Я решил отказаться от студии, потому что хочу исключить ручную составляющую моей работы по максимуму, то есть, я, как художник, придумываю, а воплощают под моим руководством другие люди. Это нормальная практика за границей. Ведь любой ручной труд делает художника мелким ремесленником на обочине техногенной цивилизации.

Когда ты рисуешь и складываешь в папочку, то это одно дело. А когда приходит время отвечать за базар и воплощать в жизнь придуманное — ты становишься обычным менеджером среднего звена или даже прорабом.

Когда я в первый раз взял в руки болгарку и включил ее, мне казалось, что она вырвется из рук и будет бегать за мной по всей мастерской.

Раньше я рисовал, потом начал делать скульптуры из бумаги. Только когда на Биеналле в Нидерландах скупили почти все мои арт-объекты, я начал работать с бронзой. Это ближе нашему покупателю, за картон у нас еще не осмеливаются отдавать значительные суммы денег.

Сначала художник делает что-то новое, все смотрят, обсуждают, но только через 10 лет начинают это покупать.

Сейчас у меня очень интересный проект для торгового центра Sky Mall. Он называется «Адам и Ева в потребительском раю». Масштабы композиции взывают к советской риторике. Рядом в торговом центре будут подвешены человечки, которые лезут по лестнице вверх.

Я начал заниматься стрит-артом. Первый проект назывался «брошенные объекты». Я упаковал мусор в алюминиевую фольгу и задул из баллончика — получились псевдометеориты. Я оставлял их в тех местах, где коммунальщики разрыли и оставили яму, обвязывал место аварийной лентой. Нельзя сказать, что проект не удался, просто о нем мало говорили.

Я придумываю множество проектов, но не воплощаю их. А зачем? Я придумал, воплотил их у себя в голове, насладился — всё, большего мне и не нужно. Гении самодостаточны!

Я придумал проект с поддельными птичками. Меня захватила идея и сам процесс, я слепил несколько штучек, повесил на подоконник, потом в несколько мест, куда я хожу. В итоге я решил, что такие птички должны быть в галереях. И когда я обратился к владельцам галереи «Цех», они предложили сделать из этого выставку. Мы посадили птиц прямо под потолком. Это было в сентябре 2011 года.

Я всегда был сторонником арт-диверсии, пространство галереи очень скучное и заданное. В галереях есть определенное арт-сообщество — это люди, которые высказывают свою критику, мол, это хорошо, а это плохо. Но построено это сообщество на личных симпатиях, отношениях, родстве. А когда появился Интернет, то искусство получило другие масштабы, другую территорию. На улице, среди большого количества людей, ситуация чище.

Накануне предыдущего Дня независимости (в 2011 году) я поставил птичку на памятник Михаилу Грушевскому. И когда Президент возлагал цветы к памятнику, то птичку крупным планом брали камеры телеканалов, и никто не заметил, что она не настоящая.

Я вообще не люблю памятников — это кладбища в среде, предназначенной для жизни.Там, где стоит памятник, вроде и жить нельзя. Нужно возлагать цветы, как-то по-особенному себя вести. Вот этой птичкой я хотел снять пафос с памятников, сделать их более веселыми.

Искусство должно менять мир. Сейчас все художники похожи на тяжелоатлетов, которые подходят к штанге, пытаются ее поднять, но ни у кого не получается, и им даже за это аплодируют, только за попытку поднять. Я думаю, арт-проект «Война» и Pussy Riot подняли эту штангу.