А. М.: — Добрый вечер.

В: — А слухачам нагадаю, що ви також можете долучитися до нашої розмови, висловити свою думку щодо реконструкції набережної Дніпра та поставити наболілі запитання нашому гостеві за телефоном, який ви зараз почуєте.

Що ж, пане Андрію, поговоримо відразу про проект розбудови Набережної. В чому його суть та мета, щоб слухачі зрозуміли про що ми з вами говоримо.

А. М.: — Спасибо, что вы дали возможность хоть как-то проинформировать киевлян по этому проекту. Проект очень большой, сложный, действительно влияет на облик города Киева. И надеюсь, что последствия бывают не только плохие, но и хорошие. Наша задача на самом деле очень простая. Киев – красивейший город, расположенный возле большой, красивой реки, но, тем не менее, так сложилось исторически, что Киев не имеет выхода к воде. И то, чем богаты многие города Европы и Азии, а именно – набережными, выходом к воде, Киев, к сожалению, похвастаться не может. Задача нашего проекта – убрать с достаточно широкого участка набережной от моста метро до Подола проезжую часть в тоннель, а на платформе над ним создать пешеходную улицу, променадную часть, где будут расположены развлекательные объекты, туристические достопримечательности (это могут быть рестораны, офисы, банковские филиалы, музеи, выставочные салоны, гостиницы, предполагается небольшая часть жилья).

В результате будет создана уютная, красивая улица, по которой смогут прохаживаться и вечером и днем киевляне и гости столицы. То есть будет придан определенный шарм тем склонам и воде, которая есть в Киеве, но которая фактически лишена пешехода. Сегодня, гуляя по набережной и по аналогичным берегам в других городах, мы часто думаем: «а почему бы и в Киеве не сделать нечто подобное».

Такая задача стоит перед нами. Она была поставлена полтора года назад решением Киевской администрации. Был проведен конкурс и те компании, которые его выиграли, сегодня работают над данным проектом очень много и плотно, и, надеюсь, результативно. Как только будет найдено инжиниринговое решение, в первую очередь связанное с тоннелем и с решением таких вопросов, как отвод газов с проезжей части, шумоизоляция, экологические проблемы сохранения склонов и их укрепления — у нас родится проект, который мы будем показывать и, обсудив, киевляне его примут и поддержат.

В:- Тобто, наскільки я зрозуміла, проект вже розглядався раніше у Київраді ще за часів Олександра Омельченка. Ви пройшли конкурс, тобто ваша компанія є співучасником проекту ще з іншими компаніями.

А. М.: — Говорить о презентации какого-то проекта пока рано, потому что на самом деле все презентации, которые проходили, представляли собой презентацию идеи. На сегодняшний день конкретного проекта еще нет. Да, действительно, сегодня есть семь проектов разных киевских архитектурных мастерских, и иностранных в том числе, которые касаются видения того, что можно сделать на этой территории. Все это не заказные работы, а видение конкретных архитекторов, которые имеют право его высказать. У нас свободная страна, свободные архитекторы, которые могут позволить себе за свой счет делать такие проекты. На самом деле, когда мы получим все расчеты, все экономические обоснования — будет объявлен конкурс. Может быть, эти архитекторы не захотят принять в нем участие и вместо них в нем возьмут участие другие. После того, как появятся основанные на реальном задании заказные работы архитекторов (напомню, что сегодня задание еще не сформировано), мы вместе с общественностью города Киева посмотрим на эти проекты, оценим их преимущества и недостатки и попробуем выбрать самый оптимальный и самый красивый из них.

В: — Реконструкцію Дніпровської набережної оцінюють у три мільярди гривень. З якого бюджету візьмуть ці кошти?

А. М.: — У нас есть очень условный аналоговый расчет стоимости этих работ. Я еще раз повторюсь, что проекта как такового еще нет. Одна западная инжиниринговая компания делает расчеты, готовит нам ТЭО, и только после этого появятся какие-то финансовые рамки данного проекта. Та цифра, которая сегодня прозвучала высчитана на основе сопоставления с похожими проектами в Украине. Однако последняя точка по цифре будет поставлена примерно через полгода.

Относительно денег – в проект будут вложены деньги только инвестиционных кампаний. Ни копейки бюджетной. К сожалению, так как проект очень дорогой и финансово-обременительный, именно поэтому на набережной появляется жилье. Стоимость одного погонного метра тоннеля, как вы знаете, – свыше 500 тысяч евро. Для того, что бы выйти на минимальные показатели строится небольшое количество жилья — это будут, скорее всего, апартаментные квартиры, гостиницы, офисы, какие-то торговые помещения. Напомню, что когда проводился конкурс, то одним из условий, которое ставил город перед будущим инвестором — это перечисление в бюджет города довольно крупной суммы, около двух миллионов долларов. Эта сума была перечислена в свое время. Город, я надеюсь, эти деньги использует на какие-то социальные программы.

В: — Тобто Вам невідомо куди ділись ці гроші?

А. М.: — Нас это не касается. Мы в этом плане доверяем руководству города, которое, как правило, здраво распоряжаются такими деньгами.

В: — Зрозуміло, а на які терміни заплановане саме виконання робіт? Якщо,як ви кажете, через півтора роки розпочнеться будівництво, реконструкція, то, в цілому, коли можна буде побачити остаточний результат?

А. М.: — Вы знаете, можно бы было назвать какую-то конкретную дату, но дело в том, что срок начала строительства и конца строительства вплотную зависит от того, насколько этот проект будет поддержан киевлянами и киевской властью. Есть масса примеров, когда проект можно было бы построить за 3-5 лет, однако по 20-25 лет не видит конца – то какие-то вопросы не учтены, то какие-то деньги не оговорены и так далее. Мы для себя ставим планку до пяти лет. Хотя бы в первую очередь стартовать и сделать.

В: — На розширеному засіданні колегії КМДА цей проект розглядався і, якщо мені не зраджує пам’ять, мер Черновецький дав добро на реалізацію запропонованої концепції реконструкції. Давайте зараз послухаємо коментар нашого мера на це питання: «Я считаю, во-первых, что киевляне должны иметь доступ к воде. Это второй или третий этап моей работы, который я собираюсь продемонстрировать. Вообще Днепровская набережная находится в задрыпанном состоянии. Мы имеем самую красивую природную среду из всех столиц Европы, и имеем на берегу Днепра какие-то жуткие, нечеловеческие условия для того, чтобы можно было этим пользоваться. По набережной надо гулять, надо наслаждаться красотой, которой не существует. Поэтому я обсуждаю застройку набережной, но только на условиях, что каждый киевлянин, вне зависимости от того, сколько у него в кармане денег, будет иметь возможность ходить по красивой мостовой и наслаждаться всеми прелестями природы». Як бачимо, проект міській владі сподобався, і мер цю концепцію затверджує, але не повністю. Вона затверджена тільки частково. Мабуть, будуть радитися з киянами, адже у нас є така традиція – проводити громадські слухання, і все, що хочуть зробити у столиці з людьми обговорюють. Це, мабуть, правильно, раз в нас запровадили таку традицію. Чи будуть ці слухання проводиться у нас, і чи відомо вам, коли вони будуть?

А. М.: — Безусловно, такие слушанья будут проводиться. Я уже сказал, что мы будем показывать все конкурсные проекты и проводить слушанья. Мы хотим сделать большой макет, поставить его с открытым доступом в общедоступном месте в городе. И, конечно, слова мера подчеркивают его государственную позицию, потому что для города будет благо, если мы создадим открытую пешеходную зону вдоль воды, комфортную для людей, и, естественно, там не будет никаких ограничений для всех желающих пройтись по этой территории.

В: — У нас є слухач:

С.: — Мене звуть Сергій Васильченко, я живу у Києві. Щодо того, що сказав мер про диспут з кожним киянином по набережній — у нас є приклад на Оболонській набережній. Частина набережної заблокована охороною, там де є особняки. Де гарантія того, що на Дніпровській набережній такого не буде, і туди буде доступ тільки для обмеженої кількості Киян?

А. М.: — Вы знаете, весь проект построен на том, чтобы к нему был открытый доступ. Если променадная часть, пешеходная улица закрыта — нет смысла называть ее пешеходной. Гарантией являются и мои слова, и тот проект, который мы покажем киевлянам. Нам совершенно не нужна здесь закрытая территория, это будет общегородской общественно-развлекательный центр.

В: — А от ті будівельні роботи, що будуть проходити саме щодо реконструкції, чи вплинуть вони на пересування транспорту, чи буде якесь блокування руху?

А. М.: — Это очень непростой вопрос, но мы для себя поставили, как обязательное условие, сохранить возможность проезда по набережной для автотранспорта и будем осуществлять строительство этапными полосами, чтобы не перекрывать важную транспортную артерию. Это будет одной из задач в проекте.

В: — Ми говоримо про позитиви, багато позитивів, а якісь негативні чинники є? Чи може цей проект дати 100% гарантію того, що роботи які там проводитимуться і взагалі все, що там буде відбуватися, не зіпсує історичний вигляд Подолу?

А. М.: — Ответственность браться за такой проект очень большая и, безусловно, есть объективно-субъективные вопросы, связанные с реконструкцией такого крупного комплекса. Конечно, на период строительства по любому будут неудобства: работающая техника, строители… Но результат будет стоить того. Мы ни в коем случае не будем трогать склоны и зеленую часть набережной. Все работы будут проводиться в пределах существующей дороги и трамвайных путей. Наша задача построить эту променадную часть города в архитектуре, свойственной Киеву. Она должна быть узнаваема. Речь идет о невысотном строительстве – 4-6 этажей максимум, и то в отдельных местах. И самое главное – мы ориентируемся на послевоенную архитектуру Крещатика. Считаем, что она по-своему уникальна и вписывается в нашу задачу создания узнаваемого образа набережной с использованием мотивов послевоенного Крещатика; создания присутствующей на набережных европейских городов, таких как Канны или Ницца, атмосферы, где люди, прогуливаясь возле берега, получают максимум комфорта и удобств для отдыха, работы, либо для того, чтобы просто провести время с семьей или с гостями города. Для нас очень большая ответственность не повлиять на силуэт и не испортить то, что мы сегодня имеем.

В: — Я би хотіла, щоб ви нагадали нашим слухачам, яка саме частина набережної підпадає під реконструкцію, щоб вони чітко знали, де в майбутньому їм прийдеться гуляти.

А. М.: — На самом деле сегодня под реконструкцию подпадает вся набережная города Киева, но касается в основном решения транспортных вопросов. Это связано с развязками возле существующих мостов, возле нового строящегося моста. А что касается того проекта, о котором мы сегодня говорим – то территория реконструкции ограничена Почтовой площадью и мостом Метро. Вот эта часть территории.

В: — У нас є слухач:

С.: — Мене звати Віталій. Я вважаю, що це буде просто злочин по відношенню до міської архітектури, до цих дніпровських схилів. Вони ж просто поповзуть, через 10 років там буде друга Куренівка.

А. М.: — Ну, такая позиция тоже присутствует. Есть ряд людей, которые всегда против, даже не зная того, что там планируется. Я думаю, что после того, как киевляне увидят сам проект, который мы будем выставлять на просмотр на общественном слушании, после того как они убедятся, что разделы проекта, связанные с укреплением действительно ползущих склонов, сделаны квалифицированно и пройдут определенную экспертизу, — думаю, что многие такие высказывания по отношению к данному проекту будут более спокойны и дружелюбны. А вот если ничего не делать всерьез на набережной, не заниматься основанием склонов, не проводить специальных мероприятий по укреплению действительно может привести к тому, что те здания, которые находятся наверху, потихонечку будут ползти. Они уже сейчас ползут.

В: — У нас слухач:

С.: — Він відноситься до цього проекту негативно, вважає, що він принесе шкоду Києву, нашому історичному місту. От справді є різні думки, багато різних людей, багато різних думок. От що буде, якщо буде наприклад громадське слухання і кияни виступлять проти цього проекту, його закриють чи що буде?

А. М.: — Мы благодарны всем людям, которые высказываются так или иначе по этому проекту. Потому, что нам нужно понимать позицию киевлян и готовиться определенным образом к тем вопросам, которые будут заданы, искать на них ответы, принимать правильные решения. И вообще, активная позиция – это гораздо лучше, чем равнодушие. Что касается того, как воспримут киевляне этот проект…В первую очередь у нас должна быть подготовлена убедительная аргументация – качественное проектное предложение, безукоризненная эстетика, удобство для киевлян. Если мы не докажем этого своими конкретными делами, то проект может не состояться. Нам очень важно выслушать не только инженеров, но и общественное мнение, учесть его в проекте. Но если мы с этим не справимся, тогда на этом проекте можно будет поставить крест. Я абсолютно убежден, что люди, которые сегодня участвуют в проекте — это высокого уровня профессионалы. В основном, это наши киевские люди. Некоторые инженерные и архитектурные вопросы нам помогают решать коллеги из-за рубежа. К сожалению, ни у украинских транспортников, ни у архитекторов пока нет опыта создания настолько крупных объектов.

В: — Пане Андрію, якщо говорити про набережну, то це дуже романтичне місце для закоханих, для всіх киян. Якщо там зроблять дійсно такий європейський вигляд передмістя, то у нас, мабуть, будуть багато туристів туди ходити. Це, мабуть, буде ще одна користь цього проекту?

А. М.: — Безусловно, вы правы. Это будет, я надеюсь, новая достопримечательность города Киева. Расчет, который мы сейчас ведем по количеству объектов, которые могут быть там расположены (имеются в виду объекты развлекательно-туристического свойства) – говорит о том, что как минимум еще 500 тысяч человек смогут приехать сюда и полюбоваться видами города и склонов Днепра. Естественно, это будет один из маршрутов туристических экскурсионных агентств.

В: — Іще раз нагадаємо, хто буде проводити роботи по цьому проекту?

А. М.: — Если вы имеете в виду строительные работы, то пока это еще неизвестно, потому что нет ни утвержденного проекта, ни окончательной концепции, которая нам подходит. Я думаю, что работать будут, однозначно, киевские организации. Это вопрос занятости и включения рабочей силы в проект. Думаю, проект даст возможность трудоустроить не один десяток тысяч человек. Это очень сложный и крупный проект. Многие наши компании, и «Підземшляхбуд», и «Укравтодор», и городские строительные компании, на сегодня вооружены и профессионально подготовлены для того, чтобы самостоятельно реализовывать такие проекты.

В: — Я знаю ще один такий проект, і не один. Наприклад, на Лівому березі планують побудувати висотку. У нас в гостях у студії була архітектор Марія Суськаі казала, що для того, щоб побудувати такий будинок необхідно залучати іноземних фахівців. Тобто, нам потрібен європейський досвід. У цьому проекті ми все знаємо чи нам щось таки треба буде питати у наших іноземних коллег?

А. М.: — Я знаком с Марией, она очень хороший архитектор, но наши проекты действительно очень серьезно отличаются. Если мы сегодня говорим о высотных зданиях в понимании мировом, европейском — то для этого необходимы особые противопожарные эвакуационные мероприятия, которые у нас пока не проработаны даже на уровне норм и правил. Поэтому привлечение при постройке высотных зданий западных специалистов более чем актуально, и это правильно. Надо учиться и не допускать ошибок, через которые прошел мир в этом направлении строительства. Что касается проекта, о котором мы сегодня говорим, то это не высотное строительство. Здесь нам не нужно решать каких-то глобальных сверхзадач по надстройке платформы, но сама платформа требует очень сложных расчетов, а таких аналогов у нас тоже нет. Поэтому мы за инженерным разделом обратились к западной компании. Здесь вопросы и пожаробезопасности тоннеля (это достаточно непростые объекты с этой точки зрения), укрепления склонов, оптимальной оптимизации транспортных потоков. Западные инженеры подсказывают нам, как это лучше сделать. Естественно, мы будем критично все рассматривать еще и с нашими специалистами, чтобы прийти к максимально оптимальной и объективной схеме решения этой проблемы.

В: — Ми сьогодні дуже багато говоримо про проект реконструкції набережної Дніпра. Нагадаю слухачам, що він іще не утверджений. Частково тільки. От, пане Андрію, ви все ж таки сподіваєтесь, що цей процес буде швидшим, затвердження буде швидшим, чи довгий час, рік, два, три. На що ви сподіваєтесь?

А. М.: — Я верю в этот проект, иначе я бы не брался за него. Я абсолютно уверен в профессиональном подходе – как нашем, так и наших компаньонов и коллег. Я очень люблю Киев и уверен, что проект очень украсит город, несмотря на то, что по поводу него уже сегодня существуют разные мнения. Это нормально. Однако, когда мы сделаем работу и покажем ее – думаю, у нас появится намного больше сторонников, чем противников. Уже сегодня мы получаем множество писем в поддержку данного проекта от специалистов и от простых людей киевлян. Они понимают, что в Киеве на сегодня нет пешеходной зоны, откровенно работающей на пешехода, туриста, ориентированной на природу, ландшафт Киева, на те красоты, которыми мы сегодня располагаем. Я в этот проект очень верю и надеюсь на поддержку и его реализацию в ближайшем будущем.

В: — Скажіть, що заважає його повністю затвердити. Чи це громадські слухання, чи це якісь інші причини?

А. М.: — Вы знаете, причины совершенно житейские. Дело в том, что когда проводился конкурс, к сожалению, на него не выставлялся инвестиционный проект, где была бы показана какая-то инженерия, объемы будущих зданий, расчеты, технико-экономические обоснования. Мы выиграли фактически только бумагу, которая называется «распоряжение» и «решение сессии». А для того, чтобы начать строительство, нам пришлось пройти, и мы сегодня проходим, весь путь по созданию этого инвестиционного проекта. Мы должны сделать расчеты, технико-экономические обоснования, должны посмотреть насколько это влияет на экологию и насколько это ее улучшает, насколько это дорогое мероприятие (а оно, судя по всему, будет безумно дорогим). И только после всего этого мы сможем вынести проект на обсуждение. Мы не боимся общественных слушаний. Мы наоборот стараемся максимально участвовать в них, максимально излагать свою идею, максимально впитывать информацию, которая звучит. К нам поступает очень много предложений. Мы этому благодарны и, я думаю, что в течении полугода-года мы этот проект покажем и при поддержке города сразу начнем реализовывать.

В: — У нас е слухач:

С.: — Будьте добры, пусть товарищ сейчас постарается ответить. Много ли коренных киевлян в этой организации, как там ее, 21 век. Много ли тех, кто любит Киев, знает Киев, и родились в Киеве и знают эти склоны очень много лет? Как их мнение, именно этой рабочей группы, именно коренных киевлян, есть такая информация?

А. М.: — Я отвечу. Действительно мы работаем международным коллективом. Но в этом коллективе присутствует достаточно большое количество киевлян, хотя мы и не ставим какую-то процентную планку по соотношению тех и других. Я, например, коренной киевлянин, родился в городе Киеве, люблю этот город, собираюсь прожить в нем всю жизнь, хотя была возможность уехать отсюда неоднократно. На наш взгляд, принадлежность человека, который работает над каким-то проектом в Киеве к числу коренных киевлян или не коренных киевлян, никак не отражает суть того, что он делает. Отражает эту суть само проектное решение – насколько оно грамотно, насколько оно эстетически оправдано и насколько оно подходит Киеву. Я думаю, что если мы проведем те слушания, о которых сегодня неоднократно говорилось, и услышим точку зрения киевлян, то мы – киевляне и некиевляне – обязаны будем эту информацию воспринять и учесть в работе. А если обратиться к истории мира, то могу сказать, что нет ни одного города, где уникальные объекты были построены жителями этого города. Если мы посмотрим как современную архитектуру, так и историю, то процентов 80 во всех столицах построено либо иностранцами, либо приглашенными людьми. Поэтому архитектура – это вещь интернациональная, поэтому и качество ее мы будем определять вместе с вами.

В: — Щож, я думаю, що це неважливо, чи корінний чи некорінний житель будує, головне щоб людина була фахова і знала що робить.

— Совершенно верно.