После революции абажуры превратились в признак «мелкобуржуазного и мещанского уюта». Пролетарские газеты требовали освободить лампочку Ильича от пыльных тряпок буржуазии. Советский идеал — стены без картин, окна без занавесей и свет без абажуров. В конце 30-х гг. абажур оставили в покое. Он даже стал обязательным атрибутом сталинского шика в интерьере типичной советской семьи.
После войны у киевлян не было бронированных дверей, оконных решеток и сигнализации. Люди жили скромно и открыто. Уж не знаю, кому из советских деятелей пришла в голову мысль, что бытовое обслуживание должно быть в общественных местах (столовые, бани, прачечные). Вот и стали дома строить так, что площади кухонь, уборных и ванн сократились до предела.
Население Киева резко возрастало. В жилье превращали склады и промздания. О комфортности не было и речи! Добиться бы угла, а отдельная комната — мечты. Когда в городе шел мокрый снег, за окнами призывно светились оранжевые абажуры. У их хозяев уже было богатство — свое пристанище. Под абажуром по-семейному пили чай с пайковым хлебом. В комнате стоял дерматиновый диван с высокой спинкой, висел коврик с лебедями, красовались вазочки и фарфоровые статуэтки. Вспоминалась дореволюционная поговорка: «Киев — мещанский, Москва — купеческая, Петербург — аристократический».
Мещанская психология киевлян никуда не делась. Ну в каком другом городе может появиться Верка Сердючка или Михаил Поплавский? Где еще, кроме Киева, можно создать фильм «За двумя зайцами»? И если сегодня киевлянина одеть по-европейски, посадить в шикарную иномарку, то только он откроет рот — наружу вылезет Свирид Петрович Голохвастов. Собственной персоной.
При Хрущеве натиск на абажур возобновился как борьба со «сталинским мещанством». В 1962 г. журнал «Одежда и быт» изложил программу «организации освещения в квартире современного человека». Матерчатому абажуру, сборщику пыли, противопоставили люстру-тарелку — единственное, что можно было повесить без ущерба для голов жильцов в малометражке с высотой потолков в 2,2 м.
В 70—80 гг. большим количеством издавались постановления о борьбе с различным «злом». Снова объявлена борьба с мещанством. Комнаты с пресловутыми сделанными из бумаги ковриками с лебедями тепла не давали. Это были знаки надежной и крепкой семейной жизни, приносящие душевное тепло. И даже барачная стена с таким ковриком выглядела не такой убогой! Тем более, стена комнаты в общежитии с открытками киноактеров и гитарой с бантом.
Тканевые абажуры из шелка, маркизета, шифона, крепдешина были в моде, а дизайнеры 70-х обозвали их непрактичными. К удивлению, противниками киевского мещанства стали и некоторые европейские знаменитости. Однажды город посетил известный актер, выступивший в опере. По возвращении домой он нелестно назвал наш край «страной оранжевых абажуров», а для насмешки организовал в Париже выставку советского нижнего белья.
У киевлянина Михаила Булгакова есть крылатое выражение: «Никогда не сдергивайте абажур с лампы! Абажур священен». В тех же 70-х коврики с лебедями в Киеве запретили спецпостановлением по рынкам, а абажуры сняли с производства. Но наступило рыночное время, когда трудно запрещать то, на что есть спрос. Ныне возвращение абажуров навеяно осознанием горожанами исторического предназначения Киева как города тепла, уюта и покоя.
<!—
—>
А что, в натуре было постановление о ковриках с лебедями?