович. Собственно, они были знакомы еще до открытия в Киеве Фрёбелевских учреждений. И вот летом 1908 года к Софии Николаевне приехала погостить из Саратова ее племянница – дочь чиновника, гимназистка Татьяна Лаппа.

Сам Михаил тогда перешел в последний класс гимназии. Чтобы гостья не скучала, тетя сказала ей: «Я тебя познакомлю с мальчиком. Он тебе покажет Киев». Так 17-летний Миша впервые встретился с 19-летней Тасей. Пока девушка оставалась в Киеве, они подолгу гуляли по городу – и, видимо, эти прогулки оставили у обоих сильное впечатление.

Потому что завязалась переписка, потом Тася обещала приехать, но не смогла, и Миша из-за этого готов был застрелиться… А когда они, наконец, снова увиделись, их взаимная любовь уже не вызывала сомнений, и в 1913-м молодые люди обвенчались в Киеве.