Потом в ладью забрасывали изрубленные мечами куски животных и птиц: коня, быка, собаки, петуха, курицы. В кульминации похоронного обряда стоящие вокруг помоста факельщики поджигали ладью со всем ее содержимым. Огромное пламя охватывало стены шатра. Когда на месте пышного чертога с останками влиятельного вельможи оставалась лишь тлеющая куча золы, поверх нее насыпался земляной холм и устанавливался столб с надписью — именем покойного и именем правящего в этом регионе князя. Об обычае сожжения умерших упоминается и в “Повести временных лет”: “А после, собрав кости мертвеца, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах”. Эта процедура чем-то напоминает порядок захоронения в современных колумбариях, хотя сегодня все происходит совсем по-другому. Да и большинство древних мест массовых захоронений навсегда ушли в небытие. Уходят они и в наше время.

Взять, к примеру, Мекку старинных гробниц и фамильных усыпальниц — Байковое кладбище. Еще в начале 50-х здесь встречались пышные мавзолеи (особенно на католическом и лютеранском участках), внутри которых можно было бродить, как по музейным залам. Не такой вид, как сегодня, имела и центральная аллея главного киевского некрополя. Некогда состоявшая из надгробий дореволюционных магнатов, меценатов и представителей местной элиты, она вела прямо к кладбищенской Вознесенской церкви, построенной знаменитым архитектором Владимиром Николаевым. Напротив храма возвышалась грациозная постройка, напоминающая польский костел — с остроконечным куполом, широкой аркой и высокими стрельчатыми окнами. Это была усыпальница какой-то важной особы, фамилии которой уже давно никто не помнит. За пересечением дорог было еще одно надгробие из голубого мрамора в виде часовни со сквозными колоннами. Поговаривали, что внутри этой конструкции размещался бюст усопшего, известного киевского купца Григория Гладынюка, прославившегося благотворительными делами. Как и множество других “буржуйских” памятников, могила эта была снесена. Теперь на ее месте возвышается надгробие поэта Павла Тычины, а на месте миниатюрного “костела” — бронзовые бюсты Героев Советского Союза генералов Слюсаренко и Лавриненко…

Зато остались некоторые старинные склепы, которые еще манят к себе и настраивают на романтический лад… Вот помпезная гробница Михаила Аристархова, увенчанная двумя экзотическими шпилями и крестом. Ее фасад украшает прекрасный бронзовый барельеф, изображающий Архистратига Михаила, одетого в рыцарские доспехи, поражающего огненным мечом сатану. Решение евангельского сюжета настолько необычно, что болезненная гримаса Люцифера с козлиными рожками вызывает даже сочувствие.

Напротив — усыпальница Тышевичей. Постройка напоминает хорошо известное киевлянам здание караимской кенасы на Ярославовом Валу, 7. Та же декоративная арка, поставленная на две колонны, аналогичная сфера полукупола и такой же лепной орнамент. Чувствуется почерк Владислава Городецкого. Документальных подтверждений этому нет, хотя и известно, что зодчий проектировал некоторые мавзолеи для Байкового кладбища.

А вот усыпальница Диателовичей — треугольный фронтон, коринфские пилястры, крест и полукруглые ниши для скульптур… Акцент культового зодчества присутствует везде. На территории Старого кладбища можно увидеть шикарный (хоть и запущенный) готический замок, его купол очень похож на величественные завершения костела Св. Николая на ул. Б. Васильковской.

Но самым загадочным из сохранившихся склепов по праву можно считать усыпальницу, расположенную у северной стены кладбищенской церкви. Издали она напоминает одну из башен Собора Парижской Богоматери, но если подойти ближе, то святость сразу же исчезает: стилизованный крест скорее похож на рукоятку меча, а крылатые существа, восседающие на столбах, — сущие демоны, которых могла создать разве что воспаленная фантазия Врубеля. Модерная архитектура соседствует здесь со средневековой мистикой. Более того, вход в склеп расположен над крутым обрывом, что явно затрудняет попадание вовнутрь. Несколько разряжают обстановку высокие дорические колонны, напоминая о легендарном Парфеноне, и лепные фризы из лавровых листьев — символ славы и могущества древних эллинов. Есть на фасаде здания и геральдический щит, на котором первоначально размещались инициалы владельца. Теперь они сорваны…

Гуляя среди старинных киевских склепов, невольно задумываешься о смысле бытия, о прошлом и будущем. Неприятно лишь осознавать, что неисчислимое множество захоронений повреждено и уничтожено современниками. Хорошо это или плохо, закономерно или нет? Говоря словами классиков, “дым отечества нам сладок и приятен” может показаться лишь в том случае, если мы возродим в себе и “любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам”…