Конечно, здорово, что нынче восстанавливают из небытия многочисленные киевские храмы. Работы — непочатый край! Их ведь большевики в огромном количестве уничтожили, более ста пятидесяти строений, надолго хватит. Есть где приложить усилия и средства, есть на что посмотреть! Михайловский Златоверхий собор расписан на зависть многим ученикам средних художественных школ, да и построили его в немыслимые для древних зодчих сроки, как говорится, “из стекла и бетона”. Возвращался бы в наше время князь Игорь из какого-нибудь плена, мчался “по Боричеву, ко Cвятой Богородице Пирогощей”, наверняка проскакал бы мимо…

Количество церковных “новоделов” увеличивается постоянно. Благо, есть государственная программа “восстановления утраченных святынь”. Список — о-го-го!!! Десять лет назад в своей книге “Скорбное бесчувствие. На добрую память о Киеве, или Грустные прогулки по городу, которого нет”, я искренне ратовал за то, чтобы по возможности воссоздать утраченное. Не сразу, а постепенно. Не как дань политическому моменту, а как осознанную необходимость восстановления утраченной духовности. Не с кондачка, а после тщательной научно-исследовательской работы, археологических изысканий и т. д.За высоким зеленым забором, в самой что ни на есть восточной стороне Подола, началась подготовка к восстановлению церкви Рождества Христова. Когда-то она была доминантой местности, “открывала”, так сказать, Киево-Подол. В каменном ее здании прощались киевляне с Тарасом Шевченко в мае 1861 года, а прячась за белоснежными колоннами здания, здесь же спасался от красноармейских пуль и верной гибели уже в гражданскую войну начинающий врач Михаил Булгаков, а также и герой его рассказа “Необыкновенные приключения доктора”…

Была эта церковь, если не считать перечисленных выше событий, обыкновенной, ничем не примечательной приходской церковью. В скромном штате ее были священник, дьячок да пономарь. Священник получал годового жалованья 250 рублей да столовых — 70, дьякон довольствовался 105 рублями, а пономарь и того меньше имел. Проживали они неподалеку, в церковном деревянном доме, смиренно несли службу, заходили в свободное время на чаепитие к известнейшему киевскому историку Николаю Закревскому, который жил рядом, ухаживали за могилками небольшого Рождественского погоста, общались с кучерами почтовых дилижансов (здесь теперь “пируют” посетители “Макдональдса”), правили службу… И в страшном сне не могло присниться прихожанам (обоего пола числом 294 по состоянию на 1868 год), что 65 лет спустя не будет здесь ни храма, ни погоста… А будет — пустырь.

Наши предки, прежде чем построить здесь в самом начале XIX века капитальный каменный храм, узнали (и сохранили для нас) важную информацию. Оказывается, примерно на этом же месте с середины XVI века существовала деревянная церковь Рождества Христова. Некоторые ученые пошли еще дальше. Так, например, профессор знаменитой на весь православный мир Киевской духовной академии Иван Петрович Максимович, ссылаясь на старую церковную запись, хранящуюся в архиве Киевской духовной консистории, сообщал, что “Сия церковь ведет свое начало от крещения Владимирова и Руси, и построение ее современно построению Выдубицкого и Михайловского монастырей. Мимо ея пролегала та дорога, по которой низверженный Перун влачим был в Днепр по повелению Владимира”. Впрочем, знаменитый Закревский, оставивший нам два внушительных и достоверных тома “Описания Киева”, считал, что “повесть” эта весьма сомнительна и лишена исторического основания. Приукрашивать историю Киева подобными сведениями было в старину модно и выгодно. Хотя кто же теперь докажет…

А вот то, что лет четыреста тому назад здесь стояла церковь Рождества, никаких сомнений не вызывает. Вот как описана она в “Ведомостях Киево-Подольской протопопии” за апрель 1784 года: “Церковь во имя Рождества Христова с оградой деревянною. По сгорании древней деревянной церкви, строенной в 1543 году от доброхотов, в то же именование строена коштом бурмистра Киевского Романа Тихоновича в 1717 году, а по обветшании и оной в 1744 году от доброхотов сооружена”. На самом деле постройка нового здания началась годом ранее и затянулась, за неимением средств (возводилась-то на народные деньги), на долгие сорок лет. Интересно, что возводили новые стены над старыми, чтобы не разбирать пусть и обветшавший, но по-прежнему действующий храм. Интересно и то, что параллельно с этим создавался каменный фундамент под постройку каменного же капитального строения. Прихожане давали на это деньги и очень хотели иметь “теплую”, то есть отапливаемую в холодную пору года церковь. Николай Закревский сообщал, что “по причине рыхлости почвы в этом месте архитектор вынужден был дать ей направление юго-восточное”. Строили этот не очень больших размеров, но стройный и гармоничный храм с 1810 по 1814 год. Архитектором всего церковного комплекса был Андрей Меленский, оставивший яркий художественный след и в других своих киевских строениях, часть из которых дожили до наших дней. Оспаривая мысли Закревского, другой киевский историк Николай Сементовский настаивал на том, что первая церковь Рождества появилась здесь все же еще в X веке. Он утверждал, что “князья, останавливаясь в Соколином, переменяли торжественное одеяние на путевое, и первое (то есть торжественное) до возвращения их относилось для хранения в Рождественскую церковь”.

“Удивительные вещи! — восклицал в ответ Николай Закревский. — Доселе мы знали только, что иногда князья, на память себе, вешали свои дорогие одежды в храмах, но что было однажды отдано в храм Божий, того уже князья не носили более, а из повести почтенного автора выходит, что русские православные князья устроили в церкви Рождества Христова, без дальних околичностей, свой гардероб и занимались туалетом. Насколько такая мысль прилична, предоставляем обсудить самому сочинителю этой повести”. Конечно же, Николай Сементовский, спустя десятки лет после кончины, не может апеллировать к другому, также давно почившему автору, а уж тем более к нам. Но — истина дороже. Как бы ни хотелось продлить историю храма, согласимся, что и пятьсот лет — век почтенный.

На нынешней Почтовой площади собираются воссоздать храм в том виде, каким его задумал киевский городской архитектор Андрей Иванович Меленский, который ко времени составления проекта и рабочих чертежей церкви Рождества Христова успел оставить заметный след в архитектурном облике Санкт-Петербурга и Москвы. К тому же, некоторое время Меленский был в фаворе у самого Джакомо Кваренги, и когда под занавес XVIII века зодчий оказался в Киеве, многие посчитали это добрым знаком. Губернская чертежная мастерская, основанная и долгие годы возглавляемая им, здорово помогла в выработке принципиально новой градостроительной политики. Благодаря этому архитектору Киев постепенно отказался от принципа архитектурной схоластики, стал по-настоящему европейским городом.

Нижний памятник Святому Владимиру, Воскресенская церковь во Флоровском монастыре, церковь Святого Николая на Аскольдовой могиле и, наконец, церковь Рождества Христова на Подоле — безусловно, маленькие шедевры классицизма, к тому же адаптированные к сугубо киевским ландшафтам. К сожалению, судьба не была благосклонна к ним. Так, “строители нового мира” изуродовали Николаевскую церковь, перестроив ее под парковый павильон, ликвидировав при этом аристократический пантеон, надругались над “колонной Магдебургского права”, уничтожив знаменитую часовню, и разобрали до основания церковь Рождества, не построив взамен ничего. Даже несмотря на то, что Рождественская церковь была дорога десяткам тысяч соотечественников, верных памяти Тараса Григорьевича Шевченко.

Церковь Рождества Христова строили, исходя из топографических особенностей старого Подола, с его сложившейся веками паутиной улиц. Но в 1811 году в разгар работ случился грандиозный пожар, уничтоживший две трети этого старинного ремесленного и торгового посада, после которого был создан план “регулярной” застройки этой части Киева, предусматривающий строгую симметрию улиц. Рождественский храм оказался несколько в стороне от прокладываемой новой магистрали (теперь улица Сагайдачного). Для исправления положения был придуман хитрый ход и добавлен изящный портик с четырьмя колоннами (правда, появился он только в 1827 году).

Если быть объективным, нужно согласиться, что этой архитектурной доминанты современной Почтовой площади явно недостает. Конечно, трудно предположить, как “воскрешенный” храм уживется с “Макдональдсом”, новым обличьем фуникулера, зданием Перкомбанка… Очень возможно, что мы получим очередной градостроительный ляпсус, поскольку весьма сомнительно, чтобы строители возводили храм по всем канонам архитектуры начала XIX века, да и аппетиты ваятелей, скорее всего, будут удовлетворяться строительством здесь же очередного торгового подземелья. Стоит напомнить, что почва в этом месте “рыхлая”.

Восстанавливать храм Рождества Христова лишь ради удовлетворения амбиций — дело, несомненно, порочное. Но кто знает, возможно, это произойдет и по велению сердца. Добавлю, что некоторое время совсем неподалеку от церкви Рождества существовала деревянная часовня (примерно там, где сегодня расположено здание Речного вокзала). Принадлежала она Киевскому городскому обществу спасения на водах. Здесь размещали для опознания родственниками, знакомыми и полицией тел утопленников. Со временем часовенку по причине ветхости разобрали. На более поздних фотографиях старого города видно, что на ее месте стояло до начала двадцатых годов ушедшего века довольно большое деревянное здание под остроконечной крышей. Оно досталось городу в наследство от Всероссийской выставки 1913 года. После ее закрытия один из павильонов разобрали и перенесли сюда. Кажется, в нем устроили недорогой ресторан и библиотеку-читальню. Будучи деревянным, здание, скорее всего, сгорело в огне гражданской войны.

Вообще, все строения Почтовой площади — многострадальные. Одни не сохранились вовсе, другие — как, например, мельница Бродского или Почтовый домик — сильно перестроены снаружи и внутри. Об этом стоит помнить, приступая к столь ответственному заданию восстановления очередного памятника архитектуры и истории.

Недавно узнал, что готовится к восстановлению и знаменитая некогда своей чудотворной иконой “Всех скорбящих радость” церковь Сретения Господня. Стояла она на Львовской площади в районе нынешней Торгово-промышленной палаты Украины. Дай-то Бог, как говорится, и здесь подойти к реализации задуманного с тактом. А по мне, пока суд да дело, уж лучше бы восстановили купола на Николаевском соборе Покровского монастыря — сооружении уникальном и достойном Киева. К тому же, в этом случае и “драки” не будет, в контексте того, кому тот или иной “новодел” достаться должен. Здесь и так давно уж все ясно.

 

В статье использованы фотодокументальные материалы Отдела редкой книги Национальной Парламентской библиотеки Украины и из коллекции автора.