С 1882 года торговал музыкальными инструментами киевский купец Игнатий Игнатьевич Индржишек.
Будучи в техническом и музыкальном отношении одним из самых передовых людей своего времени, он решился на размещение в одной из комнат своего магазина на Крещатике, 41, оборудования для звукозаписи. Его дело хорошо знали, и к новинке отнеслись с большим интересом. К 1910 году достаточно много киевлян имели у себя дома граммофоны и пластинки, однако о создании собственной звукозаписывающей компании никто и не мечтал.
Закупленная в Германии студия являла собой наивысшее достижение акустики и механики того времени. Одним из первых ее посетителей стал композитор Н.В. Лысенко, попробовавший себя в качестве аккомпаниатора артистки Е.Д. Петляш. Знание вкусов покупателей позволило Индржишеку и Гессе делать записи, которые пользовались хорошим спросом и достаточно скоро их пластинки «захватили» весь киевский рынок, спрос на них явно опережал предложение. Однако расширение торговли сдерживалось тем обстоятельством, что восковые диски, запечатлевшие голоса артистов, приходилось отправлять на обработку в Берлин, где также печатался и весь тираж пластинок.

Сроки выполнения заказов затягивались, поэтому компаньоны, взвесив все «за» и «против», решили строить собственную фабрику.
Дело намечалось серьезное: планировалось производство дисков, граммофонов и издание специального журнала для целей рекламы. Разработку проекта здания поручили архитектору Филипу Краусу, а руководство строительством доверили Бедриху Корабу. Торжественная закладка фундамента состоялась в 1910 году на окраине Киева, в Шулявке. Как и подобает в подобных случаях, в особой нише замуровали капсулу с обращением Индржишека к потомкам, в котором среди прочего говорилось: «Тот, кто при перестройке этот лист, вложенный в основание, найдет, пусть помолится за память воздвигнувших кров этот и желавших ему всего лучшего».
Владелец головного офиса «Интернациональ Экстра Рекорд» г-н Эрнст Гессе приехал в Киев и лично руководил устройством фабрики. Строительные работы шли хорошо и дом был почти готов: уже шла наладка оборудования, изготовлялись пробные партии пластинок, как вдруг пришла беда — в ночь на 12 июня произошел сильнейший пожар. В огне погибло большое количество пластинок, матриц и записанных восковых дисков. Дело усугубилось еще и тем, что ни одно общество не захотело принять в страховку фабрику, «обладающую массой горючего материала». По словам местных газет, убыток равнялся ста тысячам рублей. Это событие вывело Эрнста Гессе из душевного равновесия, он полностью потерял интерес к делу, продал все, что уцелело, своему компаньону и навсегда уехал в Берлин.
Энергичный и неунывающий Индржишек, напротив, перенес удар судьбы стоически. Твердо веря в успех своего начинания, он потратил еще 50 тысяч рублей, отстроил фабрику заново и разместил в ней новейшее оборудование. В конце 1911 года на возрожденном из пепла предприятии, получившем название «Экстрафон», отпечатали первые диски, одновременно начал выходить журнал «Пластинка».
Дебют новой фабрики на киевском рынке оказался успешным — марку уже знали. Началась планомерная и
кропотливая работа по записи артистов. Индржишек пригласил в свою студию молодую киевскую певицу Ковальчевскую, которая записала интересный и разнообразный репертуар. Все песни она исполнила удивительно тепло с характером бесконечной народной грусти, которая до этого была присуща только Надежде Плевицкой. Пластинки быстро разошлись, надо было делать новые записи, но приглашенные из Германии специалисты после отладки производства уехали домой. Журнал «Граммофонный мир» писал летом 1912 года: «Фабрика пластинок «Экстрафон» в Киеве замерзла, несмотря на сильную жару. Экстренно требуется ледокол». Индржишеку нужен был человек, знавший все тайны музыкального бизнеса, и вскоре такой специалист был найден
В октябре 1912 года стало известно, что управляющий московской фирмы «Молль, Кибарт и К» (Метрополь-Рекорд) Я.И.
Берквиц перешел на службу в «Экстрафон». С приездом Берквица все встрепенулись, и работа на фабрике закипела. Новая большая запись фирмы оказалась удачной, особый успех выпал на долю пластинки «Гриша уезжает», которая буквально потрясла граммофонный рынок. Покупателям предлагалась дивная мелодия — песнь «покинутой на вокзале перед отходом поезда». Полные отчаянья и скорби строфы завершались имитацией звуков паровоза, навсегда увозящего любимого человека. Это был первый «боевик» (так тогда в России называли шлягер — прим. ред.), который открыл «Экстрафону» дорогу на российский граммофонный Олимп. На обратной стороне пластинки была записана трогательная «Песнь ослепшей девушки».
Индржишек и Берквиц всячески старались сделать репертуар как можно шире и разнообразнее. Они организовали записи различных оркестров, хоров, пригласили к рупору столичных звезд М.А. Эмскую и Д.А. Богемского, создали собственный струнный квартет и выпустили серию пластинок с уроками французского языка. Оперативность работы поражала — они первыми откликнулись на смерть незабвенной королевы цыганской песни Анастасии Вяльцевой. Одна сторона специально выпущенного диска содержала траурную мелодекламацию «Нет чайки прелестной», а другая — речь, посвященную памяти покойной артистки…
Первоначально на фабрике выпускались только двусторонние пластинки «гранд» (25 см в диаметре); при хорошем качестве массы и при стоимости в розничной торговле по 50-75 копеек они с успехом конкурировали с продукцией других фирм.