ДОМ С ХИМЕРАМИ

Стоит ли удивляться, что замок на Банковой так насыщен скульптурами животных — Городецкий был страстным охотником. Его маршруты пролегали через прикаспийские степи, украинское Полесье, горный Алтай, сибирскую тайгу. Как утверждают биографы архитектора, после своего заморского путешествия он вошел в десятку лучших «африканских» охотников, среди которых были президент США Теодор Рузвельт и граф Потоцкий.

Но как объяснить, что такой знаток достопримечательностей, как Булгаков, считавший родной Киев и его улицы «самыми фантастическими в мире», ни разу в своих автобиографических произведениях не упомянул о самом удивительном здании в Киеве, а, возможно, и во всей Европе — «Доме с химерами»? Может, писатель сам черпал вдохновение в его полусказочных и поэтических образах?

Гиперболизированные лягушки и сомы, кувшинки и водоросли поражают своими размерами. Еще ужасней сцена, где орел-стервятник кромсает тушу уродливой рептилии. А у входа в здание орел погибает под ударами разъяренной пантеры. Строгими рядами на карнизе сидят толстые и добродушные лягушки, в углах стройные русалки играют в веселом хороводе с гигантскими рыбами.

А как знакомится главная героиня романа «Мастер и Маргарита» с фантастическими существами? Откроем нужную страницу: «Под ветвями верб, усеянных нежными пушистыми сережками, видными в луне, сидели в два ряда толстомордые лягушки и, раздуваясь, как резиновые, играли на деревянных дудочках бравурный марш… Марш игрался в честь Маргариты. Прием ей оказан был самый торжественный. Прозрачные русалки остановили свой хоровод над рекою и замахали Маргарите водорослями, и над пустынным зеленоватым берегом простонали далеко слышные их приветствия…»

КИЕВСКИЙ НОТР-ДАМ

В 1899 году Городецкий, взяв за основу конкурсный проект студента Валовского, приступил к разработке чертежей католического собора. Аналогов киевскому костелу в мировой практике было много, но придумать храм-загадку удавалось лишь единицам. И зодчий обратился к Нотр-Даму. Не столько шедевр архитектуры увлек его, сколько воспетый Виктором Гюго его таинственный образ. Звонарь Собора Парижской Богоматери, горбатый и кривоногий Квазимодо, стал своеобразным символом древнего сооружения. Образ одноглазого урода слился со скульптурами страшилищ, установленных для отпугивания злых сил. «Статуи чудовищ и демонов не питали к нему ненависти — он слишком был похож на них», — замечает Гюго и каждый раз акцентирует внимание на необычном экстерьере здания: «Собор принимал какой-то фантастический сверхъестественный, ужасный вид: там и здесь раскрывались глаза и пасти, слышен был лай каменных псов, шипение сказочных змей и каменных драконов, которые денно и нощно с вытянутыми шеями и развернутыми зевами сторожили громадный собор…»

Образы романа великого француза предстают перед нами у Николаевского Собора, построенного Городецким в 1909 году. Обратите внимание на балконы, опоясывающие грани больших башен. Нет, не пышные капители с цветами удерживают их от падения, а омерзительные твари, изнемогающие под тяжестью возложенной на них ноши. Пасти чудовищ открыты, кажется, что они отчаянно шипят и задыхаются. Чуть выше, под основаниями остроконечных куполов, застыли еще более отвратительные существа. Вытянув по-петушиному длинные шеи, то ли драконы, то ли рептилии с лягушачьими лапами бдительно осматривают все подступы к святому храму. На башенке со шпилем расположилось целое семейство грифонов. Арки входа также украшены таинственными символами: извивающиеся яшерицы-саламандры тщетно пытаются проникнуть в храм.

Ключ к некоторым загадкам прост. Саламандру (существо бесполое) часто изображали как символ целомудрия, в христианском искусстве она обозначала также приверженность к вере и добродетель. То же касается и грифонов. В средневековой Европе это существо олицетворяло двойную природу Христа — божественную и человеческую. В то же время грифон (наполовину зверь, наполовину птица) всегда символизировал силу и бдительность.

Не все так страшно, как казалось, тем более, что Городецкий, подчеркивая победу добра над злом, на центральном фронтоне костела установил скульптуру Архистратига Михаила, попирающего ногой низверженного дьявола в образе крылатого дракона.