Тысяча первая статья: штраф до 500 рублей
В криминальном кодексе Российской империи («Уложении о наказаниях») имелась статья под запоминающимся номером: 1001-я. Ее так и называли: «статья за порнографию». Она гласила: «Если кто-либо будет тайно от цензуры печатать или иным образом издавать в каком бы то ни было виде, или же распространять подлежащие цензурному рассмотрению сочинения, имеющие целию развращение нравов или явно противные нравственности и благопристойности, или клонящиеся к сему соблазнительные изображения, тот подвергается за сие денежному взысканию не свыше пятисот рублей или аресту на время от семи дней до трех месяцев».
Как видим, наказание было не слишком суровым (хотя тогдашние 500 рублей весили куда больше, нежели сегодняшние 500 гривен и даже 500 долларов). Но и подпадало под эту статью все, что взбредет в голову ханжески настроенным обвинителям!
Самые громкие дела, связанные с 1001-й статьей, подразумевали вовсе не ту порнографию, распространение которой теперь беспокоит нынешних законодателей. К примеру, по ней привлекли Михаила Арцыбашева, автора нашумевшего романа «Санин» (1907), в котором герой всего-то выступает за свободу и естественность чувственных проявлений. Нынешние любители «клубнички» вряд ли дочитают до конца этот роман…
Несколько позже по 1001-й завели дело на молодого писателя Исаака Бабеля (за два рассказа, только-только намекнувшие на интимную сферу). А еще на основании этой статьи наложили арест на… книгу знаменитого физиолога Ивана Сеченова «Рефлексы головного мозга», также усмотрев в ней «развращение нравов»!
По поводу же реальной торговли пикантными фотоизображениями уголовные дела заводили не так уж часто. Писатель Александр Куприн отмечал, что полиция до поры до времени относилась к этому снисходительно: «Мало ли что делается в узком семейном кружке… Вольному – воля, спасенному – рай. Никто никого не тянет покупать карточки».
Сам позирует, сам продает
Продажа скабрезных фото была целой индустрией, в которой обращались изрядные суммы. В цикле «Киевские типы» Куприна даже персонаж есть – «поставщик карточек». Как утверждал писатель, «в Киеве есть люди, истратившие целые родовые состояния на составление коллекций порнографических карточек, собранных во всех странах света».
Александр Иванович явно был неравнодушен к этой теме. В другом своем произведении на киевском материале – знаменитой повести «Яма» – Куприн даже намекнул на одно из местных заведений, где изготавливали фотопорнуху. Среди персонажей «Ямы» был некий Семен Горизонт, ловкий и предприимчивый торговец «живым товаром». Дела привели его в город К. (в котором несложно было узнать Киев).
На другой день после приезда «он отправился к фотографу Мезеру, захватив с собой девушку Бэлу, и снялся с ней в разных позах, причем за каждый негатив получил по три рубля, а женщине дал по рублю». Фотографическое ателье Де-Мезера, одно из старейших и известнейших в Киеве, размещалось на Крещатике. Едва ли его владелец был рад подобной «рекламе»! В «Яме» Куприн изобразил и сценку торговли порнокарточками.
Тот же Горизонт по дороге в Киев свел знакомство с юным подпоручиком из захолустного гарнизона, вырвавшимся в отпуск. Торговец ловко свернул разговор на красоту киевских женщин и их особо утонченные способы любви. А затем… «Я был холостой, и, конечно, понимаете, всякий человек грешен… От прежних дней у меня осталась замечательная коллекция». Тут в руках у подпоручика оказалась сафьяновая коробочка с карточками… Когда у молодого офицера пошла кругом голова и помутнело в глазах, делец без труда сбагрил ему весь набор карточек по двугривенному за штуку.
Порнокарточки в Киев поступали из Одессы и Варшавы
В 1906 году войну порнухе объявили… черносотенцы. Генеральша Мария Проценко, председательница местного женского кружка киевского Союза русского народа, пожаловалась императрице Александре Федоровне на засилье в Киеве непристойных изображений и изданий.
Из Петербурга пришел суровый запрос. В ответ инспектор типографий и книжной торговли Александр Никольский докладывал начальнику Юго-Западного края генералу Владимиру Сухомлинову: «Я пришел к следующим выводам: торговля порнографическими изображениями в Киеве производится, так как, к сожалению, имеется спрос на подобные изображения, но в Киеве торговля эта, во всяком случае, развита не более, чем в других больших городах…
В Киеве порнографические издания получаются главным образом из Одессы и Варшавы… Из публики, как я убедился, одни уж слишком снисходительно смотрят на торговлю порнографией, а другие слишком строго, считая за порнографию снимки с известных картин, артистов в трико и т.п., что по закону не преследуется».
Пойманных распространителей «клубнички» в Киеве наказывали весьма либерально: штрафами в пределах 5–25 рублей. Но в дальнейшем генерал-губернатор потребовал повысить за это ответственность. И когда, к примеру, в мае 1908 года полиция задержала двух молодых торговцев с пачкой пикантных карточек и брошюрами «гнусного порнографического содержания», Сухомлинов влепил им по две недели ареста.
Ночные сеансы кино – только для «избранных»
Кроме покупки порнографических фотоснимков, сексуально озабоченные граждане знали также пути-дорожки к просмотру аналогичных кинолент. Но иногда полиция «ломала кайф» любителям пряных ощущений.
Так, в сентябре 1912 года местная пресса сообщила о скандале в трех кинотеатрах – «Экспресс», «Корсо» и «Арс». В них начали крутить ленту под многообещающим названием «Дурашкин в раю Магомета». Но цензура признала картину «явно порнографической». После этого полицейские совершили налет на проштрафившиеся кинотеатры. Непристойные ленты изъяли и уничтожили.
Киевский старожил Григорий Григорьев вспоминал один из крещатицких кинотеатров напротив улицы Фундуклеевской (теперь Богдана Хмельницкого): «До 11-ти часов ночи здесь шли обычные фильмы. А потом «для избранных» задорого демонстрировались два часовых ночных сеанса. Они давали громадную прибыль владельцу кино, добившемуся монополии на демонстрацию известного сорта картин, получаемых для проката непосредственно из Парижа». Происходило это в центре города, под носом у стражей порядка. Скорее всего, за свою «близорукость» они получали надлежащую мзду.
«Публичные дома должны быть на Крещатике – это удобно!»
Известен случай, произошедший на заседании гордумы в начале прошлого века. Обсуждался вопрос о дислокации домов терпимости (в ту пору они размещались вдоль Ямской улицы). Гласный (депутат) Филипп Ясногурский, владелец обширной усадьбы на Лукьяновке, взял слово и заявил: «В законе нет указаний на то, что публичные дома должны быть в отдаленном месте… Кажется, для удобства нужно устраивать их на Крещатике. Почему я с одной окраины должен ехать на другую?» После этого, по сообщению тогдашнего журналиста, «в заключение своей речи Ясногурский предложил посмотреть и полюбоваться принесенною им циническою картиною (фотогр.) нагой женщины».
Думцы заметно оживились. Наибольший интерес к фотокарточке проявил гласный Николай Добрынин, и Ясногурский разрешил коллеге взять ее себе. Что и было зафиксировано в стенографическом отчете.
Добавить комментарий