Первосортная работа обходилась недешево. Например, Александр Пушкин, купив в 1830-е годы десятка полтора предметов мебели у знаменитой петербургской фирмы семейства Гамбс, получил счет на громадную по тем временам сумму — 1387 рублей. В романе «12 стульев» гостиный гарнитур тещи Кисы Воробьянинова недаром выставили на аукционе как «мебель из дворца»: Гамбсы действительно поставляли свою продукцию в царские покои!

Обстановка по-царски

Среди предприятий, получавших заказы у августейших особ, была и столичная мебельная фабрика «Мельцер и Ко», основанная Федором (Фридрихом) Мельцером. Конечно, произведенные в промышленных условиях предметы стоили дешевле, нежели штучная работа. По данным на 1887 г. у Мельцера трудились свыше 200 рабочих, а годовое производство в денежном эквиваленте составляло 135 тысяч рублей. Рассказывают, что однажды император Александр III рассердился на фабриканта-мебельщика, когда тот якобы пытался дважды подсунуть счет за одну и ту же работу, и лишил его царских заказов, — но впоследствии опала была снята. Имелись у Федора Мельцера и киевские клиенты. К ним относилась, к примеру, семья знаменитых сахарозаводчиков Терещенко. Когда в 1882 г. для Федора Терещенко был выстроен роскошный особняк, фирма Мельцера не только изготовила для него немало мебельной фурнитуры, но и разработала проекты отделки деревом различных помещений. До сих пор в этом здании на Терещенковской улице (ныне — Киевский музей русского искусства) сохранилось оформление интерьеров, в которых прежде были хозяйский кабинет и столовая. Среди художественных направлений, воплощенных в мебели Терещенко, был и так называемый «русский стиль», популярный в отечественной архитектуре конца XIX – начала ХХ в. Примером продукции этого стиля может служить «славянский шкаф» из пароля-отзыва в популярном кинофильме «Подвиг разведчика».

Мебель по-австрийски

Лет двести назад в подавляющем большинстве рядовых жилых помещений стояли простые, грубо сколоченные столы да лавки. Ведь и жилье горожан тогда мало чем отличалось от крестьянской избы. Лишь при формировании сравнительно плотной городской застройки и присущего ей образа жизни в обиходе начала распространяться фабричная мебель.

Состоятельные клиенты все же предпочитали более оригинальные модели. Их потребности охотно удовлетворяли местные фабриканты — преимущественно выходцы из Австрии, которые были в курсе новинок «мебельной столицы» — Вены. Богачи на берегах Днепра могли быть уверены, что их меблируют по последнему слову европейской моды.

К концу позапрошлого столетия на рынке мебели Киевского региона лидировала фабрика австрийского подданного Иосифа Кимаера, основанная в 1884 г. Ее заказчиками выступали контора Государственного банка и Юго-Западные железные дороги, Городской (Оперный) театр и театр Соловцова, фешенебельная гостиница «Континенталь». Мебелью «от Кимаера» были обставлены сотни богатых квартир не только Киева, но и Одессы и даже Санкт-Петербурга. Поначалу фабрика снимала помещение на углу Большой Васильковской и Рогнединской улиц, но в 1897-1898 гг. Кимаер выстроил для своей фирмы комплекс зданий на собственной усадьбе по улице Николаевской (теперь Архитектора Городецкого).

К слову, именно Владислав Городецкий вместе с коллегой-зодчим Мартином Клугом проектировал эти строения — нарядный лицевой корпус для магазинов и конторы, а также производственное помещение во дворе, оснащенное специальной паровой сушильней и электромоторами. Фабрикант не жалел денег ни на оборудование, ни на высококачественные материалы: для мебели Кимаера использовались лучшие сорта дуба, ореха, красного дерева, обивочная ткань с Жирардовских мануфактур (Польша), пружины из Риги и т. п.

Предприятие австрийца отличалось высоким уровнем специализации. В состав фабрики входили четыре отдела-цеха — столярный, токарно-резчицкий, матрасный и обойно-декоративный. Основное производство с персоналом примерно в 60-100 рабочих было предназначено для наиболее ответственных работ и сборки готовых изделий. Но еще человек полтораста трудились во вспомогательных отделениях-мастерских, разбросанных по окраинам. Оттуда поступали простые детали и заготовки. Заработная плата соответствовала уровню сложности. За выполнение элементарных столярных операций по шаблону рабочий получал рублей 25-30 в месяц; квалифицированные же мастера могли рассчитывать на 70, а то и 80 рублей.

Все средства хороши

Мебельная фабрика братьев Кон (Якова и Иосифа) «дышала в затылок» лидеру. Она была организована в 1881 г. в местечке Радзивилов (ныне Радивилов) на Волыни, но к началу ХХ в. предприятие обосновалось и в Киеве. В столице у него была производственная площадка по улице Ярославской на Подоле. Для торговли же братья выбрали самые заметные помещения. Одна из магазинных вывесок с надписью «Акционерное общество фабрик венской мебели Яков и Иосиф Кон» располагалась в центре Подола, в торговом помещении, принадлежавшем Братскому монастырю (оно потом было надстроено и теперь представляет собой один из корпусов университета «Киево-Могилянская академия»). Еще более фешенебельный магазин той же фирмы открылся опять-таки на Николаевской улице, в поражающем своей пышностью доме подрядчика Гинзбурга. Вполне возможно, что при выборе этого помещения фабриканты руководствовались не только красотой дома. Ведь основной поток посетителей магазинов направлялся на Николаевскую улицу с Крещатика, и при этом сначала они встречали вывеску братьев Кон, а уже потом — вывеску Кимаера.

Фирма «Братья Кон» тратила немалые суммы и на рекламные объявления. Свои магазины они, что называется, без ложной скромности именовали «первокласснейшими и грандиознейшими», а среди продукции выделяли не только козырную «венскую мебель», но также «английские кровати» и «американские письменные столы».

Впрочем, по части громких рекламных акций можно привести еще немало примеров. Так, в 1913 г. на киевском рынке захотела утвердиться варшавская фирма стильной мебели «Щербинский и Ко». Для своего магазина она выбрала красивый новый дом на улице Фундуклеевской (Богдана Хмельницкого), после чего в самой популярной городской газете «Киевская мысль» была помещена явно заказная статья под названием «Красавец Киев». Начиналась она с общих слов о том, что «Киев вполне справедливо называется городом-красавцем. Этому прежде всего способствует его расположение. Эти горы, эти долы, усеянные красивыми домами, производят неотразимое впечатление».

Но затем зашла речь конкретно о новом здании на Фундуклеевской и о деталях его оформления: «Обращают внимание строго стильные входные ворота, исполненные известной Варшавской фабрикой акц. общ. «З. Щербинский и К». В этом доме открыт и магазин стильной мебели, являющийся киевским отделением упомянутой фабрики Щербинского. Фирма Щербинского решила, по-видимому, дать киевлянам художественные образцы мебели. Магазин фирмы Щербинского — своего рода выставка. Выставка изящной, очень ценной мебели. Колоссальный выбор всевозможной мебели превращает магазин в музей, где можно знакомиться с образцами мебели всех веков и поколений».

Конечно, далеко не всем горожанам было по карману меблироваться в фирменных магазинах. Но даже со скудными средствами многие могли обзавестись неплохими предметами обстановки на так называемых «базарах случайных вещей» — иначе говоря, в комиссионных магазинах, где изящная мебель б/у шла буквально за гроши.

Последствия княжеского хобби

В мебельном бизнесе участвовали даже титулованные особы. С молодых лет Витольд Святополк-Четвертинский, представитель древнего княжеского рода, пристрастился к ажурным работам по дереву. В особенности его увлекала деревянная мозаика — изображения, составленные из разноцветных кусочков древесины. Вручную эта кропотливая работа требовала много времени, но, применив специальный пильный станок немецкого производства с ножным приводом, князь ускорил свой труд и к тому же намного улучшил качество изделий.

Со временем Его сиятельство настолько наловчился, что решил наладить выпуск мебели, украшенной мозаичными рисунками, на продажу. В своем имении (местечко Дашев Киевской губернии — ныне Винницкая область) он в 1890-е гг. организовал мозаичную, столярную и токарную мастерскую. Четыре работника под наблюдением князя изготавливали искусно отделанные столики, бюро, буфеты и другие предметы. Мало того, что они пользовались спросом среди любителей изящного, — продукция мастерской Святополк-Четвертинского заслужила высокую оценку на различных экспозициях. К примеру, жюри Сельскохозяйственной и промышленной выставки 1897 г. в Киеве отметило сиятельного экспонента золотой медалью.

Двенадцать стульев — месячная норма

Еще в начале Первой мировой войны на окраине Киева, невдалеке от реки Лыбедь, были организованы мастерские по ремонту обозного хозяйства. В советское время это предприятие с примитивным оборудованием приспособили под выпуск тары и простенькой мебели. Производительность его была более чем скромной. Норма на одного работника в месяц составляла аж 12 стульев, а всего мастерские выпускали в месяц 200 стульев, 30 книжных шкафов и 35 письменных столов — главным образом для нужд военных учреждений. Впрочем, в 1923 г. маломощной фирме предоставили статус фабрики, да еще и присвоили ей имя красного комбрига Василия Боженко (очевидно, с учетом того, что «батько Боженко» до революции был рабочим-столяром).

Однако в период первой пятилетки, на рубеже 1920-1930-х гг., предприятие было расширено, оборудовано мощными механизмами. К 1932-му здесь трудилось свыше 1200 рабочих. Пятилетняя программа была выполнена за два с половиной года! Конечно, мебель «от Боженко», рассчитанная на массового потребителя, мало чем напоминала высокохудожественные изделия от Кимаера, Кона или Щербинского. Но надо отметить, что определяющими тенденциями тогдашнего искусства были именно простота, конструктивность, отказ от традиционного декора. Стало быть, и в это время предметы отечественной мебели так или иначе отвечали мировым образцам.