В конце XIX — начале XX века попадались, к сожалению, разные инвесторы. Были домовладельцы, строившие доходную недвижимость всерьез и надолго. И были спекулянты, которые строили наскоро ради быстрой продажи с наварцем. А чтобы «наварить» побольше, жертвовали качеством. Еще в 1900 году фельетонист газеты «Киевлянин» высказался о подобных горе-строителях и плодах их деятельности: «Посмотришь на такой дом: восторг и очарованье. Фасад украшен лепкой, стиль самый что ни на есть ренессанс, внутри позолота, лепные украшения, расписные потолки, паркет. Просто глаза разбегаются. А покопайтесь под этой позолотой, под этой живописью, и окажется, что в стенах вместе с кирпичом всякая дрянь, стенки из старого гнилья, балки сомнительного свойства, окна трещат от самого нежнейшего зефира… Несомненно, когда-нибудь обнаружатся результаты нашей строительной деятельности, и кому-нибудь они очень солоно придутся».

Мрачное газетное пророчество сбылось уже в 1911 году. Именно тогда, на новой волне строительной лихорадки в Киеве, город встряхнули сразу несколько строительных катастроф с человеческими жертвами. Самая трагическая произошла на Львовской, 14 (теперь ул. Артема), где обвалился недостроенный огромный домина. Несколько дней из-под развалин извлекали тела несчастных рабочих. Общественность заволновалась. В прессе одна за другой появлялись возмущенные публикации о преступном характере коммерческого строительства в Киеве. Некоторые даже в стихах:

Строители-бандиты
Явились в наши дни.
Открыв себе кредиты,
Возводят западни…
Все с видом бесшабашным,
Всем снится миллион, —
И стал сезоном страшным
Строительный сезон.

Пожалуй, наиболее точно и доходчиво выразил суть возникших проблем журналист самой популярной тогда в городе газеты «Киевская мысль» Гарольд (И. М. Левинский). «Существующие у нас в Киеве правила технического надзора изданы были во времена Аскольда и Дира, когда, как известно, возводились лишь одноэтажные дома, — писал он. — С тех пор правила эти остаются без всякого изменения. Строительное отделение городской управы выдает у нас лишь разрешения на постройки:

— Хотите, любезный, домик строить — ну и стройте.

Наблюдение чисто канцелярское: представляются планы, планы утверждаются, и начинается постройка.

Пусть при постройке нарушаются все планы, все правила — все равно: разрешение дано, и никакой надзор больше в постройку не вмешивается.

… Что Киев растет с американской быстротой — это очень приятно для нас, киевлян.

Приятно для нас, что город украшается великолепными громадными постройками, которыми любуются знатные иностранцы.

Приятно, что город становится неузнаваемым.

Но этого мало…

Владельцы громадных домов думают только о том, чтобы выгнать как можно больше этажей, и больше ни о чем не заботятся.

Доходность на первом плане, а на все остальное — наплевать».

Так что, на мой взгляд, программа массовых надстроек в исторической части города нуждается в пересмотре. При всей ее коммерческой привлекательности она может оказаться миной замедленного действия под благополучием и жизнью будущих киевлян. Тот, кто дает сегодня разрешение на «мансардизацию» старинной застройки, принимает на себя серьезную ответственность. Не только потому, что новые этажи и мансарды зачастую искажают облик архитектуры прошлых лет. Но и в свете горького опыта жертв киевских строительных катастроф.