По поводу Стретенской церкви нет единодушного протеста ученых и ревнителей старины, как по поводу Десятинной церкви, да и нет для этого оснований. Место не имеет такого жесткого охранного статуса. Нельзя обвинить инициаторов восстановления и в том, что мы не знаем достоверно, как выглядела утраченная святыня. В архивах можно найти разные изображения Стретенской церкви. Материалов много. Как мы увидим ниже – даже слишком много. Да еще в придачу к тому, что есть, кто-то пытается добавить и то, чего не было.

Например, по случаю освящения креста распространилась информация, будто бы Стретенская церковь существует еще со времен Ярослава Мудрого, наряду с Софийским и Михайловским соборами. Скажем прямо – это что-то новое. Ни в летописях, ни в отчетах археологов ничего подобного нет. До сих пор историки ограничивались предположением, что первоначальная, деревянная Стретенская церковь появилась не раньше рубежа XVII–XVIII столетий. Правда, существует устойчивое предание, что главная святыня храма – чудотворная икона Богородицы «Всех скорбящих Радости» – когда-то находилась на старинных Львовских воротах Старокиевской крепости. Поскольку сведения об этих воротах восходили еще к эпохе Ярослава, то богатая фантазия и побудила некоторых авторов переместить в ту же эпоху саму церковь Стретения. Впрочем, известный историограф Киева Николай Закревский еще полтораста лет назад подчеркнул, что нигде в документах нет данных о пребывании иконы на Львовских воротах, а уж о попытке «состарить» Сретенский храм до XI века прямо сказал: «Подобные фантазии ни к чему не ведут».

 

Метаморфозы старого храма

 

 
Первый вариант каменного храма с деревянной главой, фото ок. 1870 г.

Что же мы знаем о церкви близ Львовской площади достоверного, а не фантастического? До середины позапрошлого столетия здесь стоял деревянный храм, построенный в 1750-х годах на месте «зело обветшалой, неизвестно в котором году сооруженной» небольшой церкви. Этому храму с пристроенной колокольней и деревянной оградой суждено было простоять целое столетие.

Чудотворная икона «Всех скорбящих Радости» привлекала сюда многочисленных богомольцев; о посещении церкви даже в просторечии говорили: «Побывать у Скорбящей». Иконе приписывались разные целебные свойства. А среди барышень сложилось поверье, что она помогает поиску «сердечного друга». По субботам Сретенский храм переполняли девицы на выданье. Об этом пронюхали зловредные студенты – и повадились сюда на этот же молебен в надежде завести удачный флирт. В конце концов им официально запретили являться к «Скорбящей» в субботу.

Со временем встал вопрос о расширении церкви. В 1852 году архитектор Киевской епархии Павел Спарро составил проект нового храмового строения – двухъярусного, с двумя 35-метровыми башнями. Проект послали в столицу, где его рассмотрел сам государь Николай Павлович. И вынес приговор: «Согласен, но фасад переделать, очень некрасив».

Но закладка новой церкви состоялась в октябре 1853 года, одновременно с началом Крымской войны. Поражение России затормозило строительство. В конце концов было принято вынужденное решение: урезать проект, ограничиться одним каменным ярусом, над которым водрузить деревянный купол. На это наскребли нужную сумму, и в 1861 году храм наконец освятили.

 

 second project
Второй вариант
(по проекту В. Николаева),
фото ок. 1900 г.

Однако к 1880-м годам благосостояние улучшилось, и община решила перестроить свою церковь. Составление нового проекта поручили епархиальному архитектору Владимиру Николаеву. Красота в проекте соединялась с вместительностью. В ширину церковь была раздвинута настолько, насколько позволяли линии улиц. Спереди выросла стройная колоколенка, а основной объем храма был перекрыт внушительным византийским куполом. Строение обрело гармоничный вид.

Шли годы, и опять Сретенской церкви стало недостаточно. Расширять ее, однако, было практически некуда. Единственное, что удалось сделать в 1911–1912 годах по проекту очередного епархиального архитектора Евгения Ермакова, – это удлинить западную часть храма, подвинув колокольню метров на 7–8 вперед (и одновременно сделав ее несколько выше). При этом ступени входа в церковь уже почти вышли на проезжую часть.

 

 
Разрушение третьего варианта, реконструированного Е.Ермаковым, 1936(?) год

В таком виде Стретенская церковь достояла до советской эпохи. А 19 июля 1923 года произошло событие, привлекшее к ней всеобщее внимание (некоторые публикации говорят о 19 июня, но это неверно). Среди верующих разнеслась молва о чудесном обновлении купола колокольни, который внезапно засиял свежей позолотой. Атеистическая власть, понятное дело, отнеслась к этому с раздражением и недоверием; всем, кто говорил о чуде, пригрозили расправой за «контру». Между прочим, до сих пор это удивительное явление не опровергнуто и не истолковано учеными. Вот только самой церкви давно уже нет. Ее снесли вместе со многими другими киевскими святынями в середине 1930-х, а чудотворная икона исчезла…

 

А нужно ли «воссоздание»?

И вот теперь зашла речь о «воссоздании» Стретенского храма. И напрашивается вопрос: в каком именно виде? По первоначальному проекту Спарро, который не был реализован? В урезанном варианте 1860-х годов? По версии Николаева? Ермакова?
Но в любом случае придется учесть одно обстоятельство. Если вернуть воссоздаваемый храм на то место, где он и стоял, то около него негде будет развернуться. Слева, справа и спереди окажутся узкие тротуары, а сзади алтарная апсида почти упрется в фасад Торгово-промышленной палаты. Ясно, что община окажется в трудном положении: негде поставить дом для священника, негде проводить крестный ход… Чуть легче будет с этим, если воспользоваться вариантом 1860-х годов, – однако какой смысл воссоздавать самый убогий и стилистически чужой облик храма…

Как же обходилась Стретенская община раньше? В прежние времена за алтарем оставался обширный церковный погост, уходивший метров на 30–40 вглубь квартала. Именно на его месте соорудили в 1970-е годы ТПП. Кроме того, церкви изначально принадлежал еще участок через дорогу, по Большой Житомирской, 36. Там и стоял дом священника. Теперь, понятно, никто его церкви не отдаст.

Как выкрутиться из этого положения без ущерба для церковников, для ТПП – и для исторической правды? Выход, как мне кажется, лежит на поверхности. Учитывая кардинальное изменение ситуации в районе Львовской площади, нужно просто отказаться от слова «воссоздание» и предложить киевским зодчим разработать новый проект храма, исходя из реальных условий. Пусть бы он напоминал какими-то деталями прежний облик, но не рабски копировал его. Решив эту задачу, архитекторы смогли бы показать, что достойны своих предшественников. Иначе неизбежны споры о выборе исторического варианта, а после завершения строительства – вечные проблемы с эксплуатацией…

 

   
Проект “воссоздания” (судя по всему, за основу принят вариант Николаева, при этом вокруг церкви собираются сделать проходы за счет расширения площадки подпорными стенами
Временный храм-часовня УПЦ-КП.

 

Но… наверняка кому-то это мнение придется не по душе. А именно – тем, кто с удовольствием выполняет заказы по «реставрационно-восстановительным» работам (расценки-то на них существенно выше, чем на обычное проектирование и строительство). Ну что ж, посмотрим, что важнее для исполнителей задуманного: градостроительная логика и здравый смысл – или голый коммерческий расчет.