Важным центром общественной жизни чехов и словаков в тогдашнем Киеве была гостиница «Прага» (нынешний филиал гостиницы «Санкт-Петербург») в доме по улице Владимирской, 36, принадлежавшем чешскому активисту Вячеславу Вондраку. Именно на фасаде этого здания в 1970-м установили мраморную доску с барельефом Гашека и изображением его бессмертного героя. Разумеется, писатель регулярно бывал в «Праге», где в ту пору находились многие чешские организации; вероятно, попивал пивко в известном всему Киеву ресторане «Прага». Но не менее важные его киевские адреса находятся по соседству. Это здания по той же Владимирской, 30 и 34, где помещались редакция и типография «Чехослована», и где Гашек в полном смысле слова дневал и ночевал.

Заметим, что между отдельными ветвями чешского патриотического движения сложились непростые отношения. Одна из них видела в перспективе независимое королевство с представителем династии Романовых на троне (и сам Гашек, в принципе, не исключал этот вариант). Другая ориентировалась на буржуазную республику. Падение царизма в России, естественно, выбило почву из-под ног киевских чехов-монархистов. Но Гашеку была не по душе конъюнктурная активность республиканцев. Он «проехался» по ним в ехидных фельетонах – настолько хлестко, что автора тут же запроторили в действующую армию. Лишь через полгода Гашек вернулся в Киев, где к тому времени вышла в свет его книжка из библиотечки «Чехослована» – «Бравый солдат Швейк в плену». Это был, так сказать, эмбрион будущего романа.

К большевикам писатель поначалу относился без особых восторгов. Более того, – в начале 1918 года, когда наш город заняли красногвардейцы Муравьева, его прямо на улице возле редакции остановил красный патруль: «Буржуй! К стенке!» Напрасно Гашек доказывал, что он чех и к гражданской смуте отношения не имеет… Писателя спасло только знание славянской души. Когда он сказал, что ему, как приговоренному к смерти, полагается выпивка в качестве исполнения последнего желания, красные каратели не возражали. Остальное было делом техники. С помощью хорошо знакомого содержателя ближайшего грузинского погребка (очевидно, речь идет о заведении «Замок Тамары», находившемся на Владимирской, 43) красногвардейцев удалось накачать до такой степени, что Гашек беспрепятственно улизнул.

Однако на его взгляды коренным образом повлияло вступление в наш город немцев и австрийцев. Чешские воинские части решили эвакуироваться. А Гашек принял сторону «левых» – и вскоре оказался в советской Москве. Его киевский период закончился. Только в конце 1920-го он вернулся на родину, где продолжил работу над своей бессмертной сатирической эпопеей…

По Киеву – кругами

Роман Гашека о Швейке не был дописан до конца, – смерть автора, которому не исполнилось и сорока лет, оборвала изложение на середине главы. Но нашелся продолжатель, сочинивший историю дальнейших похождений того же героя, уже ставшего военнопленным. Этот сиквел под названием «Приключения бравого солдата Швейка в русском плену» написал в двадцатые годы современник Гашека – Карел Ванек. Он сам участвовал в сражениях Первой мировой в рядах австро-венгерской армии и испытал все «прелести» плена.

Вот отрывок из этого произведения, действие которого происходит как раз на наших улицах. Сюда пригнали бравого солдата с огромной массой пленных.

«Никогда в жизни Швейк не видел такого огромного города. От семи утра до трех часов дня они проходили по улицам, окруженные густыми рядами войск, и не могли выйти из города. Дома и домики стояли бесконечными рядами, а перекрестков нельзя было и счесть.
Огромные толпы народа глазели на них с тротуаров, и всюду был слышен радостный говор:
– Вон пленных ведут! Опять наши много забрали!..
Если пленных удивляли обширные пространства России, поля, луга и леса, которые они прошли, то величина Киева их просто поразила:
– Это невозможно, ведь это же Киев. А в Киеве около восьмисот тысяч жителей. За то время, что мы идем, мы могли бы пройти шестимиллионный Лондон…
– Ребята, – раздался голос Швейка, – по одной площади мы проходили пять раз! Это та самая, посередине которой стоит памятник. Но каждый раз мы туда приходим с другой стороны и по другой улице; фирмы-то там, правда, другие, но памятник тот самый. Они еще нас будут водить долго; черт возьми, они над нами издеваются!
Швейк не ошибся в своих предположениях: так было на самом деле. Когда неудачи постигали русские войска на фронте, генеральный штаб, желая в тылу успокоить русскую общественность, переводил с места на место огромные массы пленных, как переносит кошка котят, чтобы показать свои успехи на фронте».