Пополнение коллекций


В наши дни коллекция музея практически не пополняется. Новые произведения искусства, достойные соседства со старыми экспонатами музея, можно приобрести лишь на аукционах уровня «Кристис» или «Сотбис». Но с распадом Советского Союза в Украине перестали выделять музеям деньги на пополнение коллекций.


Как рассказала завотделом античного искусства Екатерина Чуева, например, античная коллекция, которая к 90-летнему юбилею музея впервые разместилась в двух просторных залах, а до этого ютилась в малюсеньком помещении кассы, не пополнялась с 70-х годов прошлого столетия.


Сегодня предметы античной старины, найденные во время законных раскопок, направляются в тематические музеи и заповедники, такие как «Ольвия» или «Херсонес Таврический». А добыча «черных археологов» не может быть передана музею, поскольку изначально считается кражей у государства.


Правда, изредка в музее все-таки появляются новые экспонаты. Но исключительно благодаря меценатам. Так, лет 5 назад известный ученый, директор Украинского противоракового института в Вене Василий Новицкий подарил музею буддийскую чашу XVIII века. В 2002-м известный японский художник Рюсэки Моримото оставил музею экспонаты выставки своих работ, которую привозил в Украину.


А недавно, к 90-летнему юбилею музея, бизнесмен и коллекционер Александр Фельдман презентовал музею 12 окимоно – японских миниатюрных скульптур – из личной коллекции.


Познакомиться с именами всех меценатов и увидеть их подарки можно на выставке «Дары музею», которая проходит как раз сейчас (до 1 сентября).


Куда уходили шедевры


Богдан Ханенко в своем завещании требовал, чтобы ни один предмет из его коллекции не покинул стен его дома, музея, а тем более – не был вывезен за границу. Однако выполнить последнюю волю мецената не удалось. Первые потери она понесла еще во время Первой мировой войны: наиболее ценные экспонаты оказались в Москве (правда, позже многие вернулись в Киев усилиями тогдашнего директора музея, профессора Николая Макаренко). Значительную часть коллекции вывезли нацисты во время Второй мировой. По имеющимся сведениям, эти произведения погибли во время пожара в замке под Кенигсбергом.


Но кроме «военных» потерь были еще и «мирные». Так, лучшие картины в 20–30-е годы прошлого века были просто изъяты из музея и проданы на европейских аукционах. Советской власти остро не хватало денег… «Это, пожалуй, единственный пример в истории, когда государство, вместо того, чтобы хранить и приумножать культурное наследие, избавлялось от него ради наживы», – говорит зав. отделом Елена Живкова.


Кроме того, еще до Второй мировой коллекцию начали дробить и делить между создающимися музеями.


– Все русские иконы ушли в музей русского искусства, – рассказывает замдиректора музея Наталья Корниенко. – Портреты рода Ханенко оказались в историческом музее. Туда же переехала «украиника» – украинские ковры XVII-XVIII веков, стекло, вышивка, а также коллекция оружия. В музее остались практически только произведения западноевропейского и восточного искусства, и именно поэтому в советское время он назывался «Музей западного и восточного искусства». И лишь десять лет назад, к 150-летию Богдана Ханенко, ему вернули название, которое меценат указывал в завещании.


Кроме того, когда из Москвы пришла директива об обязательном создании в областных центрах исторических и художественных музеев, экспонаты из коллекции Ханенко стали изыматься в пользу этих музеев. Сейчас они хранятся в музеях Николаева, Херсона, Луганска и других городов.


А вот «золотая коллекция» Ханенко, изделия из драгметаллов, еще до войны была передана в Госбанк, и вскоре ее след был утерян. Полагают, что многие из произведений ювелирного искусства были переплавлены на металл, и это, по словам музейных работников, – одно из преступлений Сталина против культуры. Впрочем, ряд золотых изделий из коллекции Ханенко сохранился и находится сейчас в Национальном музее исторических драгоценностей.


Иными словами, начало коллекций многих украинских музеев положила именно коллекция, собранная Богданом и Варварой Ханенко. Сколько всего в ней было экспонатов, доподлинно неизвестно: описи во время Второй мировой войны были утеряны.


Почему к нам не везут «джоконд»


Многие произведения искусства из собрания Музея имени Ханенко находятся под угрозой и в наши дни. Виной тому – отсутствие условий для сохранности шедевров. Работы «стареют» и умирают естественной смертью, если не поддерживать в хранилищах определенную температуру и влажность. Но систем климат-контроля ни в одном киевском музее нет, утверждает Елена Живкова. Отговорка у чиновников одна: нет денег.


Распространенная музейная практика – знакомить со «своими» коллекциями жителей других стран во время выездных выставок. В Украину ни один уважающий себя музей картины не возит. Именно потому, что у нас в стране не могут обеспечить условия для сохранности полотен.


Подробности


Из папской молельни и с пыльного чердака


Шедевры, составляющие основу собрания нынешнего Музея искусств имени Б. и В. Ханенко, в свое время были приобретены основателями музея – Богданом и Варварой Ханенко – при самых различных обстоятельствах.


Так, замечательный нидерландский диптих XV века «Поклонение волхвов» (его приписывали знаменитым живописцам Рогиру ван дер Вейдену и Дирку Боутсу) куплен Богданом Ивановичем в Риме у князя Боргезе. Когда-то он находился в зале перед домашней молельней римского папы Павла V, принадлежавшего к роду Боргезе.


Во Флоренции супруги Ханенко пополнили свою коллекцию на распродаже картин, прежний владелец которых – Борго де Бальзан – изрядно нуждался в деньгах из-за проигрыша на бирже. При этом одной из интересных покупок стало произведение фламандцев Тенирса и Франкена «Кабинет любителя искусств». А в Москве Богдан Ханенко совершенно случайно обнаружил целую галерею работ старых мастеров, посетив коннозаводчика Николая Малютина. Тот приобрел картины в придачу к дому, в котором поселился, и свалил их на чердаке. Убедившись в ценности находки, Богдан Иванович тут же купил у Малютина все полотна и буквально той же ночью перевез их на свою московскую квартиру. В числе других первоклассных картин там оказался натюрморт испанского художника Сурбарана.


Как это было


Один из комиссаров, партийных надзирателей музея времен национализации, о принципах его посещения (из отчета 1919 года):


– «Право посещать музей… решено предоставить в первую очередь советским работникам. Первого мая полагаю уместным музей считать открытым только для лиц, имеющих именные разрешения, ибо пролетариат в этот день будет на своих революционных празднествах, а мещанская толпа угрожает переполнить музей, еще не готовый для наполнения его широкими массами, а празднично-любопытствующие настроения этой толпы не представляют культурной ценности».