Столыпин

Столыпин стал для государя обузой

Столыпин был не таким, как все при дворе: он всегда говорил то, что думал, и свои взгляды не скрывал. Он не раз возражал венценосцу, нередко оспаривал чужое мнение. Однако то, что передавалось царю, было похоже на оппозиционность. И недруги малыми дозами “вливали” в государя информацию: мол, Петр Аркадьевич сказал то-то, был недоволен тем-то. Николай ІІ уважал его, но не мог не считаться с настроениями двора. Особенно запомнилась царю история в Английском клубе, где в узком кругу играли в карты Столыпин, Бобринский и несколько чиновников, которые пользовались доверием премьера. – Я как лакей, в любой момент государь может прогнать меня, – сказал тогда Петр Аркадьевич. Это было передано царю, сплетники добились своего: император, прежде всегда защищавший Столыпина, перестал за него заступаться. Александра Федоровна давно пыталась убедить супруга, что “на Столыпине свет клином не сошелся”. “Да, он нужен был в трудную минуту, помог династии, но теперь те времена прошли, и опасности прежней нет”, – убеждала мужа императрица. Окружение царя нелестно отзывалось о первом министре: никто не отрицает заслуг Столыпина – империя оправилась от ран, но сейчас он, скорее, напрягает – слишком много энергии. Можно подобрать более подходящую кандидатуру. Александра Федоровна видела в роли министра генерала Курлова, который был не так умен, как Столыпин, но более послушен. “Ники, он предан тебе, – говорила она. – И это в нем импонирует, к тому же – рьяный служака и всегда соблюдает инструкции, от него не приходится ждать конфликтов и скандалов”. Больше других ненавидел премьера сам Курлов – не терпелось занять тепленькое (как ему казалось!) местечко, которое в итоге ему не досталось. “Пусть государь вернет его в Саратов, откуда этот выскочка и прибыл в столицу, – не сдержался он как-то в разговоре. – Или пошлет в западную губернию внедрять там земство… Да что государь ему должность не найдет, может, пошлет на Кавказ наместником или еще что-нибудь создаст под его широкие плечи…” Личная проблема, которую намеревался решить генерал Курлов, заключалась в следующем. Несколько лет назад он развелся, оставив жене небольшое отступное. В обществе же прекрасно знали, что деньги эти из ее же наследства, но жест экс-супруга состоял в том, что он ее не обидел. Покинутая жена пробовала добиться справедливости, получить “настоящие” деньги, но Курлов был дружен с теми, от кого зависело решение вопроса, и спор выиграл. Во всей этой истории имелась одна пикантность – Курлов оставил жену из-за супруги своего подчиненного. Роман оказался долгим и требовал логического завершения. Генерал нашел выход: на укоры, прозвучавшие в его адрес в обществе, он ответил решительно, сыграв роль влюбленного, жертвующего ради любви карьерой. “Мне много лет, – говорил он, – у меня бывали увлечения, но она – самое главное в моей жизни. Ради нее я готов на все, даже на отставку”. Ну какая женщина не растает после таких слов? Государыня – не исключение, она уговорила мужа простить Курлова. Генерал женился на двадцатипятилетней обольстительнице, а ее мужа пристроил в другое ведомство. Последний был очень доволен: одним выстрелом убил двух зайцев – избавился от неверной жены и получил повышение. А вот Курлов…

Из серой тетради:

“Женитьба на молодой женщине, имеющей алчный аппетит на роскошь, всегда приносит печальные последствия для мужчины. Курлову стало не хватать денег, из-за чего он влезал в долги, брал большие суммы в кредит, чтобы удовлетворять потребности жены. Но деньги быстро таяли, генерал вынужден был использовать секретные фонды, которые выделялись на содержание агентуры. Шеф жандармов имел право пользоваться средствами, отведенными на тайные акции, но то были государственные деньги, ревизию которых можно было легко осуществить… Столыпин обязан сделать свой ход”.

Папка с компроматом странно исчезла из личного сейфа

Конечно, премьер его сделал. Однажды он имел с Крыжановским, которому доверял, приватный разговор. “До меня дошли слухи, что Курлов живет на широкую ногу и тратит деньги из секретной кассы на свои личные потребности. Надо бы провести ревизию…” – раскрыл карты Петр Аркадьевич. Все сведения о Курлове хранились в специальной папке, которая лежала в сейфе у Столыпина. Там была не только информация о воровстве, но и о взятках. Столыпин намеревался сообщить о поведении Курлова государю. После гибели первого министра этот компромат таинственно исчез из столыпинского сейфа.

Из-за нервного накала Петр Аркадьевич стал хворать. Он то и дело жаловался личному врачу на состояние здоровья, особенно перед поездкой в Киев. “Хорошо знаю этот город, – ответил медик. – Красив и Днепр, воспетый Гоголем. Но таких сложных в России городов больше нет. Там служил Судейкин, убитый впоследствии, там стреляли в театре в жандармского полковника Новицкого, там же на Бибиковском бульваре эсер Гершунин вел переговоры об убийстве харьковского губернатора князя Оболенского, там было совершено покушение на Спиридовича, который в то время был начальником Киевского охранного отделения. Видите, какой он, Киев, богатый многими национальностями и излюбленный социалистами-революционерами”. Врач отговаривал Столыпина ехать, и будто в воду глядел.

…Усиленная охрана стягивалась в Киев, где в начале сентября 1911 года намечалось открытие памятника императору Александру ІІІ. На официальные торжества ожидали Николая ІІ со свитой, и тайная полиция загодя усиленно готовилась к событию. Общее руководство охраной царя было возложено на командира корпуса жандармов – все того же Курлова. Автор записей в серой тетради, беседовавший с ним, обвинял его в участии в заговоре против Столыпина. Генерал, естественно, все отрицал. Он отказался отвечать и на вопросы, почему уменьшил охрану перед оперным, и почему во время пребывания высоких гостей Курлов вдруг (!) заболел и фактически устранился от возложенных на него обязанностей, передоверив охрану государя и Столыпина Кулябко и Спиридовичу? После выстрела Дмитрия Богрова Петр Аркадьевич привстал – его сразили сразу две пули: одна попала в грудь, на которой был орденский крест Св. Владимира, разбив его, а другая в руку: из рукава обильно текла кровь. Думая, что ему конец, Столыпин сказал слабеющим голосом: “Счастлив умереть за царя”. Но он выжил: три светила медицины – Боткин, Цейдлер и Рейн – были уверены, что он поправится. Положение не было столь безнадежным: Петр Аркадьевич много говорил, строил планы.

Из серой тетради:

“Н. утверждал, беседуя со мной, что 4 сентября ночью в комнату, где лежал Столыпин, вошел доктор Г. и, отослав под каким-то предлогом находившегося там врача, остался с больным в течение 3-4 минут наедине. С какой целью он так поступил? Когда об этом, уже после смерти Столыпина, сказали Курлову, он посоветовал не придавать этому значения, заметив, что этот медик у полиции не вызывал никаких сомнений. Следовательно, врач, входивший к премьеру, был связан с тайной полицией. И этот факт не был отражен в материалах следствия!..”

На следующий день Столыпина не стало. Его похоронили в Киево-Печерской лавре (Столыпин давно завещал похоронить себя именно там, где его настигнет смерть). А что же Курлов? Автор записей в серой тетради говорил с ним много лет спустя, в Германии. Он влачил жалкое существование, отказался от прислуги, сам стирал себе вещи, экономя мыло. “Эх, остался бы жив Петр Аркадьич, все было бы совсем по-другому”, – сказал генерал в заключение. Кстати, все виновные в смерти премьера (за исключением самого “киллера”), допустившие преступника на расстояние прямого выстрела, были помилованы.

СПРАВКА “КП”:

Петр Аркадьевич Столыпин родился 5 апреля 1862 г. в Дрездене, в семье, принадлежавшей к старинному русскому роду, известному с XVI в. Дед по линии матери, князь Горчаков, был главнокомандующим русской армией в годы Крымской войны. Петр Аркадьевич приходился троюродным братом М. Ю. Лермонтову. Блестяще окончив физико-математический факультет Петербургского университета, он в 1885 г. поступил на службу в Министерство государственных имуществ, в 1889 г. перешел в Министерство внутренних дел и вскоре стал самым молодым в России губернатором – в Гродно, а затем в Саратове. В 1906 г. 44-летний Столыпин принимает портфель министра внутренних дел, а с 8 июля 1906 г. он совмещает этот пост с должностью председателя Совета Министров. Столыпин был женат на Ольге Нейгардт, бывшей невесте своего брата, убитого на дуэли, имел пять дочерей и одного сына. В основу своей государственной деятельности Столыпин положил принцип, высказанный еще основателем государственной школы Б. Н. Чичериным: “Либеральные реформы и сильная власть”. Официально было объявлено о следующем курсе основных преобразований: свобода вероисповеданий, неприкосновенность личности и гражданское равноправие, преобразование местных судов, реформа средней и высшей школы, полицейская реформа…