Как же реагировали на такой массовый «наезд» коммерческих структур представители культа? А никак. Церковь понимала, что без материальных ценностей ей тоже не обойтись. Надо было питаться, одеваться, благоустраивать монастырские территории, а значит — торговать. К тому времени монастыри имели свои пахотные земли и сенокосы, рыболовецкие озера и мельницы, подневольные села и крепостных.

Проезжая через Киев, немецкий предприниматель Флетчер еще в XVII веке сделал такую запись: «Монахи — самые оборотливые купцы во всем государстве и торгуют всякого рода товарами». Действительно, обитатели монастырей были мастера на все руки. Они открывали лавки и шинки, устраивали ярмарки. Самые большими — при Киево-Печерской лавре. Подчеркнем, что торговля производилась не в лавре, а при лавре — на площади, расположенной у стен монастыря. Монахи соблюдали положенную догмами дистанцию.

В XVII—XVIII веках важное значение в промышленности Киева имело винокурение. Конкуренция в этой области была довольно жесткой. Магистрат отстаивал свое право на винокурение и шинкарство в пределах Подола, где в шинках выпивалось водки 30 тысяч ведер в год. «На роздробь (квартами) ее продавали ратушные шинки, «гуртом» (бочками) — казаки. С магистратом конкурировали такие гиганты-производители, как Софийский, Михайловский и Печерский монастыри. Интересная справка: Киево-Печерская лавра в течение одного 1748 года продала «горилки» простой 10 600 ведер, водки — 41 ведро, пива — 98 мер, меду — 30 мерок. Общая прибыль составила свыше 7 тысяч рублей. Лавра также имела на Печерске еще и 14 шинков (по одному на каждой улице).

Справедливости ради заметим, что это лишь одна сторона хозяйственной деятельности монастырей. В остальных вопросах они тоже не уступали киевским лидерам частного предпринимательства. Кесарево отдавали кесарю, а Богово — Богу. Недаром за монастырскими стенами рождались самородки — талантливые художники, резчики, скульпторы, архитекторы и «золотых дел мастера».