Пусть прозвучит пафосно, но архитектура для меня – как музыка, застывшая во времени. Не будучи силён по части сольфеджио, могу получать большое удовольствие от понравившейся мелодии. И когда смотришь на достойные образцы архитектуры старого города, кажется, что простоят они века… А стоит присмотреться — видишь, как их мелодия по крупинкам, в тихую, тает… Красиво, и печально.

Вначале иду по Грушковской, потом сворачиваю в Крестный переулок, и сразу же — Дом командиров. Нет, этот – не мой любимый. В серо-белых тонах, хоть и большой, но выглядит приземисто, скучно тянется вдоль улицы и заканчивается нелепой среди уютных старых улочек бело-зелёной современной пушкой – словно собака – сидит она у ног своего хозяина. В нём раздаётся музыка марша: барабанная дробь, хрипловатые горны, — и не музыка вовсе, а строевой чеканный ритм, такой же серый, как само здание.

Я спешу дальше… 

 

Сворачиваю на Студентскую, а с неё – на Скрипскую и через переулочек – на Шелкопрядную. По пути встречается много красивых экземпляров, в каждом звучит слаженная и приятная мелодия, но я иду дальше, почти не задерживаясь. Спешу к нему.

Уже совсем рядом, вот – улица Ястребиная примыкает к Шелкопрядной и на месте их встречи – мой герой, загадочный, уникальный, и близко не похож ни на что вокруг. Прислушиваюсь к его звучанию. Это непросто: строгие и толстые византийские стены слабо пропускают звук. На сколько они византийские, нужно вопрошать архитекторов, просто у меня с самого начала возникла именно эта ассоциация. И за толщей его каменных стен мне слышится не музыка, а пение – чистые и одухотворённые голоса далёких почитателей своего Мессии. Дом построен на углу улиц и сам имеет форму угла, в вершине которого красуется толстая низколобая башня. Этажи очень разные, о чём свидетельствуют на столько же разные окна: то маленькие и почти квадратные в цокольных комнатах, то непомерно вытянутые во втором этаже, и уж совсем маханькие кругляшки — на третьем. Вокруг совершенно тихо. К небу тянутся чёрные в ночи ветви стройных ухоженных елей (в этом дереве – душа скрипки), а в самом небе – также беззвучно проносятся, время от времени, стайки вóронов, дополняя строгую классическую палитру. И воздух, будто, уже пахнет ранним средневековьем, становится ещё холодней и тише…

Мне, как всегда, трудно оторваться от строгого красавца-здания, так и стоял бы здесь, не поддаваясь ни холоду, ни усталости. Но стоит перевести взгляд на противоположное строение – и неожиданный яркий контраст уже влечёт к себе, словно говорит: “Ну подойди, дотронься, ощути холодную и непередаваемо-живую шероховатость моей красной кожи и убедись, что я реален”

Этот дом не поёт – он танцует. Будто задорная и, в то же время, элегантная пляска декора на его фасаде, завитушки, балкончики – всё приглашает пуститься в пляс.

И здесь стоял бы долго. Но знаю, стоит сделать ещё десяток шагов вдоль по улице – и глазам откроется совершенно иной образ – в изысканно-роскошном костюме.

А чего стоит ткань костюма ещё одного красавца-дома чуть дальше по улице! Весь дом обложен совершенно небольшой плиточкой, а на ней такой тонкий и нежный цветочный узор – слов не подобрать! Просто стоишь и молча любуешься.

Сворачиваю на Косоинститутскую к совсем маленькому, но от того даже более живописному, спуску и его вычурной лестницей спускаюсь на Арабскую площадь.

Совсем рядом находится центр искусств. Сегодня там второй день новой экспозиции. Направляюсь туда в предвкушении иных мелодий …но это уже совсем другая история,)