Конец XI в. выдался страшным для Руси. В 1091 г. Киев сотрясался от сильного землетрясения. В следующем году весь Полоцк был объят ужасом – Hестор повествует о целом нашествии демонов. В том же году ужасное моровое поветрие опустошило Киев – в течение нескольких зимних месяцев было продано 7 тысяч гробов: “…яко продахом корсты от Филиппова дня до мясопуст 7 тысяч”.     Страшной по количеству жертв была эпидемия 1352 г. В 1366 г. после особого ужасного мора, большая часть населения покидает город на несколько лет. А в 1424 г. вместе с моровым поветрием Киев был разорен татарами. В 1709-11 гг. страшное моровое поветрие “выкашивает” в Киеве 9/10 населения.      Известные годы киевских эпидемий: 870, 1082, 1092, 1228-29, 1305, 1346, 1352, 1366, 1375, 1419, 1424, 1572, 1603, 1624, 1652-53, 1691 (по Украине), 1703 (по Украине), 1709-11, 1718 (по Украине), 1770-71, 1783 (эпидемия чумы в Украине и Турции), 1831, 1847, 1897-98, 1907.       В 1738 г. эпидемия поразила гарнизон Очакова. Врач И. Лерхе писал о более чем тысячи погибших: “Царила мертвая тишина. Все боялись друг друга. Вокруг всех городов и деревень была выставлена стража и поставлены виселицы для тех, кто бежал из зараженных местностей. Ночью никто не смел подходить близко к заставам из-за риска быть застреленным”.       Известно, что во время войны с наполеоновскими войсками (1812-13 гг.) в Царском дворце содержались пленные французы, на которых напал какой-то мор, отчего многие погибли (Е. Борисенков, В. Пасецкий. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы. – М., 1988; А. Макаров. Малая энциклопедия Киевской старины. – К., 2005).      В историческом ж. “Киевская старина” приводится описание эпидемии 1572 г. на примере мещанской семьи Митковичей. В течении нескольких дней чума, посетившая их дом, унесла отца – Митка (Дмитрия) Богдановича, мать Татьяну Кругликову, четырех дочерей и сына, а также много слуг и челядников; из многочисленной семьи остались в живых только молодая девушка Ефросиния и ее малолетний брат Федор Миткович (В. Антонович. Паны Ходыки // ж. «Киевская старина», №2 1882).
     В 1738 году моровое поветрие поразило военный гарнизон в Очакове. Эпидемию, унесшую жизни более тысячи человек описал врач И. Лерхе: «Царила мертвая тишина. Все боялись друг друга. Вокруг всех городов и деревень была выставлена стража и поставлены виселицы для тех, кто бежал из зараженной местности. Ночью никто не смел подходить близко к заставам из-за риска быть застреленным» (Е. Борисенков, В. Пасецкий).      Сохранилось описание морового поветрия, постигшего в 1770-71 гг. Киев, составленное Лерхе. По слухам, болезнь в городе случилась от одного купца на Подоле, который приехал с заграницы и вскоре захворав, умер. Но существуют достоверные сведения, что эпидемия свирепствовала еще за полгода до описываемых событий в пригороде Киева – Пирогово и Хотове. Считалось, что эпидемия была занесена по окончании военной кампании из Турции. Зараженных солдат держали в Кловском дворце (сейчас музей Истории Киева), где тогда был устроен военный госпиталь Киевского гарнизона.
      2 сентября 1770 г. в Киевский магистрат поступило сообщение, что в одной семье на Подоле умерло сразу трое мужчин и их соседка. Встревоженный писарь послал сообщение в канцелярию генерал-губернатора. Хозяйка дома рассказала приехавшей комиссии, что ее сын приехал уже больным, просил, чтобы укрыли потеплее, так его знобило. На следующий день заболели отец, зять и кума-соседка, которой подарили платок, привезенный из Ладыжина. После этого врачи осмотрели трупы, сомнения не осталось – все признаки моровой язвы.      Между тем эпидемия на Подоле все увеличивалась. Никаких предохранительных мер еще не предпринимали, народ имел свободное сообщение, многие ходили и на Печерское предместие. Но когда зло делалось уже значительным, то Губернатор послал из Госпиталя хирургов и солдат на Подол, и в половине сентября оцепил город. Тогда все открыли глаза, но уже было поздно; ибо через сообщение в город, бывшее до сих пор на рынке и в церквях, Miasma столь укоренилось, что не было никакого спасения. Народ уходил из города через горы, или через реку, в близ лежащии деревни и заражал живущих там. На Подоле с каждым днем становилось хуже. Между тем жители, видя, что дома оцепляют, а умерших от язвы вывозят, стали утаивать больных, мертвых же тайно погребали во дворах и в садах, ночью от 10 до 20 трупов выбрасывали на улицу перед чужими домами и дворами, дабы тем скрыть заразу в собственном доме.       Мало помалу больные были открываемы, а оставшихся здоровых отправляли на Труханов о-в на карантин. Большая часть умерших была из простого народа. И вот собрался народ перед Магистратом и стал бунтовать, ему не понравились меры предосторожности, особенно, что посылают здоровых на остров; также хотел свободного общения, но после успокоился, а карантин отвели вне города, в Кирилловском мон.    Один военнопленный турок объявил губернатору, что сможет избавить город от эпидемии… Он написал несколько записок следующего содержания: “Великий Магомет! На сей раз помилуй ты христиан и спаси их от моровой язвы ради избавления нашего из плена!”. Записки привязали к шестам и выставили на колокольнях. Но многочисленные молебны на письменные обращения к пророку, разумеется, не помогли. Напротив, большое скопление людей только ухудшило ситуацию.     Комендант генерал-майор М. Шипов в своем докладе киевскому митрополиту сообщил о разорении могил на Подоле. Захоронения погибших от моровой язвы располагались на низком берегу недалеко от Днепра. Неожиданное наводнение и продолжительные дожди размыли кладбище. Бродячие собаки довершили разорение, таская по окрестностям полуразложившиеся останки, чем приводили местных жителей в неописуемый ужас.     Многие бедные люди поселились в домах, коих хозяева вымерли от моровой язвы, но за новое хозяйство они дорого поплатились. Следовало, конечно, сжигать опустевшие дома, но городские власти опасались пожара. Дети и беременные женщины очень редко умирали. В лазаретах же умирали более женщины, нежели мужчины.     Начиная от Рождества Христова, в продолжении шести недель, был великий мороз, приостановивший активность эпидемии. Но не все жители свои вещи и платья развешивали, окуривали и мыли. Предполагая, что холод убьет язву, некоторые даже воровали вещи из зараженных домов и закапывали, чтобы весной откопать их. Так после лютых морозов в марте 1771 г. эпидемия опять возобновилась, на этот раз в селении Пирогово, где солдаты продавали одежду умерших.       В Софиевском мон. умерло около 60 монахов, а из певчих и прислужников более 80. Напротив того Михайловский мон. остался невредим, потому, что эта обитель заперлась и с городом не имела никакого сообщения. В деревне Зверинец, принадлежавшей Киево-Печерскому мон., вымерли многие. По приказу генерал-майора М. Шипова деревню окружили солдаты.     Во время эпидемии три главных части города не имели никакого сообщения; только из незараженных домов могли выходить люди по билетам для купли съестных припасов. Наконец, 30 марта Старый Киев был открыт. Но 17 марта появление моровой язвы снова ужаснуло людей. Старый Киев по этой причине был снова оцеплен. Число умерших от этой страшной болезни в Киеве, простирается почти до 6 тыс. человек, хотя некоторые число это значительно увеличивают (Н. Закревский. Летопись и описание города Киева. – К., 1858; Е. Фонтаний. Стольный град опустошила чума // газ. «Сегодня», 26.10.2002; В. Рожановский. “Был мор силен…” // газ. “Зеркало недели”, 16-22.12.1995).     В том же 1771 г. в Москве началась ужасная эпидемия чумы. Она зародилась в р-не Лефортово у большого каменного моста и унесла около 100 тыс. жизней (Из беседы с канд. биологических наук М. Супотницким в док. фильме «Призрак черной смерти», Россия, 2009 г.).     По преданию, лишь заступлением Пресвятой Богородицы от эпидемии был избавлен Киев. Когда в городе смертность достигла ужасающих масштабов, киевляне отправили в Почаев делегацию. Как только икона Пресвятой Богородицы была доставлена из Почаевской Лавры в Киев – эпидемия прекратилась.     Уже в наше время археологи обнаружили на Подоле (на углу ул. Набережно-Крещатикской и Хоревой) могильник жертв той памятной эпидемии. Сотни тел были сброшены в глубокие ямы без гробов и инвентаря. Подобные захоронения были обнаружены между ул. Межигорской и Верхний Вал 34/13 (О. Попельницька. Історична топографія київського Подолу XVII – початку XIX ст. – К., 2003). На склонах горы у Кловского дворца, в ту пору – госпиталя, также существует несколько братских могил погибших от моровой язвы. 
    Еще в середине XVIII в. в Киеве была построена централизованная водопроводная и канализационная сеть. Но из-за недостатка бюджетных средств она не поддерживалась в должном состоянии, что неоднократно становилось причиной вспышек эпидемий.      Вначале XIX в. после колониальных походов Англии на среднем Востоке холера впервые вышла за пределы своего исторического очага. Эпидемия началась в Индии, затем с торговыми караванами попала в Европу и Африку. Уже в 1829 г. холера появилась в России (Оренбург), а в 1847 г. достигла Киева (Холера: эпидемиология, клиника, лечение и профилактика. – Донецк, 1996). По другим данным, холера появилась в Киеве почти на 20 лет раньше. Так по преданию, в 1829 г. колокольня в Никольской Борщаговке стала издавать странные звуки. Это сами по себе загудели колокола, как говорили в народе – “перед холерой” (А. Макаров).     Эпидемия 1907 г. унесла жизнь 389 киевлян: зараженная холерным вибрионом вода из полей орошения (сейчас Минский р-н) разнеслась водопроводом по всему городу. Вот, что писала газета “Новое время”: “Киев, 22 октября: В Киеве в земском приюте заболела холерой кормилица; вслед за ней из 45 младенцев, находившихся в приюте, заболело холерой 40, из которых умерло 15”. Газета “Русское слово”: “Киев, 27 ноября: В Киеве вспыхнула серьезная эпидемия холеры. Вчера зарегистрировано 14 заболеваний, сегодня 9. Санитарной комиссией принимаются экстренные меры борьбы. На базарах установлены дежурства врачей. Производится осмотр городских окраин. Установлено наблюдение за приходящими пароходами. Киев, 28 ноября: Холерная эпидемия в Киеве принимает угрожающие размеры. Все отделение Александровской больницы переполнено холерными больными. Третья мужская гимназия, где обнаружено холерное заболевание, временно закрыта”.     При этом заболевании температура подскакивает до 45ºС, происходит обезвоживание организма, человек высыхает, как мумия, и умирает. Среди населения началась паника, которая подогревалась различными, часто бессмысленными слухами. Так, газета “Киевлянин” писала, что в городе разнесся слух, будто виновниками распространения холеры являются студенты Университета св. Владимира (КНУ им. Т. Шевченко). Однажды произошел даже трагический случай, когда разъяренная толпа буквально растерзала двух студентов, следовавших из университетской обсерватории к учебному корпусу (Л. Жуковский. Из истории эпидемии холеры В Киеве в 1847 году // ж. «Агапит», №4 2000). Чем только не лечили холеру – даже чаем, добавляя в него соляную кислоту.      Вот годы значительных киевских эпидемий холеры: 1830, 1848, 1854, 1855, 1866, 1907. Закономерности киевских эпидемий      Бурный рост Киева происходил в основном за счет притока сельского населения и беглых холопов (М. Тихомиров. Древнерусские города. – М., 1956). Развитием ремесел и торговли на Подоле привлекало новых переселенцев. Крестьяне покидали свои истощенные наделы и гонимые кочевыми племенами искали защиту за стенами крупных городов. Титмар Мерзебургский (XI в.) так описывал население Киева: “…Народу же неизвестное количество, который, как и вся область, состоит из стекающихся отовсюду беглых рабов, и особенно из быстрых данов, которые до сих пор противоборствовали печенегам и других побеждали”.     Существование демографических циклов в истории было доказано В. Абелем и М. Постаном в 30-х гг. XX в. Они пришли к выводу, что рост численности населения в XII-XIV вв. привел к исчерпанию ресурсов пахотных земель; это, в свою очередь, привело к нехватке продовольствия, росту цен и голоду. Крестьяне, будучи не в состоянии прокормиться, уходили в поисках работы в города. Рост городов сопровождался расцветом ремесел, но ремесла не могли прокормить всю массу излишнего населения, города были переполнены безработными и нищими. Голод и нищета приводили к частым восстаниям. В конце концов, эпидемия “черной смерти”, разразившаяся в условиях, когда миллионы людей были ослаблены постоянным недоеданием, привела к гибели половины населения Европы. Это была “демографическая катастрофа”, завершившая демографический цикл (С. Нефедов. О демографических циклах в истории средневековой Руси // ж. «Клио», №3 2002).
       Александр Чижевский был уверен, что речь идет… о Солнце! Осенью 1915 г. он выступил в Московском археологическом институте с докладом, называвшимся: «Периодическое влияние Солнца на биосферу Земли», где убедительно доказал, что виновником возникновения эпидемий является наше дневное светило.
        Чижевский изучил все сведения о чумных эпидемиях, случавшихся на протяжении 14 веков. Построив график смертности жителей Аугсбурга и нанеся на него почерпнутые из хроник сведения о северных сияниях тех лет, он выявил между этими, казалось бы, не имеющими ни малейшего отношения друг к другу феноменами, отчетливую взаимосвязь.
        В разгар холерной эпидемии 1364-1367 гг. китайские летописцы отмечали появление на лике светила настолько крупных солнечных пятен, что их можно было наблюдать невооруженным глазом. Увеличение солнечной активности было отмечено учеными и во время бурной вспышки холеры в Индии в 1769 г. А в 1892 г. максимальное число заболевших при знаменитой вспышке холеры в Гамбурге пришлось на 20 августа, когда Солнце было наиболее активным.
      Солнечная активность подчинена нескольким накладывающимся друг на друга циклам – одиннадцатилетнему, тридцатипятилетнему, шестидесятилетнему… Практически все зафиксированные хронистами и историками эпидемии вспыхивают с той же периодичностью. Так, временной промежуток между  пандемиями гриппа составлял 11 лет. Если же два или три цикла совпадают – бедствия приобретают поистине апокалипсический размах (Эпидемии на Землю приходят из космоса, http://news.mail.ru/society/2137058 ).
         Вспышки чумы в средневековой Европе происходили с периодичностью в 20 лет. Это ровно треть известного 60-летнего цикла. Один полный 60-летний цикл восточного астрологического календаря состоит из пяти 12-летних циклов. 12-летний цикл, видимо, имеет связь (корреляцию) со средним периодом солнечной активности, равной 11 с лишним лет. Между крупнейшими эпидемиями гриппа в XX столетии (1957 год – 1 млн. погибших, 1968 год – 1,5 млн. погибших) прошло 11 лет.
        В годы максимальной солнечной активности были зафиксированы самые масштабные эпидемии холеры. В такие периоды процессы усиленного клеточного метаболизма способствуют быстрому распространению бактерий и вирусов. Инфекционные заболевания претерпевают необычные модификации. Число мутаций у растений резко увеличивается. Эпидемии гриппа приходятся точно на моменты пика солнечного цикла, начинаясь за два года до максимума активности и заканчиваясь через пару лет после самых высоких значений.       Солнечная активность в 2009 г. упала до минимально низкого уровня за последнее столетие. Через 2,5 года нас ожидает обратный скачок. Так газета «Дейли мейл» опубликовала материал, согласно которому в сентябре 2012 г. солнечная активность достигнет рекордного уровня. К такому выводу пришел научный коллектив из американской Национальной Академии наук (http://www.novorossia.org/obshestvo/506-solnechnaya-aktivnost-i-apokalipsis.html).      Как уже отмечалось выше, две вспышки чумы в Киеве – 1346 и 1352 гг. совпадают с годами начала и конца страшной пандемии в Европе 1346-1351 гг. Прослеживаются четкие годовые закономерности, при анализе пяти последних крупных эпидемий в Киеве. Рассмотрим их по порядку: Эпидемия 1710-11 гг. приходилась на года металлических Тигра и Зайца (по восточному двенадцатилетнему календарю между годами определенного животного с одним и тем же элементом проходит 60 лет; пример: Собака, элемент Огонь – приходилась на года 1946 и 2006 гг.).     Следующая эпидемия произошла в 1770-71 гг. – это также года металлических Тигра и Зайца. Еще одна эпидемия произошла в 1830-31 г. – также год металлических Тигра и Зайца. Между этими эпидемиями в 1783 г. (водяной Заяц) юг Украины был охвачен чумой. Московский летописный свод за 1230 г. содержат сведения о значительной эпидемией в Смоленске: “Того же лета бысть мор силен в Смоленсце, сотвориша четыре скуделницы и положиша в дву 16 тысяць, а в третьеи 7000, а в четвертои 9000. Се же бысть по два лета”. Этот мор продолжался на протяжении двух лет – 1230 и 1231. По восточному гороскопу эти года соответствуют металлическому Тигру и Зайцу.     Осенью 2009 г. на Украине сложилась опасная эпидемиологическая ситуация. Тревогу вызывает тот факт, что 2010 будет годом металлического Тигра.      В 1158 (год земляного Тигра) в Новгороде эпидемия скосила множество людей и животных: “Мор бысть мног, в Новгороде в людех и в конех, яко не льзе бяше дойти торгу сквозе город, ни на поле выити, смрада ради мертвых; и скот рогатый помре”. В 1278 (год земляного Тигра) моровое поветрие повторилось (между этими датами отмечалось несколько вспышек чумы).    Очередная эпидемия (холера) поразила киевлян в 1847 г. (Овца, огонь). Следующая эпидемия холеры произошла снова через 60 лет – в 1907 г. (Овца, огонь). Между этими эпидемиями отмечались незначительные вспышки брюшного тифа в 1897-98 гг.   Лаврентийская летопись за 1187 г. содержит сведения о сильной болезни, поразившей современников: “Того же лета бысть болесть силна в людех велми не бяше бо ни единаго двора без болнаго, а в ином дворе некому бяше ни воды подати [но вси лежат боля]”. По восточному гороскопу 1187 г. также является годом огненной Овцы.     В год Змеи – в 1365, великий мор разразился на Руси. Многие города и села запустели, многие семьи полностью вымерли. В 1389, также в год Змеи, “черная смерть” поразила Псков и Новгород.     Пугающие закономерности обнаруживаются при изучении пандемии 1346-51 гг. и вспышек “куриного гриппа” в конце XX – начале XXI в.     В сороковых годах XIV в. страшная эпидемия в Европе была занесена из Азии (В. Китай). Впервые вирус “птичьего гриппа” был также обнаружен в Азии – 1997 г., Южная Корея (провинции Туенк Уанг и Лон Ан). Причем Китай и Корея имеют общие границы, не признаваемые основными переносчиками вируса – перелетными птицами. К тому же, позднее в Гонконге в семье, приехавшей из Китая, был снова обнаружен вирус “куриного гриппа” (2003 г.).    В 1346, в год Огненной (Красной) Собаки чума достигла Таврического полуострова – Крыма. Габриэль де-Мюсси писал, что в этом году в Причерноморье вымерло бесчисленное количество татар и сарацинов. Огромные пространства опустели, наиболее населенные города почти обезлюдели. В 1406 г. (Огненная Собака) мор, бушевавший несколькими годами ранее, повторился в Пскове.     Менее чем за месяц до начала года Огненной Собаки – 2006 г., опасный вирус “птичьего гриппа” был также обнаружен в Крыму. Моровое поветрие 1770-71 гг. было занесено из Турции – сначала морем на кораблях затем через порты в Крыму. Киевская эпидемия 1424 г., видимо, также была занесена из Крыма местными татарскими племенами, пытавшимися захватить город.    “Куриный грипп” опасен для людей своей возможной мутацией. Так американские и британские ученые установили, что испанский грипп 1918 г. был смертельным, так как эволюционировал из птичьего гриппа и содержал уникальный белок, к которому у человека не было иммунитета.